– И на прослушивании я с ними познакомлюсь? – спросила она.
– Лично? – уточнил Брайан. – Боже упаси. Разве они снизойдут?
– Невелика важность, – бросила Софи.
– Да ладно, уж и подколоть нельзя, – сказал Брайан. – Конечно, Тони Холмс и Билл Гардинер, безвестные радиодраматурги, будут присутствовать лично. Равно как и Деннис Максвелл-Бишоп, младший продюсер редакции развлекательных программ. И еще Клайв Ричардсон: как исполнитель роли мужа, он будет тебе подчитывать. Ребята, похоже, намерены протолкнуть его на телевидение как восходящую звезду.
– Я непременно должна пойти, – заявила Софи.
– Пьеса – полное барахло, роль совершенно не твоя. Но давай попробуем – за неимением лучшего. А на следующей неделе ты поступишь в мое полное распоряжение.
Она взяла экземпляр пьесы домой и трижды прочла от корки до корки. Материал оказался еще хуже, чем предупреждал Брайан, но зато Софи уже предвкушала, как, вернувшись через пару месяцев в родной город, за мытьем посуды расскажет отцу, что лично знакома с создателями «Нелепого отряда». Вот и все, чем обещал запомниться ей Лондон.
Кастинг для «Женаты и счастливы?» назначили в зале собраний церкви в Шепердс-Буш, за углом от Би‑би‑си. При виде Софи двое из четверых присутствовавших в зале молодых людей переглянулись и загоготали.
В любом другом случае она бы тут же развернулась и хлопнула дверью, но как потом рассказывать отцу о знакомстве с Тони Холмсом, Биллом Гардинером и Деннисом Максвелл-Бишопом, если они даже не посмотрели ей в глаза?
– Как мило, – сказала она, вместо того чтобы уйти.
Одного их тех двоих, что сидели с невозмутимым видом, перекосило. Этот, как ей показалось, был старше остальных, но тоже где-то до тридцати. Бородатый, в очках, он курил трубку.
– Что на вас нашло, идиоты? Прошу прощения, Софи.
– Это не то, что вы подумали, – спохватился один из идиотов.
– А что я подумала? – спросила Софи.
– Хороший вопрос, – сказал второй идиот. – Что она подумала, идиот?
У обоих идиотов был простой лондонский говорок, отчего Софи, невзирая на столь удручающий прием, к ним потеплела. По крайней мере, они не имели морального права отвергнуть ее из-за нехватки аристократизма.
– Она подумала: «Ах, меня засмеяли, потому что мне тут нечего ловить». На самом деле все не так.
– А как? – спросила Софи.
– Просто вы похожи на одну нашу знакомую.
Четвертый присутствующий, который не относился к идиотам и не курил трубку, только сейчас окинул Софи цепким взглядом. До сих пор он, дымя сигаретой, решал газетный кроссворд.
– У нее, мне кажется, мысли заняты совсем другим, – изрек он, – ей дела нет, почему все заржали.
– Я бы попросил: заржали не все, – возразил курильщик трубки.
Хотя бы к собственному удовлетворению, Софи наконец разобралась, кто есть кто. Любитель кроссвордов – Клайв Ричардсон, курильщик трубки – продюсер Деннис, а идиоты – Тони и Билл, хотя утверждать, кто из них первый, а кто второй, она бы не рискнула.
– И чем же, интересно, заняты мои мысли? – спросила Софи.
– Определением степени вашего несоответствия.
– Вы – Клайв, правильно? – уточнила Софи.
– Как вы догадались?
– По голосу. Вы же – капитан Смайт.
Капитан Смайт из «Нелепого отряда», глуповатый, хотя и отучившийся в дорогой частной школе сынок фабриканта, говорил уморительным голосом – так могла бы говорить королева, если бы вышла из низов. На этот раз загоготали уже трое, чем определенно уязвили Клайва.
– Вы хотя бы составили представление о роли? – спросил он. – «Хрупкая, с интеллигентной речью, выпускница университета, дочь викария».
– По-вашему, я не хрупкая? Да это меня пальто с капюшоном толстит.
Софи нажимала на свой ланкаширский акцент – просто ради шутки. И трое из четверых наградили ее смехом. Клайв остался сидеть с кислой миной, будто навек разучился смеяться.
– Вот умора, – проговорил он. – Более того – ирония судьбы, учитывая лежащий перед нами текст.
– Ну, пошло-поехало, – сказал Тони, а может, Билл.
– Извините, пожалуйста, – отважилась Софи. – Вы – Билл? Или Тони?
– Я – Билл.
Выглядел он постарше своего соавтора, хотя вполне мог быть его ровесником. Просто цвет лица у Тони был несколько свежее, а борода росла не столь густо.
– Виноват, – сказал Деннис и представил всех, как положено.
– Клайв считает, что это самая слабая комедия за всю историю телевидения, – заметил Тони. – Поэтому смех сейчас звучит иронически.
– И то верно. Мы сегодня почти не смеемся, – угрюмо поддержал Билл.
– Не знаю, мне понравилось, – сказала Софи. – Наверное, во время работы вы оторвались по полной.
Драматурги синхронно фыркнули.
– «Оторвались по полной», – эхом повторил Билл. – Да уж, мы оторвались по полной, Тони!
– И это правильно, – сказал Тони. – До чего же мне в кайф быть сценаристом!
– Мне тоже, – подхватил Билл. – Знай отрывайся с утра до вечера!
Оба уставились на Софи. Та недоумевала.
– Не верьте, – сказал Тони. – Это сплошное мучение. Пытка. Иначе у нас не бывает.
– Предвосхищая ваш интерес, – продолжил Билл, – вопросительный знак придумали не мы, а Деннис. Нас воротит от этой пунктуации.
– Может, хватит? – не выдержал Деннис. – Каждому, кто входит в эту дверь, вы вкручиваете про этот злосчастный вопросительный знак.
Он принялся свирепо выколачивать трубку. На столе было с полдюжины переполненных пепельниц, а в зале висел дым, как в вагоне для курящих, притом что парни теснились в небольшом закутке.
– Под твоим злосчастным вопросительным знаком стоят наши имена, – указал Тони. – Мы пытаемся заработать себе на хлеб сочинением комедий. А по твоей милости никто нам больше никогда ничего не закажет.
Деннис вздохнул:
– Я уже извинился, я уже признал свою ошибку, в ближайшее время она будет исправлена, давайте закроем тему.
– Это невозможно, поскольку ты считаешься продюсером юмористических программ и уже продемонстрировал нам свое понимание юмора.
– Чего ты от меня хочешь? Скажи – я все сделаю.
– Поздняк метаться, – ответил Тони. – С текстом уже ознакомились ведущие юмористы.
– Например, Софи. – Клайв снова начал исходить желчью.
Хуже всего, подумала Софи, что он хорош собой. Странно, что актер с подобной внешностью застрял в юмористических радиопостановках, где от него только и требуется, что блеять истошным голосом. Обычно таких красавчиков приглашают на телевидение или в кино – спасать попавших в беду грудастых девиц. А ведь этот, решила она, даст сто очков вперед Саймону Темплару{18}. Обезоруживающие голубые глаза, точеные скулы – ей на зависть.
