Джон Гриннер был давним другом и партнером Сантано Арнотти, а Анна была очень дружна со старшей дочерью Джона, Терезой. Сегодня вся семья явилась на приглашения Сантано: и высокий седовласый Джон, и его полная смешливая жена Элизабет, и их многочисленные дети: тоненькая Тереза, копия и гордость отца, мрачный Джон Гриннер младший, презирающий шумные светские вечеринки, пятнадцатилетние близнецы Питер и Малькольм и маленькая Бетти;— любимица матери. Сантано часто подшучивал над Джоном, называя его настоящим итальянским папашей, имея в виду количество детей в семье. Но Гриннер не оставался в долгу, указывая на то, что сам Сантано, видимо, не соблюдает традиции своей страны. Когда-то Джон был влюблен в мать Анны, которая отвергла его настойчивые ухаживания, но это было очень давно и теперь ничто не мешало ровным дружески отношениям двух семей.
— Ой, Анна, кто он? — По выражению крайнего восторга на лице Терезы Анна поняла, что под «ним» имелся в виду Серхио Арнотти.
Она повернулась. Серхио стоял на лестнице, внимательно и чуть свысока разглядывая собравшихся в холле людей. У Анны захватило дух. И не у одной Анны, так как Тереза судорожно схватила подругу за руку и больно стиснула.
— Я в жизни ничего подобного не видела! — Искреннее восхищение Терезы покоробило Анну.
— Это мой кузен, Серхио, — небрежно обронила она, делая вид, что лично она, Анна, не придает ни малейшего значения факту наличия великолепного родственника в доме.
Увидев, что на него устремлены глаза обеих девушек, Серхио неторопливо начал спускаться по лестнице. Он поклонился, когда Анна представляла его Терезе, и холодно оглядел девушку с головы до ног. Было видно, что она не произвела на него большого впечатления. Но сама Тереза так и таяла.
— Анна, а зачем он приехал сюда? Он уже долго у вас живет? Он женат? — И еще сотней других вопросов засыпала Тереза подругу за ужином.
Анна устало отмахивалась от нее. Она не понимала почему, но ей было неприятно внимание Терезы к Серхио. Неужели я ревную? Этого не может быть! Или может быть? Анна посмотрела на Серхио. Тот казалось, был весь поглощен беседой со своей соседкой, некой миссис Драун.
Миссис Драун была приятельницей Элизабет Гриннер и через нее вхожа в дом Арнотти. Никто не имел особого представления о том, как она жила, чем зарабатывала на жизнь и где, собственно говоря, находился мистер Гриннер. В ответ на прямые расспросы местных кумушек миссис Драун закатывала свои миндалевидные черные глаза и постепенно ее оставили в покое. Анна никогда особенно не любила эту женщину, а теперь просто возненавидела ее, наблюдая за тем, как она в открытую кокетничает с Серхио. Анна была готова разрыдаться и убежать в свою комнату. Только гордость и боязнь обнаружить свои чувства перед всеми удерживали ее на месте. Она нервно комкала салфетку в руке и почти не слушала, что лепетала Тереза, все внимание ее было поглощено немым разговором между Серхио и Дафной Драун. Женщина постоянно поправляла локон, выбившийся из прически, лишний раз проводя рукой по гладкой смуглой коже или задевая маленькое ухо, в котором поблескивал бриллиант. Она откидывалась назад на стуле, склоняла голову набок, всем своим видом выражая неподдельную заинтересованность в словах Серхио. И когда она, видимо, в порыве откровенности, положила руку на плечо Серхио и приблизила свои губы к его уху, Анна была готова вскочить и надавать нахалке пощечин. К счастью, ужин подошел к концу и гости разбрелись по всему дому. Анна была избавлена от необходимости наблюдать за Серхио. Она уселась с Терезой на маленький диванчик в холле под лестницей. Это было ее любимое укромное место, девчонками они часто прятались там, когда Сантано, разъяренный очередной проделкой внучки, грозился сурово наказать ее.
Они сидели и разговаривали, и Анна уже стала забывать все, что произошло за ужином, как вдруг чья-то тень легла на них и знакомый голос произнес:
— Надеюсь, что я не помешаю сеньоритам?
Тереза засуетилась:
— Ни в коем случае, присаживайтесь, пожалуйста.
Анна хранила молчание. Серхио сел рядом, очень близко, коснувшись рукой ее бедра, и Анна ощутила знакомое волнение в крови. Несколько минут все трое молчали, потом Тереза принялась оживленно болтать, внося некоторую разрядку в напряженную атмосферу. Анна не говорила ни слова, наслаждаясь ощущением его большого горячего тела рядом, осознавая, что завтра он уедет навсегда. От этой мысли ей захотелось заплакать.
— Серхио… — Эротичные модуляции голоса Дафны Драун заставили Анну вздрогнуть. Как она их нашла? — Серхио… — Миссис Драун смотрела только на него, игнорируя притихших девушек. — У Сантано в гостиной висит новая изумительная картина. Я бы хотела услышать ваше мнение о ней.
Черные глаза женщины горели таким неприкрытым желанием, что Анне стало стыдно за нее.
— Извините, миссис Драун. — Анна с удовлетворением отметила про себя и сухость его тона, и официальное обращение. — Но я ничего не смыслю в живописи. Вам лучше взять с собой мисс Гриннер, она признанный специалист.
Тереза, последние полчаса распространявшаяся о том, что она увлекается театром и терпеть не может живопись, сидела, как громом пораженная. На Дафну было жалко смотреть, весь ее апломб куда-то подевался при столь неожиданном отпоре, ведь она была уверена в собственной неотразимости, но Серхио, оказывается, остался совершенно равнодушен к ее чарам.
— Конечно, Дафна, я с радостью побеседую с вами. — К удивлению Анны, Тереза непринужденно поднялась и, взяв смутившуюся женщину под руку, повела ее в гостиную. Анна в растерянности смотрела ей вслед.
— Ваша подруга очень умная девушка, — нарушил тишину Серхио. Анна вопросительно посмотрела на него. — Она поняла, что я желаю избавиться от них обеих, чтобы поговорить с вами.
Серхио повернулся к Анне, но та не осмеливалась взглянуть ему в лицо, осознавая, как горят ее щеки и бьется сердце от его пристального взгляда.
— Пойдемте. Здесь слишком людно. — Серхио встал, взял Анну за руку и уверенно повел ее через анфиладу комнат, чтобы найти уединенное место.
Наконец они обнаружили, что пустует библиотека. Анна послушно уселась в кресло, пока Серхио закрывал дверь. Здравый смысл говорил ей, что слишком опасно для нее оставаться наедине с этим человеком, но разум тонул в бушующем море влечения, и Анна могла только повиноваться, но не принимать самостоятельных решений.
— Я завтра уезжаю. — Слова Серхио камнем ложились на сердце Анны. — Я не могу больше задерживаться здесь, мне необходимо вернуться домой.
Анна молчала. У нее не было сил поддерживать этот разговор. Разве он позвал ее только за тем, чтобы сообщить известные вещи?
— Я хотел бы знать, — невозмутимо продолжал Серхио, — когда вы сможете приехать ко мне. Я думаю, свадьбу лучше сыграть через месяц, так что планируйте где-то на это время.
Анна задохнулась от возмущения.
— Да как вы смеете говорить о свадьбе! — Она вскочила и сжала кулаки. — Вы весь вечер глаз не сводили с Дафны Драун, а теперь имеете наглость назначать дату нашей свадьбы!
