Теперь Джейк был на борту коммерческого рейса, приближающегося к Литл-Року, штат Арканзас.
Самолет пошел на посадку, и он поднял спинку своего кресла, как попросила Меган, красивая брюнетка-стюардесса, которая обслуживала его по первому классу, и при этом подумал, сколько песен было написано под влиянием чувства вины. Он сделал заметку в карманном компьютере, чтобы напомнить себе исследовать этот вопрос.
Меган наклонилась ближе и напомнила ему, что нужно отключить все электронные приборы. Он сделал, как она просила.
– Вы долго пробудете в Литл-Роке? – спросила она, опираясь изящной рукой на спинку кресла перед ним. Ее волосы касались плеч, и он видел, что они будут мягкими на ощупь.
Он покачал головой.
– Жаль, – сказала она. – Это веселый город, если осматривать его с подходящим человеком.
Серебряные крылышки, приколотые к воротнику ее блузки, вспыхнули в луче солнца, упавшем из иллюминатора. Блеск металла на мгновение ослепил его, и другая картина – из прошлого – пробилась в его сознание.
…Он, шестилетний, смотрел на своего отца в военной форме, отважно подавляя всхлип, который угрожал унизить его.
– Я буду хорошим, пока тебя не будет, – пообещал Джейк, стараясь, чтобы его подбородок не дрожал.
– Позаботься о маме, сын, – сказал отец и поднял правую руку, отдавая честь.
– Есть, сэр, – ответил Джейк, расправляя худенькие плечи и вытягиваясь в струнку, чтобы козырнуть в ответ.
Отец повернулся, взял свой вещевой мешок и пошел к двери. Мать Джейка, Ариэль, стояла там, положив руку на ручку двери. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, а она отвернулась. Отец снял ее ладонь с дверной ручки, открыл дверь и вышел, не оглядываясь.
Мать Джейка закрыла дверь и повернулась к нему.
– Остались ты и я, малыш, – сказала она. – Пора повеселиться.
А потом она разрыдалась, взбежала по лестнице в спальню и захлопнула дверь.
В тот вечер Джейк больше не видел мать. Он открыл банку готовых спагетти, подогрел их в микроволновке и съел, зачерпывая ложкой, пока смотрел мультфильмы. Закончив, он вымыл миску и ложку, сполоснул банку и бросил ее в мусорную корзину, потом потащился в ванную, чтобы почистить зубы.
Следующим утром он приготовил тосты и отнес часть матери. Она открыла дверь на его стук и пригласила его в комнату, где сидела в кровати и писала что-то в блокноте.
Он протянул ей тост. Она не поднимала глаз от блокнота. Поэтому он так и стоял там, очень, очень долго. Он знал, что это было долго, потому что хлеб успел остыть.
Наконец, как раз тогда, когда он готов был уйти, потому что очень сильно захотел писать, мать подняла голову, широко улыбаясь.
– Смотри, малыш, мама написала новую песню. Хочешь послушать?
Он кивнул. Он держал тост и слушал, как она бренчала на гитаре и пела песню, которая звучала так же печально, как он чувствовал себя всякий раз, когда отец оставлял их, чтобы отправиться летать на своем самолете.
…Самолет резко накренился. Джейк поднял взгляд и почти удивился, увидев не свою мать, а брюнетку-стюардессу, все еще стоящую тут, все еще предлагающую себя ему. Он взглянул в иллюминатор, моргнул и смог улыбнуться ей.
– Я встречаюсь с моим отцом, – сказал он, качая головой. – Семейный долг, вы понимаете.
– Конечно, – сказала она и отвернулась, в ее глазах было разочарование.
Но ее разочарование вряд ли могло сравниться с мрачными предчувствиями, гложущими его изнутри.
Оказавшись на земле в Литл-Роке, Джейк прошел мимо пассажиров, ожидающих пересадки, и направился к месту получения багажа. Он не регистрировал свой багаж, поскольку ему не требовалось много вещей для короткой поездки в Арканзас, но они с отцом договорились встретиться там.
По дороге он включил свой телефон и просмотрел электронную почту и голосовые сообщения. Музыкальный бизнес разрастался на кризисах, и кто-то должен был управлять ими. Он набрал код своего офиса и отправил самые неотложные инструкции своему ассистенту.
Он вошел в главную секцию терминала и удивился: многое было реконструировано или отстроено заново. Джейк надеялся, что его кожаная куртка, футболки, джинсы и ковбойские сапоги подойдут к любым занятиям, которые запланировал полковник. Но прежде чем встретиться с отцом, ему нужно было позвонить и переговорить по одному важному вопросу.
Опустив свою ручную кладь на пол, он провел рукой по коротко стриженным волосам. Он посмотрел на вывеску «Добро пожаловать в Природный штат» и подумал о совпадении – мать позвонила ему, когда он был в дороге, чтобы встретиться с отцом.
Соединение состоялось, печальный голос произнес:
– Наконец-то. Я думала, что ты никогда не позвонишь.
– Ариэль, – сказал Джейк, обращаясь к матери по имени, как делал всегда, сколько себя помнил. – Что случилось?
– Не будь таким высокомерным со мной, – сказала его мать. – Я застряла посреди неизвестно чего, и мне нужна услуга.
Джейк округлил глаза. Напротив него женщина с коротко стриженными торчащими волосами остановилась перед журнальным киоском. Она была в длинном элегантном красном кашемировом пальто. Положив руку на бедро, она осмотрелась. Ее лицо приковывало внимание гармоническим сочетанием огромных глаз, высоких скул и суживающегося книзу подбородка. Не классическое лицо с обложки, но она держалась с такой естественной уверенностью, что это привлекало Джейка гораздо больше, чем заученные манеры красотки.
Путешествует, решил Джейк. Или, если она местная, Арканзас не такая уж и глухомань, как он всегда думал.
– Ты слушаешь меня?
– Всегда, – ответил Джейк. – Если я правильно помню – а обычно это так, – в данный момент ты должна быть на полдороге к Квебеку и Торонто. – Он посмотрел на часы. – Через два часа ты должна быть на сцене.
– Ты так похож на своего отца, – сказала Ариэль. – Такой педантичный. Так придираешься к деталям.
– Я не понимаю, какое мой отец имеет отношение к этому разговору, – сказал Джейк, наверное, в десятитысячный раз в своей жизни. – Ты проводишь тур, продвигающий твой новый альбом, и, как продюсер этого альбома, я, конечно, знаю, где ты и каковы твои следующие обязательства.
В телефоне раздался долгий вздох.
– В этом все и дело, Джейк. Это о-бя-за-тель-ство. Я так устала. Я просто не могу продолжать это турне.
Джейк стал постукивать ногой. Почему, ну почему он занимается музыкальной карьерой матери, он никогда не понимал. Почему он не отказался? Почему не послал ее к кому-то другому, когда она стала звездой? Многие люди продюсировали капризных звезд за деньги, которые эта работа приносит. Но не важно, сколько денег доставалось ему от Ариэль, эти заботы невероятно тяготили его и не окупались вознаграждением. Но он знал, почему делал это. Она его мать, а он заботился о ней с четырех лёт, с тех пор как полковник в первый раз уехал в командировку и поручил ему это.
