1
В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Онбыл самым молодым – ему не исполнилось ещё и тридцати. Более того, он ни разуне умирал.
Наступала ночь – пиршество смерти. Шёл третий час дежурства.Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счёты с жизнью,словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самойинтенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последниймесяц очень многие владельцы аТана исчерпали своё бессмертие.
– Сигнал, – нажимая на кнопку общей готовности, произнёсЧен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавалаинформацию мгновенно, а вот расшифровка её требовала времени. НапарникВладимира Анна Хорн оторвалась от журнала.
– Гертруда Кхай… человек… женщина…
– Неужели? – осведомилась Хорн.
– Подданство – Инцедиос. Реальных лет – сорок два, матрицаснята в сорок один, оживления – один раз… Отбой, аТан не оплачен.
Нажатием кнопки Чен стёр полурасшифрованный сигнал.
– Готовь рапорт, – вновь принимаясь за чтение, сказала Хорн.
– Готовлю. – Пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. –Грустно, да? Был человек – и нет человека.
– Многих нет. – Анну такие разговоры уже перестали утомлять.Её тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но онапрожила почти девяносто лет и привыкла воспринимать философствование новичковкак лёгкий, неизбежный шум.
– После таких дежурств по-другому относишься к жизни, любви,красоте… – Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу.Низкое кресло демонстрировало её в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению,Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Еёстарший внук мог приходиться Владимиру отцом, кроме того, в последние годы онапредпочитала секс с женщинами. – Знаешь, для меня наша работа – не простольготный аТан и хорошие бабки, – продолжил Чен, ободрённый молчанием Хорн. –Начинаешь постигать жизнь. И я обрёл друзей, познакомился с тобой…
Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственныйспособ угомонить парня – отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.
Чену не повезло.
– У тебя сигнал идёт, – поднимаясь с кресла, сообщила Анна.– Второй пошёл…
Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла длянего интерес, и лёгкое раздражение мгновенно исчезло.
– Артур Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория.Эндория!
– Ну и занесло его! – Анна села к параллельному пульту. –Писака, наверное. Журналист.
– Много воронья налетело, – с готовностью согласился Чен. –Реальный возраст – двенадцать…
– Мальчишка. – Хорн позволила себе лёгкую улыбку.
– Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений не было, аТаноплачен.
– Везунчик. – Хорн даже причмокнула губами. – Может, прядкуу него отрезать? На удачу?
Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говоритьскабрёзности Владимиру не шло. К тому же о детях.
– Второй сигнал, – почувствовав, что его шансы на полночныйсекс упали, затараторил Чен. – Кей Овальд… человек… мужчина… подданство –Эндория. Спорим на чашку кофе – брат?
– С тебя кофе. Реальный возраст – тридцать пять. Матрицаснята в тридцать пять. Оживлений не было, аТан оплачен. Видимо, их корабльнакрылся. Это его папаша, Чен.
– Не обязательно, – без особой убеждённости отозвалсяВладимир. – Анна, займёшься реаниматорами?
Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться обезалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки.И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…
– Любопытство погубило кошку, Влад, – сказала она, вставая.Позже, идя по коридору в блок молекулярных репликаторов, Анна подумала, чточерез эту стадию прошли все. Первую тысячу смертей довольно интереснонаблюдать. Потом понимаешь – все они похожи друг на друга…
