— Отчего же? В моей жизни было время, когда я тоже мечтал о сне, — серьезно сказал он. — Ну, а теперь представьте картину, которую я вам нарисую: вы спите, изредка просыпаясь, а я в этот момент приношу вам кофе, круассаны, шоколадный мусс, ну и прочее. Как?
— Зачем же вам беспокоиться?
— Почему беспокоиться? Я просто хочу исполнить вашу мечту. А как насчет других фантазий?
— Мои фантазии слишком нереальны, а мечта выспаться вполне может исполниться.
— Думаю, придет время, когда самые смелые ваши фантазии станут реальностью, и я вам этого желаю от всей души. — Он взял ее за руку и продолжал: — Саманта, неужели вы никогда не мечтали отдаться любимому человеку где-нибудь на берегу моря?
— Какое это имеет для вас значение?
— Для меня — никакого, для вас — имеет. А теперь хотите, я расскажу вам о своей мечте? Правда, она вам может не понравиться… вы слишком строги и несговорчивы… но слушайте. Мне хочется пойти с вами вечером на прогулку, показать вам на небе Венеру… Потом где-нибудь на поляне снять с вас одежду и целовать при лунном свете… Мне хочется, чтобы вы вдохнули аромат роз…
— Ну какая же это мечта? Все слишком примитивно, слишком обычно.
— А я и есть обычный, примитивный мужчина.
Конечно же, Саманте в глубине души понравилось услышанное, не могло не понравиться. Она наслаждалась и вкусной едой, и обществом Дэвида, чувствуя, что все больше подпадает под его чары, а это нельзя было допускать. Нет, она не позволит соблазнить себя салатом из креветок и сексуальными мечтами. Держись, Саманта. Сейчас, правда, она разрешит себе слегка расслабиться и пококетничать с ним, а там посмотрим.
Она мило улыбнулась ему и стала дожидаться десерта.
Это было прекрасное место. Дэвид представил себе будущий домик именно таким, о каком он мечтал в детстве, забираясь в глушь и сооружая там дворцы и вигвамы. Он представил на этих полянах и лужайках Саманту, над чем-нибудь хлопочущую. За две недели совместного проживания он ни разу не видел ее просто сидящей, даже читающей газеты — она обязательно что-то делала. И чем больше он о ней думал, тем сильнее ему хотелось увести ее куда-нибудь подальше и любить, неистово и страстно. Один взгляд на эту роскошную кудрявую гриву вызывал в нем желание.
Он принялся за работу: разгрузил свой грузовичок, сложил бревна и прочий строительный материал, вытащил инструменты. К середине октября дом должен быть построен, будет он в нем жить или нет. Конечно, в мечтах Дэвид подумывал о строительстве роскошного дома в колониальном — его любимом — стиле, но сейчас слишком рано думать о таком доме.
Дэвид раскладывал инструменты, чтобы в следующий раз сразу же начать работу, и думал о том, что его жизнь постепенно налаживается. А прошлое… прошлого не вернуть, то, что было, уже никогда не повторится ни с одной женщиной. Надо жить проще, не бросаться ни в какие крайности и не затевать рискованных авантюр. Самое главное — у него есть руки и любимая работа.
Так, успокаивая себя и настраиваясь на новую жизнь, он постепенно втянулся в строительный процесс и забыл обо всем.
Было около двух часов ночи, когда Саманта неожиданно проснулась. Она покрутилась с боку на бок, но сон не шел. Ей приснилась какая-то ерунда, что-то связанное с дедушкой. Дедушка стал совсем плохой, но все-таки не сдается…
Ее мысли перескочили на Кевина. Как она соскучилась по сыну! Он такой забавный, энергичный, но, к счастью, тратит свою энергию не на шалости, а занимается всякими мальчишескими поделками, любит мастерить какие-то свои игрушки… Саманта всегда с удовольствием наблюдала за Кевином. Что, если с сынишкой что-то случилось? Может, сон и с ним связан? Но она себя тут же одернула: перестань, хочешь накликать какую-нибудь неприятность?
Покрутившись еще, Сэми решила выпить чаю с медом, может, удастся заснуть: чай с медом очень хорош при бессоннице. Она встала, накинула свой любимый короткий халатик и пошла на кухню. Ожидая, пока закипит вода, съела апельсин. И вдруг услышала голос Дэвида и негромкую музыку, доносившиеся из кабинета. Интересно, что он делает ночью? Она приготовила себе чай и вышла из кухни.
Дэвид словно почувствовал, что она стоит в дверях, и оглянулся. Он разговаривал по телефону и, махнув рукой, чтобы она подождала, продолжал говорить. Саманта вдруг осознала, что она почти раздета: под крошечным халатиком тоненькая ночная рубашка, волосы спутаны…
— Я разбудил вас? — спросил Дэвид, положив трубку.
Она покачала головой.
— Моя комната далеко отсюда. Я встала выпить чаю и услышала музыку и ваш голос. Сначала даже подумала, что вы поете, а оказалось — беседуете по телефону… Решила проверить, может, это и не вы, мало ли какой еще родственник объявился.
Дэвид укоризненно покачал головой. Что за женщина?! Кажется, действительно уже поздно, он слишком уж засиделся. Дэвид с наслаждением потянулся.
— Устал! Наработался.
— Наработались? — Она старалась не смотреть на его мускулистое загорелое тело.
— Сейчас в Сингапуре полдень.
— Но у нас середина ночи.
— Однако вы тоже, кажется, не спите?
— Приснился какой-то дурацкий сон, и теперь не могу заснуть. — Саманта как бы оправдывалась перед ним, но почему? Она хотела повернуться и уйти, но музыка завораживала… какая-то страстная, экзотическая, зовущая…
Дэвид смотрел на Саманту, и ему казалось, что воздух вокруг нее заряжен чувственностью. Неужели ей не хочется испытать радость секса? Она же создана для любовных ласк.
Саманта, в свою очередь, как завороженная смотрела туда, где играла музыка, и ждала, ждала, сама не зная чего.
— Я пойду, — выдавила она наконец дрожащим голосом, переводя взгляд на Дэвида.
— А может, останетесь?
Эти его слова и странная гипнотизирующая музыка как будто пригвоздили ее к полу. Зачем она стоит тут и смотрит на этого колдуна? Он кажется таким огромным рядом с ней. Как же ей отклеиться от пола? Как сделать хотя бы шаг?
Дэвид улыбался, но молчал, только притоптывал в такт плывущему мотиву, от него исходили такие мощные флюиды, что, казалось, ему достаточно коснуться ее пальцем, и… Они оба были во власти каких-то бесовских чар.
— Ты так сладко пахнешь, — разорвал он чувственную паутину. Потом шагнул к ней ближе, наклонился и поцеловал ее в губы. Она замерла в его объятиях. Он прижал ее к себе и все длил и длил поцелуй… Саманта прильнула к нему и обвила его руками, готовая на все…
Трогай меня, трогай где хочешь, думала она и с радостью почувствовала, что его сильные пальцы исследуют ее жаждущее тело, почувствовала исходящий от него жар, проникающий сквозь тонюсенькую рубашку — халатик уже был на полу… Вкрадчивые страстные руки Дэвида доводили ее до экстаза, до полного исступления.
— Ты восхитительна, — шептал он. — Дай мне насладиться твоей плотью, и я доставлю тебе такое наслаждение, что ты забудешь обо всем на свете.
