Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Успешная куртизанка, как поняла она позже, чем-то похожа на удачливого игрока. Хитрость здесь была одна — вовремя выйти из игры. Тот, кто пропускал нужный момент, терял все. И она потеряла все.
Джессика стянула корсет и разложила его сушиться перед огнем. Ковер у нее под ногами был толстым и мягким — и гораздо более теплым, чем ее чулки. Их она тоже сняла и повесила на спинку стула. Отблески пламени играли на ее коже; она знала, что от огня исходит тепло, но не ощущала его. Она не ощущала ничего.
Сэр Марк был ее последней ставкой. Она рискнула всем, что имела, — и ошиблась, потому что перестала размышлять и слепо доверилась своему циничному опыту. Ей и в голову не приходило, что его убеждения истинны, что он сможет отказаться от удобной возможности удовлетворить зов плоти. Для мужчин, с которыми она привыкла иметь дело, принципы и мораль ничего не значили.
Она совершила ошибку, которую не могла себе позволить.
Джессика боролась не за деньги. Вернее, не совсем за деньги, а за то, что они могли ей дать: возможность убежать от своего прошлого. Купить маленький домик в тихой деревеньке. Почувствовать солнце на лице — теплые лучи, а не холодный, бледный свет. Она не собиралась становиться одной из тех несчастных, что каждую ночь продают свою душу и тело незнакомцам прямо на улице, прижавшись спиной к холодной стене, чтобы на вырученные гроши купить порцию джина и забыть обо всем.
Нет, после всех этих лет она точно знала, что ей нужно делать. То, что получается у нее лучше всего. Она будет выживать.
И не важно, что он запер ее в этой комнате. Что смотрел на нее с недоверием и презрением. Что у нее не больше шансов заставить его снова улыбнуться ей, чем у шлюхи попасть в рай. Она собиралась соблазнить сэра Марка Тёрнера и получить полторы тысячи фунтов. И купить симпатичный домик в деревне, где они будут жить вместе с Амалией и где у них наконец появится шанс забыть о прошлом.
Ей придется в последний раз продать свое тело, но теперь она получит за него самую высокую цену, какую только можно. Она выкупит обратно свою душу. И никто и ничто — ни запертая дверь, ни высокие моральные принципы сэра Марка — не смогут ее остановить.
Она даже знала, как добиться желаемого. Она неправильно оценила сэра Марка, но больше она не ошибется.
На этот раз она скажет ему правду.
К тому времени, как он вернулся, дождь прекратился и одежда Джессики успела высохнуть. Он дважды постучал в дверь, и почему-то это прозвучало довольно зловеще.
— Войдите.
Молчание.
— Вам ничего не угрожает, — добавила Джессика. И это была правда. Сегодня ему действительно ничего не угрожало. Полностью одевшись, она села возле камина. Больше никаких ошибок. Она не могла позволить себе ошибиться.
В замке снова щелкнул ключ. Сэр Марк приоткрыл дверь на пару дюймов, но внутрь не зашел. Лицо его пряталось в тени.
— Дождь перестал, — сообщил он, глядя на окно рядом с Джессикой. — Вы сможете спокойно добраться до дома. Я бы предложил вам чаю, но… — Он замолчал и пожал плечами. Жест обозначал, что он не извиняется за свое негостеприимство, а скорее объясняет его.
От чая она бы отказалась при любых обстоятельствах.
— Позвольте мне проводить вас до дверей. — Он повернулся к ней спиной, и Джессика встала. Все ее тело болело, словно она пробежала несколько миль. Сидеть и напряженно ждать его прихода оказалось довольно трудной задачей. Плечи сэра Марка тоже были напряженно выпрямлены, и это странно не соответствовало его плавной походке. У парадной двери он замер, нащупывая дверную ручку.
Джессика предусмотрительно держалась на несколько шагов позади.
— Сэр Марк, думаю, я обязана сказать вам правду.
С тех пор как он захлопнул перед ней дверь гостиной, он не посмотрел на нее ни разу, но сейчас вдруг обернулся, бросил на нее быстрый взгляд через плечо и снова отвел глаза.
— Правда в данном случае достаточно проста. — Несмотря на некоторую резкость слов, его тон был необычно мягким. — Я был слишком груб с вами. Не затрудняйте себя неудобными объяснениями. Давайте не будем об этом говорить.
С таким же успехом он мог сказать «давайте больше вообще не будем говорить». Но Джессику такой исход категорически не устраивал.
— Но я чувствую, что должна рассказать вам, почему я это сделала.
Он не обернулся, но дверную ручку все же отпустил.
— Я сделала это потому, что ненавидела вас, — выпалила Джессика.
На сей раз он повернулся к ней по-настоящему и даже посмотрел в лицо. Большинство мужчин вряд ли улыбнулись бы, если бы женщина призналась им в подобном, но сэр Марк улыбался. Правда, это была не радостная, а скорее удивленная улыбка.
— Я возненавидела вас потому, что вы не сделали ничего особенного. Вы просто руководствуетесь правилами, которым каждая порядочная женщина следует каждый божий день. И тем не менее за такое естественное поведение вас почитают и славят, как будто вы герой. — Джессика не испытывала никаких эмоций, но ее голос почему-то дрожал. Руки, как ни странно, тоже тряслись. — Мне ненавистны эти законы. Если женщина оступается единожды, она проклята навеки. А ваши последователи после многих лет, проведенных в разврате, нацепляют на шляпу кусочек ленточки и тут же превращаются в праведников. Так что я признаю, сэр Марк: я пришла сюда, чтобы соблазнить вас. Я хотела доказать, что вы обыкновенный человек, а не святой. И не пример для подражания. Вы не заслуживаете такого поклонения.
Джессика заговорила громче. Если бы она не знала себя так хорошо, то решила бы, что переживает по-настоящему. Ее спокойствие как будто распускалось, петелька за петелькой, как край старого шарфа.
Но это была неправда. Она ничего не чувствовала. Только ладони вдруг покрылись холодным потом, и ее начала бить крупная дрожь. Кажется, ее тело ощущало то, чего не могло ощущать сердце. Эти слова были недалеки от истины — вернее, они были слишком близки к истине.
Наверное, сэр Марк тоже понял это, потому что его глаза удивленно расширились, а улыбка исчезла. Он посмотрел на нее пристальнее; Джессика задрала подбородок и смело встретила его взгляд.
— Вы абсолютно правы, — наконец выговорил он. — Я согласен с каждым вашим словом. — Тут он неожиданно улыбнулся — и не изумленно, как раньше, а совершенно ослепительно. — Прошу прощения. Я согласен почти с каждым вашим словом. — Он прислонился к дверному косяку. — За единственным исключением. Должен признаться, я очень нравлюсь самому себе.
Никогда раньше Джессика не встречала мужчину, который предпочитал бы правду лести. Сэр Марк как будто сошел со страниц детской сказки — настоящий герой, рыцарь в сияющих доспехах, чистый и непобедимый. И непогрешимый. Но какова же будет ее собственная роль в этой сказке?
— Вы были бы куда более приятным человеком, не будь столь положительны.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
