Расстроенно вздохнув, она попыталась — чуть ли не в миллионный раз за день — выбросить из головы его образ. Элиз закрыла глаза и представила комнату такой, какой она будет в день свадьбы Прентисса.
Зал, залитый полуденным солнцем, проникающим сквозь огромные окна; деревянные столы, покрытые накрахмаленными скатертями и дорожками из белой парчи с золотом по краям; на них сверкающее серебро, фарфор и хрусталь. На каждый стол она поставит высокую вазу с каллами и красными розами, переплетенными тропической зеленью. Официанты будут подавать сочных омаров на слоеных пирожных с легким голландским соусом; небольшой оркестр будет играть нежную, романтическую музыку.
Элиз почти слышала музыку, лирическую мелодию баллады Гершвина. Она напела несколько тактов, слегка покачиваясь. Вздохнув, подошла к пианино.
Мотив вертелся у нее в голове, и она принялась подбирать мелодию на инструменте.
Уроки музыки, которые она десять лет брала девочкой, не пропали даром. Она начала играть «Разве это не романтично?» Гершвина и отдалась музыке, с каждым повтором все более украшая мелодию. Сначала только играла, затем тихонько запела, немного фальшивя. Когда мелодия окрепла — стала петь громче, ее робкий голос нарушил глубокую тишину танцевального зала.
Закрыв глаза, Элиз играла и пела, а в голове ее возникал образ Джордана. Одет в праздничный наряд, соответствующий утреннему венчанию: серая визитка, полосатые брюки и пестрый галстук. Темные волосы спадают на лоб, уголки губ приподняты в теплой улыбке. Невеста стоит рядом с ним, ослепительная, в платье из шелка цвета слоновой кости и кружев. В дымке ее мечты зыбкие черты невесты постепенно материализовались, и Элиз увидела рядом с женихом.., себя. Она с усилием открыла глаза, ошеломленная направлением своих грез.
Но странная мечта смутила ее гораздо меньше, чем негаданное присутствие Джордана. Он стоял возле пианино и наблюдал за ней, недоумевающе вскинув бровь.
Элиз вскочила с испуганным криком. Скамейка позади упала, издав глухой стук.
— Я не слышала, как вы вошли.
— Знаю. Вы играли, и.., очень неплохо.
Элиз робко улыбнулась.
— Спасибо. — Глубоко вздохнув, она посмотрела в его голубые глаза. — Играла и пела. Вы не хотите похвалить мое пение?
Он сделал серьезную мину.
— А, теперь это так называется. Пение. Можно употребить это слово, но надеюсь, вы не собираетесь избрать карьеру певицы.
Элиз, оценив проблеск юмора, рассмеялась.
— Будь вы настоящим джентльменом, вы бы похвалили и мое пение.
— Предпочитаю честность условностям этикета.
Насчет вашей игры я не покривил душой. Вы действительно хорошо играли.
— Вашим комплиментом мне следует поделиться с близкими и миссис Мерриуэдер.
— Миссис Мерриуэдер?
— Моя учительница музыки. Она жила в конце нашей улицы, и я посещала ее дом каждый вторник после школы. Когда я хорошо играла, она на краю страницы рисовала золотую звезду. А когда плохо, строго меня отчитывала и отправляла домой. К счастью, петь я при ней не отваживалась, не то она посчитала бы меня садисткой или съехала бы с нашей улицы.
В глазах Джордана засветилась улыбка.
— А моим мучителем в детстве была мисс Уинифрид Айви. Террористка в туфлях с набойками.
Она держала школу танцев. По утрам в субботу забирала меня и еще девятнадцать детишек в заложники обучать нас грации и танцам.
Джордан вытянулся перед ней, убрав руку за спину, а вторую положив на уровне желудка, и церемонно поклонился.
— Не удостоите ли меня удовольствием станцевать с вами, мисс Синклэр?
Он протянул руку, и она прикоснулась к ней пальцами.
Сдержанный, холодноватый мужчина исчез, и Элиз увидела другого Джордана — улыбающегося, шутливого, непринужденного.
— С удовольствием, мистер Прентисс.
Он вывел ее на середину зала и стал, весьма неуклюже, кружить, держа на расстоянии вытянутой руки.
Сначала Элиз решила, что он намеренно не координирует движений, шутки ради наступая ей на ноги. Но, взглянув в его напряженное лицо, поняла, что он без всяких шуток не силен в танцах.
— По-моему, из вас такой же танцор, как из меня певица.
— Утренние мучения у мисс Айви совершенно отбили у меня охоту к танцам. Я постарался забыть все, чему она учила.
— Разве у вас не было возможности попрактиковаться на светских приемах? Я читала о бале в Лирической опере, и мне это показалось таким романтичным. Бал-маскарад с вальсами и шампанским. И вы наверняка танцевали с Дэниил Лангли. Хотя бы раз.
Джордан озадаченно взглянул на нее.
— Вы с ней встречались, — пояснила она.
— Я встречался с ней?
— Да! — воскликнула Элиз. — Я видела фотографию в старом издании «Таун энд кантри». Вы там сняты вдвоем.
Джордан пожал плечами.
— Я не помню.
— Не помните, потому что встречались со многими женщинами. Не так ли?
— Вам виднее. Вы досконально осведомлены о моей светской жизни. Вот и расскажите. Вы — мне. Я встречался со многими женщинами, мисс Синклэр?
Их взгляды встретились. Она отвернулась.
— Да.
— Что-нибудь не так?
— Издеваетесь? Не отвлекайтесь от танца. Вам в самом деле следует подучиться.
— Учитывая, что танцы не являются обязательным условием для успеха в бизнесе, надеюсь прожить и без них.
— А как же свадьба? Вам придется танцевать с невестой. Это традиция. Первый танец, кульминация торжества.
— Лучше обойдем традицию.
— О нет! — воскликнула Элиз, на мгновение остановившись. — Ни в коем случае. Ваша невеста будет разочарована. И гости тоже. К тому же это самый романтический момент свадьбы. Я просто обожаю смотреть на первый танец. У меня всегда слезы выступают на глазах.
— Тогда научите меня. Прямо сейчас и прямо здесь.
— Музыки нет. Без музыки танцевать не научишь.
— А что это за песня, которую вы пели, когда я вошел? Спойте ее.
Элиз покачала головой и попыталась отодвинуться от него, но он держал ее крепко.
— Научите, — настаивал он. — Вы меня убедили, что без танцев не обойтись.
Он начал напевать мелодию, не очень уверенно, пока она не поддержала его, делая паузы для инструктажа.
Когда он освоил азы, она медленно повела его в танце по залу.
— А когда будете танцевать с вашей невестой поведете вы.
— Почему это? — спросил Джордан, сосредоточенно следя за своими движениями. — Я же не умею танцевать.
— Так положено. Неужто вы перезабыли все, чему вас учила мисс Айви?
