Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
– Ну, как поживаешь? – Валька протягивает Маше ножницы.
– Спасибо, – говорит Маша.
– Спасибо, хорошо?
– Нет, спасибо за ножницы. Поживаю тоже ничего. Как ты?
– Ух… Да тоже неплохо. Вот, женат, как ты заметила…
– Честно говоря, еще не заметила. Твоя жена от меня куда-то прячется. Но много о вас слышала. Поздравляю. Как вы познакомились?
– О, это интересно!
– Стоп. Только не очень романтично рассказывай, а то я обзавидуюсь! Посуше пожалуйста, из снисхождения к одиночкам, – улыбается Маша.
– Мы познакомились в пункте переливания крови. В выпускном классе. Я сдавал кровь, чтобы немного заработать и купить… Ну, в общем, не важно. Катя сидела тогда в соседнем кресле. А через какое-то время я снова вернулся, чтобы сдать кровь бесплатно – я обещал это медсестре. И Катя снова была там! В этот раз мы уже решили не мешкать и обменяться и именами, и телефонами. А потом и кольцами. Ну что, не очень романтично?
– Нормально. Истории с медицинским уклоном во мне зависти не вызывают, – Маша отрезает уголок пакета с соком.
– Ну, а у тебя что на личном фронте? – Валя встает, чтобы достать из шкафа три фужера.
– Без перемен. Давай лучше о тебе. Где трудишься?
– Я преподаю в университете. Попутно пишу диссертацию.
– На тему?
– Хм… Эволюция божественного сознания в литературных памятниках человечества.
– Поняла все слова, кроме «хм», – смеется девушка.
– Ну, в общем, как Бог у нас в литературе меняется от столетия к столетию.
– Ну и как он меняется?
– Гуманизируется.
– А по-русски?
– Хм… Добреет, в общем, – Валя ставит фужеры на стол и судорожно ищет, чем еще себя занять: передвигает с места на место сахарницу, вынимает салфетки из пакета и снова их туда засовывает.
– Но это же все не достоверно, так? В литературе он такой, как о нем пишут люди, а какой он на самом деле, никто не знает, – рассуждает Маша.
– Это тема для другой диссертации, – улыбается Арбузов.
– И вообще, врут твои литературные памятники! Все время какие-то концы света прогнозируют, и ничего не сбывается!
– Хочешь мое мнение?
– Конечно!
– Все даты – правда. И Бог действительно собирается все закончить. И сообщает об этом людям. Но каждый раз передумывает.
– Почему? – Маша делает глоток сока прямо из пакета.
– Чем-то мы его цепляем! Видимо, хочется ему посмотреть: что же дальше-то будет?! Вот он и переносит все время дату Армагеддона…
– Интересное мнение… – Машка снова глотает из пакета, игнорируя жест Вали, подвигающего к ней фужер. – Надо срочно придумать, чем его удивлять будем, а то как-то не хочется того-этого…
– Того-этого? Да я смотрю, вы уже спелись! – Олеська вплывает в кухню сразу с двумя бутылками шампанского.
– Ладно, девчонки, побегу. Фужеры для коктейля вот в том стеклянном шкафу. Сами справитесь? – спрашивает Валя, не интересуясь ответом, поскольку сразу же закрывает за собой дверь.
– Ну что? – Олеська в один прыжок оказывается возле самого лица подруги.
– Ничего. Поговорили про его диссертацию. И про то, как он встретил жену.
– А про тот день, в школе? – такое ощущение, что Олеська мега-близорука, и увидит Машкино лицо, только если придвинется к нему вплотную.
– Не говорили, и не будем! – Машка тянет шею назад, чтобы хоть как-то очистить личное пространство от подруги.
– Ну, как хочешь… Хотя зря, – пожимает плечами Олеська. – А я его жену видела.
– Ну как? Красивая?
– Слова «она» и «красивая», прямо скажем, пишутся в разных абзацах, – Олеська отхлебывает из своего фужера. – Мммм! Вкуснейший персиковый беллини!
– Какая же ты противная! Так о незнакомых людях говоришь! – Машка следует примеру подруги и с удовольствием глотает холодный напиток.
– Я противная? А кто сказал про моего бойфренда, что способность к анализу – свойство его мочевого пузыря, а не мозга?
– Я. Но он тогда был уже твоим бывшим. О настоящем я бы ни-ни!
– А про кого ты сказала, что он самодур и самокретин?
– Про твоего начальника.
– Боже, кто это? – фигура Олеськи подается вперед и замирает в позе охотничьей собаки, учуявшей зайца, а взгляд, наоборот, расслабляется и становится томным.
– Говорю же, твой начальник! Но он реально таким был, судя по твоим рассказам, – Машка не понимает вопроса подруги.
– Да нет же! Кто – он? – Олеська вытягивает длинный палец с алым ногтем по направлению к кухонной двери, в которую только что протиснулась мужская фигура: высокая, мускулисто-подтянутая, облаченная в немного тесные на ляжках джинсы и приталенную рубашку с расстегнутым воротником. Фигуру венчает нормальных пропорций голова с копной темных волос, которым там, пожалуй, как и ляжкам в штанах, немного тесновато.
– Привет! Я – Корольков, – представляется фигура.
– Привет! А мы узнали, – весело отвечает Машка. – Ты забыла закрыть рот, – шепчет она подруге и для верности толкает ее ногой под столом.
* * *
Машка стоит на холодном кафельном полу Валькиного балкона. «Подышать и подумать», – так она для себя решила. Она только что поздоровалась с другом своего детства Димкой Корольковым. Перекинулась с ним парой фраз. Он спросил: «Как Анатолий Борисович?». «Не плохо. Пишет мемуары о своей поездке в Африку», – ответила она. «А как твоя мама?», – задала она встречный вопрос. «Стала жаворонком. Говорит, это возрастное. Теперь у них с папой второй медовый месяц», – улыбнулся он. И все. Так чего же теперь ее так колотит и бросает в жар от мысли о том, что Олеська зачирикала с Димкой в своей обычной непринужденной кокетливой манере, а он увлекся и увлек Олеську в соседнюю комнату пощебетать о том, о сем? А, может, и потанцевать. Этого Маша не могла знать, потому как сразу выбежала из кухни и прибежала сюда. И вот стоит теперь здесь с бокалом в руках, в одной не по-ноябрьски тонкой кофточке, накинутой на и вовсе июльское платье. «Как дура!», – зло думает Машка.
– Ну, чего ты тут одна, как дура? – слышит она за спиной.
«Какой противный все-таки у Олеськи голос! – думает Машка. – И интонации, и тембр. Гадость!»
– Что гадость? – спрашивает подруга.
Кажется, Машка сказала последнее слово своей гневной мысли вслух.
– Гадость этот твой беллини – сразу в голову дало, и в жар бросило! – Машка плохо врет, поэтому делает это очень редко и с потупленными в пол глазами.
– Странно! А Димке понравился… Я его угостила, – Олеська сама того не ведая, попадает своим двенадцатисантиметровым каблуком прямо в ноющую середину Машкиной мозоли. – Он тааакооой клеееевый!
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
