* * *
Стоял теплый денек, совершенно нетипичный для января. Снег быстро таял под лучами яркого полуденного солнца. Всю дорогу Клэр чувствовала себя как нельзя лучше, и для нее стало сюрпризом то неприятное, тошнотворное ощущение, которое охватило ее на мосту. Сам мост при дневном свете не таил в себе никакой угрозы. Дорогу полностью очистили от снега; небо над головой радовало своим лазурным цветом, а солнечные лучи золотили металлическое ограждение. Еще несколько машин пересекали в этот момент реку, но Клэр не сомневалась, что лишь ей эта полоска бетона казалась нескончаемо длинной.
К тому моменту, как она достигла противоположного берега, сердце готово было выскочить у нее из груди. Клэр пришлось свернуть на обочину, чтобы хоть немного перевести дух. Вытащив платок, она отерла взмокший от пота лоб. И как, позвольте спросить, она поедет назад по этому же мосту? Безумие. Чистой воды безумие.
Библиотеку она нашла без особого труда. Библиотекарша усадила ее в маленькой комнатке, где стояло несколько шкафов с микрофильмами. Десять минут Клэр пролистывала газеты, начав со второй недели января далекого 1973 года. Она уже было решила, что детектив Патрик ошибся, как вдруг увидела то, что искала – на первой же странице издания за 14 января.
Сообщение занимало всего один столбец. Заголовок гласил: РЕБЕНОК РАЗБИЛСЯ НАСМЕРТЬ ПРИ ПАДЕНИИ С МОСТА. Клэр нажала на кнопку, чтобы выделить нужный фрагмент.
Вечером 10 января бушевала сильная метель, говорилось в статье, из-за чего на мосту не было машин. Однако о самом падении упоминалось лишь в общих чертах. Погибший, десятилетний Чарльз, был братом-близнецом Марго. Еще один брат, пятнадцатилетний Рэндалл, тоже находился на мосту. Когда Чарльз упал, Марго и Рэндалл попытались спуститься с насыпи, чтобы добраться до тела. Во время спуска Марго тоже сорвалась и упала вниз. Рэндалл принес ее домой – тащил на руках целую милю. В конце статьи говорилось о том, что Марго находится в близлежащей больнице в состоянии комы. Никто не знал, насколько обширными были ее травмы и сможет ли она вообще оправиться от них.
Добрых две трети статьи было отведено под весьма впечатляющую, хоть и достаточно краткую, биографию близнецов. Отец их был классическим пианистом, а детей и вовсе называли вундеркиндами. За год до этого они выступили в Карнеги-холле, на юношеском концерте, а в следующем году их уже ждали в Джуллиарде.
Как-то не сходится, подумала Клэр. Она с трудом представляла себе этих гениальных детишек в таком крохотном и скучном городке, как Харперс Ферри.
* * *
Было уже темно, когда она наконец добралась до дома. Прямо из машины Клэр открыла центральную дверь их общего гаража. Заехав внутрь, она ощутила обманчивую радость при виде красной «Тойоты» Сьюзан, и ей пришлось напомнить себе, что дочери нет дома. Сьюзан звонила прошлым вечером. Сказала, что приедет за машиной где-то через пару недель.
Джон купил в супермаркете жареную курицу и картофельный салат, и Клэр присоединилась к нему за кухонным столом. Она пересказала ему содержание статьи, и Джон даже задал несколько вопросов, но был при этом непривычно тих и задумчив. Очевидно, что Марго Сен-Пьер ничуть не занимала его мысли. После ужина Клэр перевела разговор на выездной семинар, и к Джону понемногу вернулось присущее ему оживление.
Уже в постели он крепко прижал к себе жену.
– Я беспокоился за тебя, – признался он.
– Совершенно напрасно.
Он провел рукой по ее обнаженной спине.
– Ты была тогда сильно расстроена. Я боялся, что эта поездка может вернуть тебя в прежнее состояние. Не слишком-то разумно было отправляться туда одной.
