– Как хочешь. Я свое отработал, верно? Ты хотела сопровождения – я тебя сопроводил. Встретили тебя отлично. Теперь, коли ты в моей помощи больше не нуждаешься, я пошел.
– А если я попрошу тебя остаться еще? Помогать мне и дальше? И денег еще заплачу?
У Лешего загорелись глаза.
– Тогда другой расклад… – осторожно произнес он. – Если будешь моих советов слушаться.
– Вот я тебя и раскусила! Ты просто хочешь заработать на мне! Делаешь из меня дебилку, чтобы я поверила, что без тебя мне никуда! Обратно на помойку-то неохота, верно? Лучше ужин, и душ, и чистая постель, а? Ты просто мошенник! Убирайся!!!
Она швырнула на стол стопку денег, перетянутую резинкой, и отвернулась.
…Сначала он аккуратно повесил в шкаф дорогой костюм, снял с себя все, кроме трусов и носков, нисколько не обращая внимания на ее присутствие. Надел те дешевые джинсы и рубашку, что она купила ему в самом начале, – и все это без звука.
Закончив переодевание, он с сомнением осмотрел себя в зеркале, хмыкнул, потер подбородок – без бороды ему, наверное, не очень сподручно было возвращаться на помойку…
Вике стало страшно неловко и жалко его. Но, с другой стороны, не может же она жить с бомжом из жалости? А его помощь ей больше не нужна… Не нужна, да!
Наконец Леший положил в карман деньги, оглянулся, мазнув по ней взглядом, словно она была предметом интерьера, и вышел.
Ни тебе спасибо, ни до свидания. Неблагодарный!!!
Подсмотрев за ним в окно – он не обернулся, – она отчего-то расплакалась. Но вскоре взяла себя в руки и села за изучение бумаг.
Глава 8
Она довольно долго продиралась через специфический язык устава и поняла примерно следующее: одна компания хочет что-то узнать про другую. Ну, вроде как ревнивый муж про жену. И нанимает ее фирму ОБ («охрана бизнеса») пошпионить. Что ж, это в природе людей…
Мысли ее упорно возвращались к Лешему. Вместе с ним из дома что-то существенное убыло, словно он с собой унес стену, и теперь в квартире зияла дыра… Они прожили бок о бок три недели, и ни разу в жизни Вика не чувствовала себя так комфортно в общежитии с кем бы то ни было: ни с родителями, ни с подругами (случалось вместе пожить на отдыхе), ни с мужем… Присутствие Григория в ее квартирке, в ее личном, интимном пространстве, было ненавязчивым и легким, как хороший джаз….
И зачем она только сказала, что он хочет на ней заработать?! Это несправедливо, это, это… Просто он задел ее самолюбие, вот она и ляпнула… Ну, не дура ли?
Вика снова уткнула глаза в бумаги. Конфиденциальность заказов и секретность клиентов делали управление фирмой практически бессмысленным для человека со стороны. Миша как-то всем этим заправлял, но он был не со стороны, он разбирался прекрасно во всех вопросах… А что там делать ей, Вике, в фирме «Виктория»? К секретам ее никто не подпустит. Профессионалы знают, что да как делать, и в ее советах и руководстве не нуждаются… Уж лучше и впрямь косметический салон. Надо будет поговорить с Брежневым о продаже своей доли. Леший прав, черт бы его побрал!!!
Проезжая мимо помойки, она украдкой покосилась. Леший, развалясь на газоне, читал обрывок газеты. Второй, худой мужичок – так, сучок какой-то – возился вместе с женщиной, разбирая огромную сумку с хламом. Жильцы часто выносят к помойке вполне приличные вещи и не бросают их в ящики, а кладут рядом, специально для бомжей: может, им пригодится – не самим носить, так продать…
Вика присмотрелась к женщине и с удивлением поняла, что та достаточно молода. Темные волосы стояли ежиком, словно пару месяцев назад она брилась наголо. Вика вспомнила, что тогда она носила вязаную зеленую шапочку… Может, вши завелись и бомжиха решила вопрос радикально? Вика чуть не назвала ее мысленно Лешачкой, и ее вдруг передернуло: а нет ли у Лешего с ней отношений?
