— Нет, в Милане…
— Вы шутите! — потрясенно воскликнул он и чуть не поперхнулся.
— Нет. Я провела два семестра в Институте высшей кулинарии в Милане после окончания Нью-Йоркской академии кулинарии. Я практиковалась в крупнейших ресторанах Мадрида и Барселоны. Но постепенно поняла, что получаю огромное удовольствие, просто разговаривая со старыми поварами. Я стала записывать разные истории и всевозможные рецепты, а дома собрала все воедино и предложила издательству. Читатели приняли книгу благосклонно, так все и началось…
— Так вы та самая мисс Лорена Гордон? И вы специально позволили мне выставить себя на посмешище? Неудивительно, что от булочек невозможно было оторваться.
Лорена закинула голову и расхохоталась. Он смотрел на нее и понимал, что каждый час открывает все новые прелестные черты в этой женщине. Он любовался ее озорной улыбкой, перламутровым блеском зубов, нежным изгибом шеи… Его взгляд скользнул ниже и остановился на ее округлой груди… Как жаль, что она клиент, подумал Ник, ощутив неуместное напряжение в паху. При других обстоятельствах мы могли бы насладиться друг другом.
— У меня пятно на блузке? — раздался мелодичный голос Лорены, и он понял, что его пристальный взгляд не остался незамеченным.
— Нет. Простите, я задумался. — Ник посмотрел на часы и резко поднялся. — Надо спешить, впереди еще больше пятисот миль.
Они мчались по шоссе и болтали о пустяках, пока Лорена не задремала. Ник воспользовался этим и вдавил педаль газа до отказа — благо, шоссе было пустынно. Она тут же приоткрыла один глаз.
— Я слежу за вами. Пожалуйста, помедленнее.
— Мне показалось, что вы спите.
— Нет, я просто думаю с закрытыми глазами.
— О чем?
— О вас.
— Да? — Он неохотно признался себе, что ее слова взволновали его. — Что же именно вы думаете?
— Вы очень хорошо готовите. Те эскалопы, что мы ели вчера, были просто великолепны.
— И?..
— Мне интересно, вы освоили это искусство после развода или готовили семейные трапезы, когда были женаты?
— В основном после развода, — ответил Ник, удивляясь, почему она так настойчиво возвращается к его неудавшемуся браку. — Выбор был несложный: либо учиться готовить, либо жить на гамбургерах и пиве.
— Вы могли бы нанять прислугу.
— Ну уж нет! Позволить посторонней женщине целый день путаться под ногами, гладить мое белье и пережаривать овощи? Никогда!
— Бывает и мужская прислуга.
— Вряд ли мне бы понравилось постоянное присутствие мужчины в моем доме. Это не мой стиль.
— А вы не думали снова жениться?
— Я уже говорил, что не гожусь для женитьбы. А если вы в такой завуалированной форме интересуетесь моей сексуальной ориентацией, то могу сказать: я люблю женщин, только не хочу жить под одной крышей с одной из них.
— Я не думаю, что это были ваши ароматические соли.
— Нет, Конфетка, но презервативы, безусловно, были мои.
Эти слова достигли цели. Лорена замолчала, откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Полчаса царила тишина.
Не доезжая Сан-Хосе, Ник затормозил, свернул с шоссе и остановился у приличного на вид ресторанчика.
— Надеюсь, здесь прилично кормят. К тому же мне пора размять ноги.
— Сами виноваты! Я несколько раз предлагала вас сменить.
— Нет уж, спасибо. Такой нервной леди не место за рулем этого автомобиля. У вас должна немилосердно болеть та нога, которой вы последние два часа давили на несуществующую педаль тормоза.
— Вы гоняете как ненормальный.
— Не забывайте, я не один год провел за рулем патрульной машины, охотясь на нехороших парней.
— Но это же не патрульная машина!
Ник нежно провел рукой по ее лицу.
— Расслабьтесь, Конфетка. Мы не спеша пообедаем, а когда тронемся снова, дорога уже разгрузится.
Лорена прижалась щекой к его ласковым пальцам, опустила длинные ресницы и прошептала:
— Обещаете?
— Обещаю. А сейчас пойдем, надо поесть.
Они выбрали столик у окна и сделали заказ. Даже на их придирчивый вкус обед был неплох: пойманный утром лосось, зажаренный на углях, молодой картофель, свежая зелень.
— Вы можете порекомендовать приличный отель недалеко от вашего дома? — спросил Ник, когда был подан десерт.
— Нет, вы остановитесь у нас дома. — У нас? Кто это — мы?
— Мы — это моя мама и я.
— Я не думал, что вы до сих пор живете с мамой.
— О, это временно. Только пока не найден малыш.
Ник смотрел, как она слизывает с губ клубничный сироп, не в силах оторвать глаз от ее обольстительного рта.
— А потом?
— Не знаю, вряд ли я останусь в Штатах.
— Хотите сказать, что снова вернетесь в Европу?
— Возможно, хотя не обязательно в Италию. Есть у меня мысль сделать книгу о греческой кухне…
Какое ему до этого дело? Он знает ее меньше суток, но уже достаточно, чтобы понять — это женщина не его типа.
— Я даже начала учить греческий… А вообще я мечтаю проехать по всему миру, все изучить и написать сравнительную энциклопедию мировой кухни.
— Вряд ли это оставит достаточно времени для семьи.
— Как-нибудь справлюсь. Особенно если встретится человек, который поймет меня…
— А дети, вы собираетесь иметь детей?
Лорена внезапно помрачнела.
— Раньше хотела, но теперь, когда Алан пропал, не знаю. Страшно представить, что такое можно пережить еще раз…
— Не позволяйте одному ненормальному разрушить вашу мечту. — Ник накрыл ее пальцы своей широкой ладонью. — Люди вроде Дуга Кросса — исключение, а не правило.
— Хотелось бы верить…
Ник наслаждался прикосновением к ее руке, ответным движением ее пальцев, слишком наслаждался. Эй, Тэрренс, берегись! Не позволяй себе серьезно увлечься, ты играешь с огнем! — зазвучал в мозгу противный голосок. Он резко отнял руку и встал.
— Надо двигаться дальше, а то я могу уснуть. Я расплачусь, а вы отправляйтесь попудрить носик, но не дольше десяти минут.
— Ник, позвольте заплатить мне.
— Опять спорите, Лорена. Я сказал: идите и попудрите нос. А когда дело будет закончено, я пришлю вам счет, не сомневайтесь.
Последние сорок миль по Сан-Франциско заняли почти два часа. Ник, уже отвыкший от напряженного ритма городских транспортных артерий, неожиданно почувствовал, что устал.
— Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением на сегодняшнюю ночь, — сказал он Лорене, лавируя среди машин. — Если, конечно, ваша мама не будет возражать.