– Прогуляться в такой солнечный денек – одно удовольствие, – Клэр коснулась уголка его губ. Ей так хотелось вновь увидеть его улыбку. Джон немного помолчал.
– Ну, теперь-то ты можешь забыть о Марго? – спросил он наконец.
Клэр помедлила с ответом. Жаль, что он вообще задал этот вопрос.
– Мне бы хотелось, но есть еще кое-что, что я должна сделать, – сказала она. – Я собираюсь побеседовать с социальным работником из больницы Эвери. После этого, надеюсь, я навсегда распрощаюсь с Марго.
Джон вновь погрузился в молчание. Было слышно, как где-то в лесу треснула и обломилась ветка.
– Ради чего ты затеяла это, Клэр? – поинтересовался он.
– Сама не знаю, – Клэр пробежала пальцами по его груди. – Я пытаюсь забыть о случившемся, но оно не желает отпускать меня.
Джон нежно коснулся ее щеки.
– Неприятно, что и говорить, – заметил он.
– Именно. Я думаю, единственный для меня способ распрощаться с воспоминаниями – это узнать о случившемся как можно больше. О том, почему это произошло. Я была последним человеком, которому довелось поговорить с Марго. Последним, у кого был шанс что-то изменить.
Джон ничего не сказал на это. Молчание затянулось, и Клэр, не выдержав, приподнялась на локте и заглянула мужу в глаза.
– Сердишься на меня? – она не привыкла к его неодобрению.
Джон покачал головой и вновь коснулся ее щеки.
– Как бы я хотел, чтобы ничего этого не было, – промолвил он. – Но что случилось, то случилось. И теперь ты должна сама найти способ, который позволил бы вернуть тебе душевное равновесие.
– Тебе незачем копаться в этом вместе со мной, – заметила Клэр. Для нее не было ничего хуже его недовольства. Наклонившись, она поцеловала мужа. – Ну что, твой пыл еще не пропал?
– Что? Ах, да, – улыбнулся он. – Кое-что осталось.
Она вновь поцеловала Джона, а затем сдвинулась так, чтобы свободно касаться его век губами и кончиком языка. Этим утром Джон как раз объяснял Полу Стэнвику, что тот найдет у себя такие эрогенные зоны, о которых прежде и не подозревал. У Джона такой эрогенной зоной были веки.
– М-м-м, – простонал тот. – Похоже, мой пыл еще не угас.
С новой вспышкой энергии он перекатил ее на спину и начал настойчиво целовать. Клэр ощутила его губы у себя на лице, затем на шее, а затем и на груди. Дыхание у нее участилось.
– Ну как? – сказал Джон, на мгновение отрываясь от нее. – Тебе нравится?
– Еще бы, – ответила она, невольно простонав, когда губы его стали еще настойчивей. – Да, Джон!
Они были любовниками двадцать три года и прекрасно успели изучить друг друга. Но у этих шуточных расспросов была своя цель: беседа стала для них своего рода афродизиаком. Особой эрогенной зоной. Раньше этого было достаточно, чтобы завести Джона. В последнее время, впрочем, такое случалось нечасто. «Это просто возраст», – пыталась успокоить его Клэр, хотя и понимала, что дело тут в травме. Наверняка Джону это было известно не хуже нее.
Джон ласкал ее руками и ртом, осторожно двигаясь вдоль тела. Он с такой нежностью и пылом целовал ее живот и бедра, что к тому моменту, когда он наконец-то дал полную волю губам и языку, Клэр уже дрожала в предчувствии скорого оргазма. Кончила она очень быстро, но Джон продолжал ласкать ее, пока она не потянула его вверх, для поцелуя. Он склонился над ней, удерживая себя на руках, а она потянулась к его пенису. Движения ее были уверенными и в то же время нежными – хотя Джон и не мог этого чувствовать. Когда ее ладонь наполнилась твердым теплом, она придвинула свои бедра к бедрам Джона и направила его внутрь.
