Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Он крепко обнял ее и сказал: «Как же я соскучился по тебе, Любаша!» Вот так я и узнал ее имя, хотя теперь оно мне было ни к чему, я шел по улицам малознакомого мне города, в котором по моим воспоминаниям жила тетя Роза.
У меня был ее адрес на клочке бумаги, который оставили мне родители, а еще у меня было сильное желание расстаться с тем, кто мной владел, владел бесплатно, нагло, самым бесстыдным образом вовлекая меня в водоворот таинственных страстей, от которых мое сознание еще сильнее растворялось и делалось таким прозрачным и таким страшно пронзительным, что мне от страха хотелось снова сорваться с любого окна и в полную неизвестность, чем страдать от неизвестного чудовища. – Ну и дурак же ты, – оно снова захихикало голосом Бюхнера, хотя сам Бюхнер вряд ли когда-нибудь мог такое мне сказать.
Вскоре землю навестили сумерки. Желая растворить свою печаль, я напился водки прямо на вокзале с каким-то пьяным мужиком, которого звали Петр Петрович.
Петр Петрович рассказал мне одну страшную историю, которую он сам назвал: «Гадание на трупах». Эта история приключилась с ним совсем недавно, всего лишь год тому назад, и именно в этом самом городе. Однажды Петр Петрович находился в очень странном положении, рано утром он лежал на тротуаре и глядел, как я, на небо, на долго плывущие в нем облака, почему-то в его глазах все облака были толстенькие и кругленькие, как жуки-навозники. «Они даже слегка поблескивали, – говорил Петр Петрович, – но дело даже не в этом, просто я в первый раз почувствовал себя мужиком, хотя от этого было немного стыдно».
Однако он все же нашел в себе силы подняться, а когда увидел, что его внимательно изучает какой-то милиционер с противоположной стороны улицы, то Петр Петрович ощутил легкий приступ страха и забежал в какой-то переулок. В переулке мимо него проковыляла пьяная старушка, у которой на шее висел транспарант, а на транспаранте был нарисован череп с перекрещенными костями, а под ним надпись: «Гадание на трупах!»
Петр Петрович ущипнул себя за одно место, а потом на цыпочках пошел за старушкой. Неожиданно для себя Петр Петрович услышал, как старушка напевает не менее странную песенку:
Спи, моя гадость, усни,
В морге погасли огни,
Трупы на полках лежат,
Мухи над ними жужжат,
Спи, моя гадость, усни,
Скоро там будешь и ты,
Будешь на полке лежать,
Будут мухи над тобою жужжать!
– Да, она просто сумасшедшая, – подумал Петр Петрович и сразу же успокоился и смело прошагал мимо поющей старухи. В это время сверху на голову бедного Петра Петровича упал кирпич с крыши старого трехэтажного здания, а Петр Петрович сказал только одно слово: «Гадость!» и умер (то, что он умер, он в этом нисколько не сомневался).
Тело Петра Петровича привезли в городской морг и положили на полку. Наступила ночь. В морге никого не было, потому что сторож боялся спать в морге, а поэтому спал на лавочке возле входа. Вскоре над Петром Петровичем зажужжали мухи, и Петр Петрович со страхом раскрыл глаза и увидел себя в морге среди покойников. От ужасного впечатления Петр Петрович даже не мог раскрыть рта. Тогда к нему подошел самый старый покойник и сказал: «Ты не бойся, друг, здесь все свои!»
– Нет, я, кажется, все-таки живой, вашу мать! – сказал, чуть не плача, Петр Петрович и, оттолкнув от себя старого покойника, вышел из морга.
Увидев спящего на лавочке сторожа, Петр Петрович разбудил его и попросил закурить. Сторож спокойно отдал ему спички с папиросами и освободил ему место на лавочке, приняв сидячее положение.
– И что вам, покойникам, все никак не спится?! – спросил его сторож.
От удивления Петр Петрович даже выронил папиросу.
– А вот папиросину-то ронять нехорошо, – сторож поднял папиросу и бережно положил ее в пачку, которую ему назад вернул Петр Петрович.
– Я не покойник, – обиженно вздохнул Петр Петрович, отсаживаясь подальше от сторожа.
– А то я не вижу, – усмехнулся в ответ сторож, тыча пальцем в бирку с номерком на ноге Петра Петровича.
– Они, верно, думали, что я уже усоп, а я только вздремнул, – попытался улыбнуться Петр Петрович.
– Так я тебе и поверил, – с досадой поморщился сторож. В это время из морга вышел старый покойник, который недавно беседовал с Петром Петровичем.
– А что, уже похолодало, – сказал покойник, зевая, и даже не спрашивая у сторожа разрешения, вытащил у него из пачки папиросу и закурил.
– Вот так каждую ночь, – пожаловался сторож Петру Петровичу, – никакого покоя от вас нет!
– А на хрена нам покой-то, – заругалась мертвая баба, выползшая из морга на четвереньках, – вот зароють в земле, тогда и будет всем нам покой!
– А если я не хочу?! – дрожащим шепотом спросил Петр Петрович.
– Все не хотят, – добродушно усмехнулся старый покойник, – зато потом так здорово будет!
– А как будет-то? – встрепенулся сторож.
– Хорошо будет, почти как при коммунизме, – мечтательно произнес старый покойник.
– Да ну вас всех к лешему! – махнул рукой Петр Петрович и, быстро поднявшись со скамейки, уверенным шагом зашагал в сторону ночного города.
– Гей! – крикнул, догоняя его, сторож, – ты куда?!
– Я не гей, – обиженно крикнул в ответ Петр Петрович и быстро-быстро побежал, выбегая уже за ворота больницы.
Неожиданно из-за угла соседнего здания выскочила машина скорой помощи и сбила на полном ходу бедного Петра Петровича.
Санитары с врачом тут же уложили Петра Петровича на носилки и втащили в машину.
– А что, братцы, я еще жив?! – приподнялся, с тревогой их спрашивая, Петр Петрович.
– Лежи, братец, лежи, – посоветовал ему врач, а мы уж тебя как-нибудь спасем!
На следующее утро Петр Петрович очнулся на больничной койке. Вокруг него стояли удивленные врачи, которые с большим любопытством осматривали и ощупывали его тело.
– Больной, – сказал упитанный врач в золотых очках, – вы где должны были находиться?! Вы же должны были лежать в морге!
– А что я, мертвец что ли?! – застенчиво пробормотал Петр Петрович.
– Выходит, что нет, – кивнул головой врач, и все дружно захохотали.
– Вот так случайно я остался живым, – закончил свою историю Петр Петрович. Мы еще очень долго сидели с ним, пили водку и общались, как два старых приятеля.
Однако общение с Петром Петровичем нисколько не успокоило, а напротив, взбудоражило меня самым наигнуснейшим образом, к тому же где-то в конце нашей беседы Петр Петрович почему-то начал оскорблять меня и даже умудрился укусить за левое ухо, а потом его как-то неосторожно вырвало на меня, т. е. на мой костюм, и теперь я был не только пьяный, но и весь грязный, как черт. Идти в таком виде к тете Розе я не решился и поэтому до утра надумал заночевать в одном из подъездов близлежащих домов.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
