Рэйчел улыбнулась и продолжала молчать, пока они не свернули на Броэд и не подошли к машине. Дэвид вытащил ключи из кармана и открыл дверь для Рэйчел.
— А я уже видела вас, — сказала она.
Дэвид остановился, на мгновение перестав придерживать дверцу, и посмотрел на девушку озадаченно.
— Не знаю. Просто видела.
— Тогда почему я не видел вас?
Рэйчел пожала плечами:
— Я не знаю. Возможно, вы смотрели не в том направлении.
Это замечание показалось ему несколько завуалированным, и Дэвид почувствовал, как неожиданная дрожь пробежала по его спине. Он посмотрел в девичьи глаза, пытаясь уловить смысл услышанного.
— Очевидно, вы правы, — произнес он.
Рэйчел бросила книгу на заднее сиденье и поставила бутылку шампанского между ногами.
— Отвезти вас в академию?
Она на мгновение задумалась.
— Нет, не стоит. Моя консультация уже все равно началась. — Девушка посмотрела на Дэвида. — Черт возьми! Я неделями не вылезала из библиотеки. Неужели я не могу позволить себе хоть немного отдохнуть, например посмотреть крикет?
Дэвид удивился ее предложению:
— Вы действительно этого хотите?
— А почему бы и нет?
Дэвид усмехнулся и, отъехав от обочины, выехал с развилки на пересечение улиц Броэд и Холивелл и развернулся на Паркс-роуд к университету.
Подъехав к стадиону, они заметили Тоби, стоящего на линии подающего, одной рукой опираясь на свою биту, а другой упершись в бок.
— А вот и он! — указал Дэвид на Тоби. — Мы остановимся у экранного табло.
— А зачем нужен этот экран? — поинтересовалась Рэйчел, глядя на большую белую доску, стоящую перед ними.
— Его специально устанавливают на одной линии с подающим и отбивающим, для того чтобы последнему был лучше виден летящий в его сторону мяч. — Дэвид взглянул на табло. — Господи, чертов везунчик! Ему осталось сделать только три пробега, чтобы довести счет до пятидесяти очков!
— Если ему осталось сделать только три пробежки, чтобы добиться победы, то почему он просто стоит и ничего не делает? — спросила Рэйчел.
— Сейчас не его подача.
— Никогда не могла понять эту несуразную, на мой взгляд, игру. Когда ты в игре — ты выходишь за пределы дорожки, а когда ты вне игры — то возвращаешься обратно. Где логика?
Рэйчел вздохнула и достала бутылку шампанского. Опустив окно, девушка сорвала фольгу и проволоку, пробка выстрелила в сторону табло. Она быстро приложила горлышко бутылки к губам, чтобы успеть сделать первый глоток пенящегося шампанского. Затем протянула бутылку Дэвиду.
— Они закончили, — сказал он, отпивая большой глоток и указывая в сторону игроков.
— И это все?
— Нет, просто настало время подачи с противоположной стороны. Сейчас очередь Тоби принимать подачу.
Рэйчел покачала головой:
— Это действительно дурацкая игра. — Она взяла бутылку и сделала еще один глоток.
Дэвид смотрел, как подающий направлялся как раз в сторону их машины и, отойдя ровно на двадцать пять ярдов от викета[2], молниеносно ринулся обратно к линии подачи. Первая подача стала коварным аутсвингером[3]. Тоби попытался реализовать обратный защитный удар, но не дотянулся до мяча всего на фут. Он выпрямился, важно поправил викет и начал утрамбовывать своей битой небольшие ямочки в земле, полагая, что именно они стали главной причиной того, что он пропустил удар при таком явном преимуществе. Тоби вернулся к своей линии, выполнил тренировочный бросок, абсолютно идентичный тому, с которым сам только что не справился, согнул колени и приготовился к следующему удару.
— Вот это да, я совсем отвыкла от шампанского! — воскликнула Рэйчел, откинувшись на спинку сиденья. — Я уже чувствую слабость. — Она нагнулась и указала на аудиоплеер. — Так это и есть та самая знаменитая стереосистема, о которой говорил Тоби?
Дэвид кивнул.
— Да, она самая.
— Мы можем ее включить?
— Конечно, если она будет играть не слишком громко. — Протянув руку, он нажал на кнопку включения и вставил кассету в плеер.
Когда из динамиков зазвучали завершающие аккорды песни Марты Ривз и «Ванделлас», Дэвид, не отрываясь, следил за тем, как Тоби, отбив мяч самым кончиком своей биты, заработал еще две пробежки.
— Ну, давай же, чертов везунчик, — произнес он шепотом, — еще один такой удар, и ты заработаешь свои пятьдесят очков!
Рэйчел пила шампанское, а приглушенные, нежные звуки гитары заполняли каждый уголок машины. Девушка неожиданно выпрямилась, все ее тело напряглось в ожидании следующего такта. Инструменты уступили место волнующей гармонии голосов бэк-вокалистов.
— О боже, это же Смоуки Робинсон и «Чудеса»! — Она протянула руку к плееру и увеличила громкость до максимальной мощности. — О, Дэвид, это же самая красивая и сексуальная песня из всех, которые когда-либо были написаны!
Звуки музыки оглушительно захлестнули собой все небольшое пространство салона, и Дэвид инстинктивно потянулся рукой к регулятору громкости, понимая, что эту песню слышат все игроки в крикет.
— Думаю, что это чересчур гром…
— О, нет, пожалуйста, не уменьшай! — крикнула Рэйчел, касаясь его руки. — Дэвид, эта песня самая прекрасная из всех, что могут быть в этом мире! — Она выпрыгнула из машины, оставив дверцу широко открытой.
— Что ты делаешь? — смеясь, спросил Дэвид.
Но Рэйчел не ответила ему. Сделав еще один глоток шампанского, она двумя танцующими движениями освободила себя от ненужной ей обуви и начала медленно кружиться на траве, уверенно приближаясь к «экрану». Дэвид как завороженный смотрел на нее в течение нескольких мгновений, затем попытался было подать предупреждающий знак Тоби. И в этот момент его озарило.
— О, нет, только не это! — громко выкрикнул он. Рывком открыв дверцу, он выпрыгнул наружу. — Рэйчел, остановись…
На этих словах он запнулся. Внезапно визуальная картинка игры в крикет застыла и стала для Дэвида неинтересной. Он с трудом сглотнул слюну, наблюдая, как Рэйчел понемногу приближается к «экрану», ее гибкое тело плавно двигалось, уловив волнительный ритм, и чувственно откликалось на каждую ноту. Дэвид сам остолбенел от этого сочетания слов, музыки, красоты Рэйчел и ее движений. Напевая слова песни, девушка смотрела в глаза Дэвида и держала бутылку шампанского как микрофон:
