Когда я впервые услышала о том, что госпожа Ларсен почти три года терпела издевательства своего мужа, то просто не поверила в это, хоть и не высказала свои мысли вслух. Кто-то из моих австрийских коллег порекомендовал ей меня как психоаналитика, который специализируется на семейных проблемах и работает, в основном, с женщинами, и она выделила время для того, чтобы приехать в Мирквуд. То была середина августа, «мертвое» время. Девяносто девять процентов наших клиентов отправлялись в отпуска, и работы у нас почти не было, а поэтому последние две недели лета мы тоже позволяли себе отдохнуть. Вивиану уехать не позволяли дела, и я отправилась в Европу, а клиника осталась на нем. Пару часов он проводил за книгами в своем кабинете, принимал немногочисленных пациентов, а потом отправлялся на «вторую работу» — тогда он еще работал в городской больнице.
Госпожа Ларсен пришла в клинику в восемь утра — минут через пятнадцать после того, как Вивиан, едва продравший глаза в такой ранний час, сварил себе кофе и устроился на кушетке с книгой. Принимать пациентов он, конечно же, настроен не был, но гостья заявила, что ей «срочно нужно увидеть доктора Ванессу Портман». Вивиан объяснил, что меня не будет до конца недели, и что он тоже может помочь, но убедить госпожу Ларсен было невозможно. Она хотела говорить исключительно со мной.
Вивиан пустил в ход все свое обаяние, но из каждого правила есть исключения, и его попытки расположить к себе потенциальную пациентку не увенчались успехом. Госпожа Ларсен, до этого державшаяся из последних сил, расплакалась, как обиженный ребенок. Женские слезы действовали на Вивиана так же, как и на остальных мужчин — он растерялся, после чего сказал госпоже Ларсен: «Прошу вас, не плачьте». Госпожа Ларсен разрыдалась пуще прежнего и вернулась в клинику только тогда, когда закончился мой отпуск. С тех пор она и слышать не хотела о каком-то другом психоаналитике, кроме меня.
— Ведь это неправильно, доктор, правда? — продолжала госпожа Ларсен. — Умом я понимаю, что это неправильно, но… ничего не могу с собой поделать. Это будто какой-то черт, который сидит у меня внутри и каждый раз отпугивает от меня мужчин…
Она снова потрепала в пальцах свой платок. Я успокаивающе кивнула ей.
— Вы пережили серьезную травму. Я уверена, что вы вернетесь к прежнему ритму жизни, но это займет время. Помните об этом.
— Я знаю, доктор, но это мне мешает. — Госпожа Ларсен бросила взгляд на свои наручные часы. — Ох, сегодня мы с вами заговорились. Время сеанса закончилось пятнадцать минут назад. Наверное, я только заставляю вас скучать, и все это не приносит никому пользы…
— Вовсе нет, госпожа Ларсен. Я уже говорила вам, что лечение — это длительный процесс. Порой может казаться, что это пустая трата времени, но это не так. Самые глубинные изменения происходят именно в такие периоды. — Я поднялась и жестом остановила ее, так как она тоже хотела встать. — Пожалуйста, сидите. Я налью вам стакан воды. И оставлю открытой дверь кабинета — тут очень душно.
Когда я вернулась со стаканом воды, госпожа Ларсен сидела в напряженной позе и смотрела в открытое окно. Она изучала птиц, которые бродили по подоконнику в поисках пищи. Обычно их кормил Вивиан, и теперь они беспокоились, не находя привычного лакомства. А у меня с утра не было ни минуты времени для того, чтобы заказать себе завтрак и скормить птицам их законные крошки.
— Всегда завидовала птицам, — сказала госпожа Ларсен.
— Их свободе?
— Нет… их беззаботности. И тому, что они каждый день живут так, будто это — их последний день. Они не думают о том, что смертны. Они ни о чем не думают. Мне иногда кажется, что людям жилось бы лучше, если бы они меньше думали.
Госпожа Ларсен сделала глоток воды, после чего отвела взгляд от окна и посмотрела на меня.
— Где ваш… коллега? — спросила она. — Он приходит позже вас?
— Сегодня у него выходной, так что вряд ли вы его увидите. — Услышав звук открывающейся двери, я посмотрела в направлении приемной. — Тем более что моего коллегу хлебом не корми — дай поспать до двух дня.
— Ванесса? — донесся из приемной голос Вивиана. — Ты здесь? Я знаю, что ты здесь, и это хорошо, потому что я пришел по очень важному делу.
— Доктор Мори, я занята, пожалуйста, зайдите попозже, — ответила я.
— Ты всегда говоришь эту фразу. Тебе нужно выдумать что-то новенькое, а то я заскучаю. Я уже заскучал. И этот твой официальный тон — у меня от него зубы ноют!
Мы с госпожой Ларсен переглянулись, и на ек лице отразилась немая мольба.
— Я принес тебе кофе, — продолжил Вивиан. — Я вернулся вчера вечером, а Анна встретила меня на вокзале, представляешь? Понятия не имею, откуда она узнала время моего приезда. Может, говорила с Адамом. Что это за бардак в приемной? Где Стелла? Надо полить цветы.
— Доктор Мори, я повторяю: я занята, у меня пациент. Пожалуйста, зайдите…
— Когда у тебя пациенты, ты закрываешь дверь, так что не нужно выдавать желаемое за действительное. Так вот. Ты не представляешь, что она вытворяет в постели. Я уже давно хотел тебе рассказать, но нам не предоставляется возможность нормально поговорить. Сейчас я расскажу, и ты будешь мне завидовать, а потом будешь думать о том, что зря меня не опередила тогда, когда я с ней познакомился.
Вивиан вошел в кабинет и остановился в дверях, переводя взгляд с госпожи Ларсен на меня и обратно.
— Доктор Мори, я, кажется, сказала, что у меня пациент?
— Прошу прощения, доктор Портман.
При этом на его лице, конечно же, не выразилось и тени сожаления. Он одарил госпожу Ларсен довольной улыбкой и протянул ей руку.
— Очень рад вас видеть. Вы давно у нас не бывали, верно? Успокойте меня и скажите, что у вас все хорошо.
Госпожа Ларсен решила, что вполне может позволить себе рукопожатие, но, заметив, что Вивиан кивает ей в знак признательности и целует свои пальцы, залилась краской.
— Спасибо, доктор Мори, — наконец, пересилила себя она. — У меня все хорошо… относительно хорошо.
— Хочу еще раз извиниться за то, что не смог принять вас неделю назад. Обычно у доктора Портман больше пациентов, чем у меня, но, когда она уезжает, я нахожу время для всех.
— Я сама отказалась от приема. Так что вы не виноваты.
Вивиан поднял глаза к потолку, изображая задумчивость. Довольно правдоподобно и для того, чтобы в очередной раз смутить госпожу Ларсен, и для того, чтобы поддержать спектакль.
— Да, на самом деле… припоминаю. Надеюсь, ничего личного, правда?
— Доктор Мори, сейчас же прекратите, — вмешалась я.
Вивиан поднял руки, показывая, что принимает сказанное.
Госпожа Ларсен поднялась.
— Спасибо, что уделили мне время, доктор Портман, — сказала она. — Насчет следующего сеанса — я вам позвоню.
— Конечно. Будьте здоровы.
