И ведь Джессика набралась храбрости и поговорила с подозреваемым в воровстве человеком наедине! Джастин представил, как эта кроха отважно стучится в дверь к незнакомому чернокожему великану — и сердце у него защемило. А что, если бы Том оказался негодяем? Что бы он мог сделать с девушкой-сыщицей, пришедшей наставлять его на путь истинный? Почему она была так уверена, что сможет договориться с ним?
Чем дальше, тем больше Джессика поражала фотографа.
— А вы знали, что он сидел в тюрьме? Ну, тогда, когда пришли говорить с ним?
— Конечно, знала, — кивнула она спокойно. — Мне рассказал его домовладелец. Знакомиться с людьми, говорить с ними — в этом тоже состоит работа детектива. Помогать людям бороться со злом… в том числе и в самих себе.
— И вы не побоялись явиться к бывшему заключенному в дом? Вы были одна или с сопровождающим?
— Будь я в компании громилы с пистолетом, Том бы не поверил в мои добрые намерения, — резонно ответила Джессика. — А я хотела в первую очередь спасти его от тюрьмы. И вернуть хозяйке ее драгоценности, конечно.
— Это же было очень опасно!
— Вот и мисс Метьюз так сказала, — печально вздохнула девушка. — Она заявила, что я пошла на неоправданный риск. С тех самых пор она и не поручает мне крупных дел… Только черновую работу, вроде нашей с вами. А я считаю, что риск был оправдан!
Джессика гордо вскинула голову.
— Ведь в итоге все удалось: и Том раскаялся и остался на свободе, и краденые украшения вернулись к владелице. Я раскрыла это дело в рекордный срок, меньше чем за месяц. Тем не менее все в агентстве смотрели на меня так, будто я не успешно провела работу, а напортачила. Так всю жизнь поступал и мой отец.
Девушка сама не понимала, почему рассказывает все это чужому человеку. Боль обид, накопившаяся за несколько лет, теперь требовала выхода наружу. Джессика понимала, что потом пожалеет об излишней откровенности, но ничего не могла с собой поделать.
Джастин невольно протянул руку и погладил ее запястье. Он не знал, что сказать. Любое утешение прозвучало бы насмешкой: мол, снова с ней обращаются как с ребенком.
Джессика поспешно отдернула руку.
— Я совсем заболталась и забыла о вас. Простите. Как голова? Может быть, сменить компресс?
— Все почти прошло, — заверил ее Джастин. Легкое сотрясение мозга — такой диагноз он мог поставить себе сам. Неделя — и голова будет как новенькая. — В детстве я часто дрался с братьями, так вот от них я получал и сильнее.
— Верю, — рассмеялась Джессика. — Мы с сестрой, правда, не дрались, а только ругались. Но я знаю, где девочки все решают языками, там мальчишки — кулаками. А ругались мы крепко, порой до слез. Значит, вы вполне могли драться до крови.
— Моя тетушка занимается благотворительностью, — перевел Джастин разговор на Тома. — Я мог бы спросить ее, не знает ли она подходящего бюро по трудоустройству для таких, как ваш знакомый. Их организация как раз призвана заботиться о бездомных.
— Это было бы замечательно! — вспыхнула от удовольствия Джессика. — Спросите, если вам не трудно… И простите, что у меня не нашлось виски. Хотите, я сбегаю за ним?
— И не вздумайте! — Джастин слегка придержал ее за руку. — Говорю же, голова почти прошла. А запах алкоголя перебил бы этот запах… ваш аромат. — Слова сорвались с его губ против воли.
Джессика тут же покраснела, и он понял, что на этот раз не от смущения. Ей был приятен невольный комплимент! Чтобы еще раз увидеть смуглый румянец на ее щеках, Джастин готов был снова подставить голову под кулак Тома. И ведь он ни словом не солгал: запах цветов, исходящий от ее кожи, в самом деле необычайно его волновал. Он чувствовал себя полностью здоровым… и возбужденным.
Запах. И тут Джастин вспомнил о другом запахе, приторно-сладком, дразнящем, от которого по коже невольно бежали мурашки. Об ароматическом масле из маленького пузырька, которое Джессика купила в секс-шопе.
Если романы можно читать в одиночестве, то зачем одинокой девушке такое масло? Оно ведь нужно только для того, чтобы возбудить партнера. Значит, у Джессики кто-то есть! Это неудивительно, она ведь очень хорошенькая и вполне взрослая. Но эта мысль, несмотря на всю ее логичность, почему-то породила в Джастине ревность и гнев. И одновременно он увидел необычайно яркую картинку — как фотограф, Джастин привык мыслить образами. Обнаженная Джессика, лежащая на широкой кровати и благоухающая тем самым ароматическим маслом. Она улыбалась своими яркими карими глазами, а ее лицо дышало той же страстью, с которой она говорила о работе.
Но кто же он? Кто тот толстокожий негодяй и бесчувственный чурбан, для которого Джессика покупала подарки в грязной лондонской трущобе? А в том, что это толстокожий негодяй и бесчувственный чурбан, Джастин не сомневался: будь он достаточно чуток и нежен, не понадобились бы подогревающие средства вроде эротических романов.
Сердце Джастина сжалось, но на этот раз не от ревности, а от желания. Да, он желал Джессику, желал с первой минуты, как увидел ее. Лотерейные деньги, необходимость найти жену — все отошло на второй план. Оставались только они с Джессикой — в пустой квартире, на широкой кровати, и это только подливало масла в огонь.
С девушкой тоже что-то происходило. Раскрасневшись, она смотрела в сторону, и на шее у нее билась голубая жилка. А очертания грудей с напрягшимися сосками ясно читались под тонкой тканью. Джастин слегка касался ее руки — и она не отнимала ладони! Пальцы ее, такие горячие, слегка дрожали. Истина открылась молодому человеку ослепительной вспышкой: она тоже желает его! Ее тоже возбуждает интимность обстановки, и… И только последний негодяй воспользовался бы ситуацией. А Джастин не хотел быть негодяем.
Сердце его выделывало странные штуки. Оно колотилось часто и тяжело. Проклятье, нужно что-то сказать! Что-то тактичное и сдержанное.
Но слова, сами собой сорвавшиеся с его губ, не отличались ни сдержанностью, ни тактом. Зато это был вопрос, который в самом деле не давал ему покоя.
— Кто ваш молодой человек?
Джессика покраснела сильнее. Яркие губы дрогнули.
— Но с чего вы взяли…
— Масло, — тихо объяснил он, поглаживая ее пальцы. — Ароматическое масло из магазина. Такие вещи не покупают, если нет…
— Так вы видели, — выдохнула девушка, закусывая нижнюю губу, и затараторила: — Так я и думала. Вы поняли все неправильно. Потому я и не хотела, чтобы вы знали…
— Зачем вы оправдываетесь, Джессика? — мягко перебил он, улыбаясь углами губ. — Это сущие пустяки! Мы с вами взрослые люди…
Она резко вырвала руку.
— Неужели вы подумали, что все эти вещи, э-э-э… Что я покупаю их… ну, в общем, для себя? Для собственного…
— Удовольствия, — закончил за нее Джастин.
— Нет! — вскричала Джессика, вскакивая. — Вы ошибаетесь!
