Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
— Ахилл, вы невежественны даже для физкультурника, — подходя, упрекнул его Платон.
— Обелиск! — быстро поправил себя Ахилл.
Платон проверил с помощью компаса — обе статуи смотрели в одну точку на севере. Они вышли на какую-то высокую поляну.
— Глядите. — Платон жестом полководца вытянутой рукой показал на маленький холмик на горизонте. — Вон там, впереди, холм. Видите? Говоря по-местному — это Плачиуатепетль. "Гора, построенная человеком". В том направлении, думаю, на полпути к нему, в глухих зарослях должна быть еще не открытая, никому не известная пирамида. В ней и находится мавзолей с артефактом, — счел нужным, наконец, объяснить Платон. — Между прочим, оставленным будто бы прямо богами. Предок до него добраться так и не смог, понадеялся на меня. Скоро дойдем и там окончательно выясним, где находятся сокровища древних месоиндейцев. Если они, действительно, где-то есть.
"И если каким-то чудом сможем этот артефакт достать", — подумал он.
Почему-то казалось, что он обманывает этих детей. Мысленно он даже видел — вот они, и уже скоро, останавливаются перед этой заброшенной пирамидой, на деле, просто горой с торчащими из земли замшелыми камнями, поросшей деревьями. Такие маленькие. С голыми руками, даже без лопат и, главное, без денег, способных эту гору сдвинуть, раскопать.
— Ничего, — недавно легко заметила по этому поводу Диана. — Все равно должно что-то случиться, какое-нибудь чудо.
— Опять пешком, — с неуместной вроде бы бодростью произнес Ахилл. — И это в век сверхскоростей.
— Бедные мы, бедные, — фальшивым голоском произнесла Диана и, не выдержав, звонко рассмеялась. Этот беззаботный смех гулко разнесся в лесу.
Платон достал из кармана электронный навигатор. На экране прибора местность, на которой они находились, была похожа на серую непонятную карту. Особенно непонятна была темная извилистая черточка на пути перед ними:
"Что это еще такое"?
Они все глубже погружались в глухой тропический, непонятно какой жизнью наполненный лес. Кроны деревьев сомкнулись над головой. Только на полянах и открытых местах становилось светло и жарко. Деревья все были похожи друг на друга, с гладкой серо-зеленой корой и будто знакомые. Уже встречавшиеся в кадках, в каких-то домах, офисах, сейчас неожиданно большие, солидные, как будто уверенные в себе. Повсюду, даже на стволах деревьев, росли тускло-белые цветы. Осыпавшиеся цветы лежали на земле. Там, под ногами, все чаще появлялись пятна разноцветного мха. Дорогу заслоняли лианы и гигантские папоротники.
"Девственный лес", — всплывало в памяти. Еще не открытая Колумбом земля. Откуда-то появлялось ощущение заброшенности, затерянности, уверенности в том, что здесь, наверное, за тысячи лет ни разу не ступала нога человека.
— И Титанычу знакома жажда приключений, — говорил на ходу Титаныч. — Сколько я и с отцом Платона, и с дедом его отшагал.
Голос железного старика гулко раздавался в лесу, как в пустой комнате. Старик в последние дни все чаще рассказывал о прошлом:
— И с братьями, и с кузенами их. И даже сестры-жены с нами ходили. Все предки Платона Сократовича, все Кенты неугомонные были. Помню, в конце жизни сэр Сократ, когда болел, все говорил, что хотел бы быть сделанным из железа, или, как я, из титана…
Какой-то неясный шум в ушах становился все отчетливее. Наконец, стало ясно, что это шумит река. Вскоре они увидели широкий поток, за многие века пробивший себе глубокое русло в скалистой, оказывается, почве. Получилось нечто вроде небольшого ущелья, на его дне прозрачные плоские струи воды стремительно неслись над гладкими валунами.
— Стремнина, — произнес что-то непонятное всем Титаныч.
Вода в ущелье шумела гулко, как в пустой бочке. Цветы вдоль берега реки были ярче и больше. Удобная ложбинка между прибрежным тростником и деревьями постепенно стала отчетливой тропой. Откуда-то донесся запах дыма. Тропинка свернула в сторону. Невдалеке звучали голоса. Обнаружилось, что над речкой висит подвесной мост. На другой стороне была видна глиняная хижина под крышей из почерневших пальмовых листьев. Рядом что-то шевелилось. Оказалось, молодая женщина с обнаженным торсом и в высокой сложной шапке, сидя на корточках, пекла что-то в очаге, на глиняной сковородке. Судя по запаху, кукурузные лепешки. Ловко бросала и переворачивала куски желтого теста. Тело ее было полностью покрыто татуировкой, в губы продеты кольца.
Какая-то непонятная тревога не давала кладоискателям показываться. Прячась в тростниках, они двинулись дальше. Появилось еще несколько глиняных хижин, деревенская площадь. По улице шли женщины в таких же высоких тюрбанах и набедренных повязках с мудреным толстым узлом спереди.
"Я видел такое только на керамических статуэтках", — почему-то шепотом произнес Платон.
У ворот в изломанной позе бездельника стоял индеец — непонятно почему его хотелось назвать воином, с заостренной бамбуковой палкой. Неудивительно, если бы большая рыжая шкура, висящая рядом с ним на заборе из бамбуковых шестов, оказалась шкурой мамонта.
"Смотрите"! — Показала рукой Диана.
Теперь это увидели все — высохшую человеческую голову на высоком колу. Ветер развевал грязные черные волосы. Титаныч еще сильнее сжал свое ружье. Стало заметно, что вокруг тростника, где они скрывались, начиналась деревенская помойка: мусор, кости, черепки. В лесу вокруг раздавались голоса играющих детей.
"Вот наткнутся на нас сейчас", — подумал Платон.
Подвесной мост заколыхался, на нем появились два индейских охотника. Они несли на бамбуковой палке привязанную за ножки черную свинью.
— Дикий кабан, — негромко заговорил Ахилл. — Я валяюсь. Разве здесь есть такие? — спросил он кого-то.
— Я до сих пор считал, что уже нет, — отозвался Платон. — Очень интересно. Этнографы представляли все это немного по-другому. Коллеги заинтересуются.
— Я знаю, — послышался голос Дианы. — Это неоткрытое племя. Неизвестное науке. Типа, затерянный мир.
— Ну, уж затерянный! Откуда здесь такой, — усомнился даже Ахилл.
Стражник радостно встретил охотников, побежал сообщать весть соплеменникам. Двое со свиньей прошли в видимой части деревни, собирая вокруг себя зевак, потом исчезли.
Выбравшаяся на берег Диана на цыпочках побежала к мосту. Платон разинул рот, чтобы ее остановить, но не успел. За ней, уже по самому мосту, по шаткому настилу бежали другие.
Они пробирались за глухими задними стенами домов, вдоль огородов, скрываясь в зарослях кукурузы. Там, где огороды кончались, и начинался лес, шла еще одна тропа — широкая, почти дорога. Неожиданно для них на этой дороге появился индеец, с небольшим деревянным барабаном и перьями на голове, быстро пробежал, что-то выкрикивая. Потом под звуки дудок и барабанов возникла колонна. Воины с плетенными из прутьев щитами и заостренными палками шли мимо замерших в кукурузе искателей сокровищ. Солнце посверкивало на обсидиановых наконечниках копий. В эту жару индейцы были в стеганых толстых хлопковых доспехах. Среди их высоких хлопковых шляп качались тростниковые трубки и бамбуковые палки — наверное, духовые ружья. Из деревни выходили и присоединялись к колонне мужчины с оружием и без, в доспехах и почти голые.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
