Книга Рваные чувства - Владимир Колычев

Каша в кастрюльке густеет, ложка в ней вязнет – тяжело мешать. И мысли в голове такие же тягучие, липкие, движения тяжелые, заторможенные. Нет настроения, еще и погода – небо низкое, сплошь в тучах, нависает над головой, давит, гнетет. А на Илью больно смотреть – мрачный, угрюмый, в глазах тревожное чувство, близкое к отчаянию. Штагов комбинат купил, шантажировал его, должен был уволить, а назначил директором. Илья в шоке, работать надо, а у него из рук все валится. Утро, рабочий день на носу, а он еще даже не побрился, вид помятый. И глаза воспаленные после бессонной ночи.

– Может, давай уедем? – спросил он, обнюхивая сигарету.

– Да кури уж, – вздохнула Кристина, закрывая кухонную дверь.

Илья мотнул головой. Нельзя в доме курить, и никакими поблажками это табу не снять.

– Уедем, говорю, давай.

– Куда?

– Не знаю…

– Штагов нас везде найдет… Если захочет…

– Пристрелить его, что ли?

– Что?! – встрепенулась она.

– Нет человека – нет проблемы.

– Такого человека не жалко, но я не хочу остаться без тебя. И ты не имеешь права бросить нас с Алешкой! Только попробуй!

– Да не буду… – угрюмо буркнул Илья. – Не смогу я убить… Хочу, а не смогу…

– Может, все обойдется? Неделя уже прошла, и ничего. Приказ пришел, ты должность принял… Может, успокоился Штагов? Понял, что ты не уступишь, и успокоился…

– А комбинат он зачем купил?

– Ты же сам говорил, расширяется он. Зерно, мука… Ты сильный человек, Штагов это понял, а ему такие люди нужны…

– Я не пойму, ты говоришь или уговариваешь, – усмехнулся Илья.

– И уговариваю… Давай пока не будем делать резких движений. И Алешка сейчас маленький, чтобы с места сниматься, зима, опять же… Пока дают возможность, работай. И деньги зарабатывай. А я экономить буду, на черный день откладывать…

– На черный день! – Илья скривился как от зубной боли.

Рано или поздно черный день настанет, и они оба это понимали. Этот день уже на пороге, в дверь стучится, каркает, гадливо улыбаясь… Но, может, есть от него спасение?

– Давай собирайся на работу! Побрейся, умойся! – Кристина заставила себя встряхнуться, отрешиться от дурных мыслей. – И улыбочку, улыбочку!..

Илья кивнул. Да, она права, нужно собираться на работу. Хочет или не хочет, надо стараться, иначе уволят, а им сейчас так нужны деньги…

Он уже завтракал, когда за ним подъехала персональная машина. Илья спокойно допил чай, поднялся, чмокнул Алешку, оделся, обнял Кристину и ушел.

Она закрыла за ним дверь, подошла к окну и вдруг увидела, как вслед за ним из подъезда выходит Римма. Открыв дверь машины, она шустро юркнула в салон. Кристина хватанула ртом воздух от возмущения, в горле запершило, она закашлялась. Алешка услышал ее, заплакал в кроватке, а она продолжала стоять и смотреть на машину. Не мог Илья уехать на работу вместе с этой блудливой сучкой!

И действительно, дверь открылась, Римма, с досадой поджав губы, вышла из машины и зло глянула в окно, за которым стояла Кристина.

Илья уехал, а она пешком. Еще и воротник своего пальто подняла – пусть все смотрят, как она замерзает, обделенная вниманием. Кристина не удержалась и показала ей язык.

Она успокоила сына, накормила его, постирала, собралась с Алешкой на прогулку, но, открыв дверь квартиры, замерла на месте. За нею стояло самое настоящее чудовище.

– Извини, не хотел тебя напугать! – грустно улыбнулся Штагов, переступая порог.

Кристина не находила слов, а должна была возмутиться, прогнать его. Это их с Ильей дом, и дьяволу здесь не место.

– Я вас не приглашала, – наконец очнулась она.

А Штагов уже разулся и снял куртку, оставшись в дорогом черном костюме.

– Ну, должен же я познакомиться с семьей своего подчиненного… – со спокойной, но холодной улыбкой сказал он.

– Вообще-то мы гулять собрались. Вы не можете здесь оставаться!

– Я уже здесь.

– Что вам от меня нужно? Когда же вы оставите нас в покое!

Штагов приложил палец к губам, взглядом показав на ребенка. И точно, Алешка скривил лицо, открыл наискосок рот и заплакал. Пришлось нести ребенка в комнату, раздеваться самой, раскутывать его, брать на руки, успокаивать, а Штагов наблюдал за ней из коридора, в комнату он не заходил.

Алешка успокоился, затих, прижался к материнской груди и, беззубо зевнув, заснул. Кристина могла ходить с ним по комнате сколько угодно, держа его на руках, но ведь Штагов так просто не уйдет, его нужно выпроваживать, и чем быстрей она это сделает, тем лучше. Она уложила сына в кроватку, перекрестила его, закрыла двери, прошла на кухню. Штагов вошел следом за ней и сел на место, которое по праву принадлежало главе семьи. Кристина и хотела прогнать его, но промолчала. Штагов не просто вел себя как хозяин, он был им. И комбинат ему принадлежал, и эта квартира, он мог уволить Илью, вместе с ним выгнать с насиженного места и Кристину. Нельзя с ним грубо, договариваться нужно.

– Ты чем-то недовольна? – спросил он, с барской иронией глядя на нее.

– Да как-то нехорошо получается, Илья на работе, вы здесь.

– Боишься, что Илья придет? Не придет. Он занят. – Штагов поднял руку, глянул на часы. – В это время у него по плану общение с секретаршей… Раньше она к нему в кабинет бегала тайком от своего директора, а сейчас он сам ею командует.

– Кто бегал? Что вы такое говорите! – Кристина схватилась за тряпку, но тут же одумалась. А ведь хотела шлепнуть ею Штагова по физиономии.

– Что знаю, то и говорю, – с подозрением разглядывая тряпку в ее руке, сказал он. – Я же владелец комбината, я должен знать, что там творится.

– Вы ничего не знаете… Или врете… Илья не может мне изменять!..

– Это я не мог бы тебе изменять. Потому что ты для меня единственная и неповторимая. Мне, кроме тебя, никто не нужен. Да и поздно уже искать другую. А Илья твой молодой, горячий… Ты когда рожала, он без бабы обойтись не мог. К секретарше своей ходил… – Штагов ткнул пальцем в пол.

– Не было у него никакой секретарши!

– Ну да, тогда она была просто соседкой.

– Кто была соседкой?

– А ты не знаешь, кто у него секретарша? Римма у него секретарша. Она под вами живет… А ты не знала? – удивился Штагов. – Странно.

– Он не говорил. И что, он изменяет мне с Риммой?