…Вот уж ничего смешнее нет на свете, чем ревновать бомжа к бомжихе! Вика сердито поддала газу и запретила себе думать о Лешем.
…Брежнев, однако, возразил.
– Продать вашу долю?! Что вы, Виктория Викторовна, это невозможно!
– Разве у меня нет такого права?
– Есть… – сдал немного Брежнев, – но подобные вещи с кондачка не делаются!
Существуют два других учредителя, – пояснил он, – и с ними придется считаться. Кроме того, надо найти того, кто захочет и сможет выкупить ее долю, ведь деньги немалые! Общество не акционерное, так что о продаже пакетов акций и речи быть не может. Но, самое главное, покупатель ее доли должен быть таким человеком, которому при этом фирма будет полностью доверять.
– И что же привело вас к такому решению? – спросил Брежнев.
Услышав, что Вика не видит своего места в «шпионской» фирме, а ей хочется дела понятного и интересного, Брежнев засмеялся.
– «Шпионская»? Это вы как-то по-советски мыслите, уж не обижайтесь… Наш товар – информация, причем не имеющая никакого отношения к государственным тайнам, поймите, Вика! Наша сфера – бизнес. Как сказал известный миллиардер Онассис, «секрет бизнеса заключается в знании того, чего не знают другие». Я вам приведу пример…
– Про Барби?
– Нет, – удивился Брежнев, – с чего вы взяли?
– Просто так. Я где-то уже слышала историю…
– Тоже неплохая иллюстрация, – кивнул Брежнев. – Но у меня есть другая. Рассказывают, что когда Наполеон проиграл битву при Ватерлоо, первыми об этом узнали братья Ротшильды по той простой причине, что находились непосредственно в районе сражений. И находились они там не случайно, а именно с целью получить информацию первыми. После чего они поторопились в Лондон, на биржу, где еще никто не знал о результатах битвы, и принялись продавать акции союзников. Их действия были поняты как информация о победе Наполеона, хотя это была, по сути, дезинформация. Остальные последовали примеру Ротшильдов и стали немедленно избавляться от акций союзников, на которые цены падали каждую минуту. А Ротшильды через подставных лиц их тут же скупали за бесценок.
На следующий день, когда весть о поражении Наполеона (и, соответственно, о победе союзников) дошла до Лондона, Ротшильды уже прибавили к своему состоянию десятки миллионов, тогда как огромное количество людей разорилось… Случилось даже несколько самоубийств. И важнейшим инструментом во всей этой истории была информация!
– Как это некрасиво, – поморщилась Вика.
– Бизнес – это игра. В ней нет понятий «хорошо – плохо». Иначе, по-вашему, хорошо воспитанный шахматист должен дать выиграть сопернику, чтобы его не огорчать? – Брежнев широко улыбнулся, и Вика вместе с ним, вынужденная согласиться с его доводами. Миша тоже так всегда говорил… – Бизнес-разведка – увлекательнейшее дело, – продолжал Леонид Ильич. – Вы просто пока не вникли! Наша деятельность крайне многообразна, и, к слову, в основном мы помогаем людям отнюдь не обмануть, а не бытьобманутыми! Вот, к примеру: крупная компания Х присмотрела себе кандидата на пост директора. Кандидат со стороны, внутри не нашлось достойного. Дипломами чувак украшен с ног до головы, только что в ушах не болтаются. И Гарвард, и Принстон, и что угодно. Несколько лет жил в Штатах. И что же там он делал, в Штатах? Учился и стажировки проходил, отвечает чувачок, а потом работал в одной известной фирме: вот дипломчики, вот бумажечки. Так мы, Вика, и сами бумажечек наштамповать можем, а потому им не верим! И как же выяснить подлинность этой кружавчатой истории? Может, он на самом деле все это время в американской тюрьме сидел за торговлю наркотиками? У компании Х инструментов для проверки нет. А у нас есть. И приходит компания к нам и просит помочь. И мы помогаем!
