Кристина подалась вперед, чуть склонив голову набок, и, блестя глазами, проговорила воодушевленно.
— О, как я вас понимаю! На днях, когда я поднялась на вершину одной горы, мне почудилось, что я присутствую при сотворении мира.
Антонио тепло улыбнулся ей.
— Я вижу, что мы с вами родственные души.
Она приняла прежнюю позу и, чтобы охладить его пыл, равнодушно спросила. — В каком лагере вы остановились?
— А… это… — Он усмехнулся, вульгарно вскинув бровь. — На этой неделе было так мало народу, что у меня оказался широкий выбор. Поэтому я перехожу с места на место всякий раз, когда меня зовут к себе горы…
Он замолчал, и его темные глаза задумчиво взглянули на кадку с растением. На миг они сузились, а ровные черные брови сошлись вместе. Затем он вскинул голову, и на лице Кристины прочел вопрос.
— Я пытался вспомнить название этого растения. В Мексике тоже встречаются такие.
— Мы называем их заячья капуста, или долгожители, — ответила она. — Они относятся к широко распространенному семейству сочных.
— Долгожители, — повторил он. — Интересное название.
— Это не совсем точно. То есть они не живут долго, но во время засухи сжимаются так, что кажутся мертвыми, чтобы потом, под дождями, вновь ожить.
— Вы отлично изучили пустыню. Давно живете здесь?
Кристина покачала головой и призналась.
— Просто вы спросили о том немногом, что мне известно. Я нахожусь тут всего несколько месяцев, меня многому научили смотрители, и я изучила одну книгу по ботанике.
— Я заметил небольшие кусты у высохшего озера по ту сторону гор. — Он кивнул в восточном направлении. — У них серебристые листья, и вначале я подумал, что они засохли. Вы знаете, как они называются?
— Нет, я не думаю, что видела нечто подобное. Я там никогда не бывала. — Она попыталась вспомнить, что писал Джейгер о растениях солоноватых почв, типичных для пересохших озер. — Они, скорее всего, из отряда лебеды.
Антонио с нескрываемым удовольствием медленно допил воду.
— Разрешите принести вам еще, — сказала Кристина, поднимаясь.
— Нет, нет, вполне достаточно. Я уже напился. Надо думать, я не очень нарушил ваше уединение, навязав свое общество.
— Я не гонюсь за уединением, — не в силах сдержать улыбку ответила она. — Разумеется, это не было навязчивостью с вашей стороны.
— Превосходно! — На его лице снова мелькнула теплая интимная улыбка. — Поскольку я обнаружил такое очаровательное местечко… и еще более очаровательную хозяйку… я не смогу удержаться, чтобы не прийти сюда еще. — Он вопросительно выгнул бровь. — Если, конечно, вы не спустите собаку на незваного гостя…
Кристина рассмеялась. Нет, в самом деле, его нахальство выглядело очаровательным.
— Я не думаю, что вам следует переживать на сей счет. Горнист ни на кого не нападает, если только я не прикажу или посторонние не попытаются прикоснуться ко мне.
Глаза Кристины озорно сверкнули. Антонио смерил ее долгим взглядом.
— В таком случае у пса должен быть значительный опыт. Все-таки я льщу себя надеждой, что случаются эпизоды, когда вы сдерживаете его… нет?
— Случаются… довольно редко, — призналась Кристина.
— Хорошо. Надежда необходима человеку, как вода. Я буду считать часы до момента нашей новой встречи. — Он легко поднялся. — Не смею вас больше отвлекать.
Кристина тоже встала, и Горнист на всякий случай вскочил. Антонио хотел было протянуть ей руку, но, посмотрев на собаку, смешно пожал плечами.
— Всего хорошего, мисс Кристина Вилз.
Махнув рукой, он отправился туда, откуда пришел, и Кристина, улыбаясь, глядела на его удаляющуюся прямую спину.
«Такой тип грациозного и забавного флирта необходимо восстановить в американской культуре, — подумала она, — хотя бы из-за того, что он несет с собой столько радости».
Когда из дома его уже невозможно было заметить, Антонио Альварадо Перес вошел в кусты, извлек спрятанную там фляжку, прикрепил ее к ремню и легко и свободно зашагал к лагерной стоянке Тауэр Рок, весело насвистывая мелодии из «Компарситы».
Нарезав порционный кусок мяса на тонкие полосы для приготовления бефстроганова на обед, Кристина обнаружила, что ей не хватает сметаны.
— Черт, — пробормотала она, глядя на тяжелую чугунную сковородку и не зная, как быть. Может быть, отказаться от бефстроганова? С чем можно использовать приготовленный гарнир? Ни с чем. Впрочем, нет такого закона, обязывающего есть в одно и то же время. Своим временем она вольна распоряжаться, как ей хочется.
Она запихнула приготовленные продукты в холодильник и взяла сумку. Один из недостатков проживания в Стоун Хаусе заключался в том, что если ты забыл что-то купить на рынке, то придется целый час потратить на поездку к дереву Иуды. Там, рядом с новым мотелем «Окотилло», недавно открылся универсальный магазин. Это было на несколько миль ближе, и потом в косых лучах заходящего солнца пустыня необыкновенно красива.
Она взяла поводок, болтавшийся на ручке задней двери. Собака без слов поняла в чем дело и уже радостно терлась у ног хозяйки.
Выйдя из дома, чтобы освободить цепь, Кристина обнаружила, что Кэл не до конца закрыл тугой висячий замок. Надо будет спросить у Барта Девлина, подумала она, какую лучше использовать смазку, масляную или графитовую.
На душе у Кристины давно не было так легко, когда она вела свой «шевроле» по извилистой дороге, ведущей к Монументу. Красота окружающего пейзажа, позолоченного заходящим солнцем, соблазнительный аромат весны, простое и дружеское расположение Хокинсов, открытое восхищение ею Антонио Альварадо — все это вместе создавало атмосферу какого-то чудесного ожидания… вернее возрождения.
Она ощущала необыкновенный прилив энергии в преддверии какого-то события, которое может случиться в любую минуту. И она почти не удивилась, когда увидела знакомую фигуру у мотеля.
— Хейл, — окликнула она. — Хейл Филлипс!
Глава шестая
Хейл Филлипс удивленно оглянулся. Он шагнул навстречу, протягивая обе руки и округлив от неожиданности рот, на котором красовались ухоженные усы.
— Тина, — произнес он. — Ты появляешься, как джин из бутылки, стоит только подумать о тебе!
— Разумеется. Разве ты не знаешь, что здесь каждый день происходит что-то невероятное? А что, черт побери, ты делаешь в Джошуа Три?
— Ищу тебя. Я уж думал, что мне придется расположиться у твоего почтового ящика. Человек с бензозаправки знает твое имя, но понятия не имеет, где ты живешь, клерк из мотеля никогда о тебе не слышал. Я рад, что мы встретились.
— Да, ты же ведь не мог подумать, что я остановлюсь здесь под своим собственным именем?
