Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Об этом знали все. Однако болезненная реструктуризация банков, даже установление над ними более основательного надзора встречали сопротивление. Некоторые банки вообще считались неприкасаемыми за «заслуги» перед властью.
Таким образом, банковский кризис все равно был неизбежен, события 17 августа разве что дали ему толчок. План реструктуризации банковской системы, предложенный новым руководством ЦБР, вызывает сомнения. Из двух компонент, которые обязательно присутствуют в таком плане, — ужесточение требований к банкам и меры поддержки, включая финансирование их рекапитализации, — предпочтение, как представляется, отдается вторым. Причем поддержка так называемых системообразующих банков и привилегированных банков в регионах грозит воспроизведением докризисной ситуации, остановкой естественного процесса замещения больных банков здоровыми и, стало быть, новым кризисом.
Сейчас, однако, пока тот или иной план не реализован и банковская система не встала на ноги, мы находимся перед угрозой остаться вообще без нее. Ситуация такова, что в целом банковская система, с учетом всех ее обязательств, имеет отрицательный капитал. Доверие к ней надолго подорвано. Необходимое оздоровление будет вновь создавать проблемы для клиентов банков. Рекапитализация возможна лишь за счет привлечения иностранных инвесторов или посредством эмиссии, которая сама представляет серьезную угрозу.
3.2.3
Реструктуризация внешнего долга
Известно, что правительство по внешним долгам в 1999 году должно заплатить 17,5 млрд. руб. В этом году не справимся, это уже признано официально. Но на ближайшие годы ситуация не лучше.
Последствия приостановки платежей по внешним долгам (это уже точно банкротство страны) столь серьезны, что о них лучше не говорить. Есть специалисты, полагающие, что и это переживем, что нам снова, в третий раз (как в 1992 и 1998 годах), пойдут на уступки. Однако не стоит заблуждаться на сей счет. Я полагаю, что на перспективах подъема российской экономики, невозможного без иностранных кредитов и инвестиций, в этом случае надо ставить жирный крест минимум на пятнадцать-двадцать лет. Для нас это подобно катастрофе. Все разговоры об опоре на собственные силы, имеющие хороший взбадривающий эффект, пусты, ибо после десятилетнего кризиса экономика нуждается в полном обновлении с использованием лучших мировых достижений, а не только доморощенных находок.
Следовательно, договоренности о реструктуризации долга нет альтернативы. Она возможна в том случае, если будет достигнуто соглашение с МВФ по бюджету, денежной программе и структурным реформам. Пока нет никаких оснований думать, что такое соглашение будет легким. Пока мы только описали им ужасы, которые последуют за их отказом.
Более того, переговоры следует вести не только о 1999 годе, но о длительной перспективе. До 2015 года России придется, даже если больше ничего не занимать, выплачивать в среднем 12–15 млрд. долл. в год. Это примерно 10 % от ВВП 1998 года и половина доходов федерального бюджета, около 40 % национального накопления. Если будут сохранены условия обслуживания внешнего долга СССР и самой России, существующие ныне, то наша страна на весь этот период лишится перспектив экономического роста.
До сих пор мы занимали, не особенно задумываясь о расплате. Теперь пора задуматься и вместе с кредиторами искать решения, которые определят судьбу страны на десятилетия вперед. Они должны ясно понимать, что вернуть им долги может только страна, вставшая на ноги, имеющая сильную экономику, в которой будет невозможно развитие событий по сценариям Румынии 1989 года или Германии 1933 года. И для подъема экономики нам нужны будут новые крупные кредиты и инвестиции.
Отсюда следует, что переговоры о реструктуризации долга должны опираться на сильную переговорную позицию. Для этого надо иметь программу, убедительную для кредиторов, обеспечивающую продолжение реформ и подъем экономики, причем поддержанную всеми ветвями власти российского государства. Возможно ли это?
3.3
Позитивные стороны кризиса
Нет худа без добра — эта пословица весьма уместна в отношении нынешнего финансового кризиса. Он явно может иметь существенное оздоравливающее воздействие.
Во-первых, кризис навязывает нам реструктуризацию банковской системы, которая сделает банки более активными и осторожными, снимет с них жирок, копившийся благодаря ГКО и другим способам использования трудностей бюджета. Сжатие рынка госбумаг заставит банки обратиться к реальной сфере.
Во-вторых, опасность чрезмерного политического влияния олигархов в значительной мере снята из-за ослабления их позиций.
В-третьих, весь коммерческий сектор был вынужден поджаться в расходах, он лишился своего чрезмерного превосходства по доходам перед производством. Распределение населения по доходам теперь должно стать более справедливым и равномерным, если не будут созданы новые мотивы для восстановления прежнего положения.
В-четвертых, девальвация рубля, нанеся удар по банкам, импортопотребляющим отраслям и населению, открыла возможности перед рядом других отраслей отечественного производства.
Это отнюдь не главные экспортные отрасли — не нефть и не газ, поскольку они приобретают много импортного оборудования и материалов и, главное, сильно закредитованы. Кредиты, полученные ими на Западе, в том числе для уплаты налогов, сильно подорожали в рублевом выражении, тогда как цены на энергоносители продолжают падать. Поэтому идея возврата к экспортным пошлинам в этих отраслях, как и в других, с целью привлечения в бюджет дополнительного дохода от девальвации представляется весьма сомнительной.
Но аграрный сектор, фармацевтика, бытовая техника, отчасти легкая промышленность, опирающаяся на отечественное сырье, вообще все отрасли, способные производить конкурентоспособную продукцию для внутреннего рынка и на экспорт, не привлекавшие прежде западных кредитов и располагающие внутри страны базой сырья, материалов, компонентов, получили преимущества примерно на два-три года, которые непременно нужно использовать.
Возьмем аграрный сектор. До августа на рынке продовольствия 25 % занимал импорт. Для такой страны, как Россия, естественная доля импорта — примерно 10 %. Разница — это рынок емкостью около 30 млрд. долл. в год, который должны занять отечественные производители. Не случайно возник вопрос об угрозе голода в России и гуманитарной помощи из США и Западной Европы. Это прежде всего попытка сохранить за собой ранее захваченные рынки, причем с помощью демпинга на государственном уровне, прикрытого оливковыми веточками гуманизма. На самом деле угроза продовольственного кризиса у нас существует, но связана она в основном не с недостатком ресурсов, а с опасностью инфляции, которая может еще больше сократить спрос на продукты питания, особенно качественные, со стороны населения, прежде всего населения крупных городов. Крайне важно привлечь в такие отрасли прямые иностранные инвестиции, тем более что инвесторы понимают перспективность подобных вложений в Россию.
В-пятых, предприятия реальной сферы также окажутся перед необходимостью взяться наконец за реструктуризацию, за налаживание управления, причем на более здоровой основе. Специалисты отметили позитивное влияние девальвации на сближение цен, применяемых в наличных расчетах (в рублях или долларах) и в бартерных и зачетных сделках, что сулит продвижение в борьбе с неплатежами и за монетизацию экономики.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
