Кэл резко подскочил в постели. Все его тело было покрыто холодным потом, желудок свело судорогой. Он тяжело дышал, его взгляд бешено метался по комнате.
Осознав, что он находится на своем ранчо в Техасе, Кэл почувствовал слабость во всем теле, затем так сильно задрожал, что застучали зубы. Зная, что бороться с последствиями подобных кошмаров невозможно, он всегда давал выход своему напряжению. Наконец его тело расслабилось, и дрожь прекратилась.
Он чувствовал себя обессиленным, словно перед этим много часов подряд занимался тяжелым физическим трудом. Глубоко вдохнув, он упал на подушку и поморщился: она насквозь промокла от пота. Хотя ему было некомфортно, он не пошевелился. Потому что не мог. Он был слишком изможден.
Кэл знал, что, немного полежав, придет в себя. Подобные кошмары постоянно преследовали его, когда он работал на правительство. Его предупреждали о возможных последствиях, он ожидал их, но не мог смириться. Он считал эти кошмарные сны проявлением слабости, которую был обязан преодолеть.
Для того чтобы жизнь вошла в нормальное русло, понадобится время.
Кэл часто попадал в ситуации, когда казалось, что каждый его вздох мог стать последним. При этом зачастую ему было все равно. Общаясь с преступниками и отбросами общества, он потерял смысл своего существования.
Но ему было суждено жить дальше, и теперь он знал, ради чего.
У него есть сын. Эта мысль повергла его в благоговейный трепет. Ему хотелось кричать об этом на весь мир. Поняв, как это нелепо, мужчина пробормотал вслух:
– Возьми себя в руки, парень. Ты сходишь с ума.
В свое оправдание Кэл подумал, что человек, недавно прошедший через ад, имеет право на радость. Если бы только не нужно было принимать во внимание реальное положение дел…
Реальность была жестокой. С чего он взял, что из него получится хороший отец? Но Кэл снова нашел довод в свою защиту. Он может научиться быть хорошим отцом для Логана. Прежде он не думал о детях. Они с Конни никогда не обсуждали таких важных вопросов. Их связывал только секс.
Кэл тяжело вздохнул. Хотя о мертвых плохо не говорят, он с самого начала чувствовал: женившись на Конни Дженкинс, он совершил главную ошибку своей жизни. Теперь Кэл так не считал – ведь в результате их союза на свет появился малыш Логан.
Воспитание ребенка – огромная ответственность. Кэл был вынужден признать, что пока не готов взять ее целиком на себя. Нельзя сбрасывать со счетов эмоциональный груз прошлых лет, который может отрицательно сказаться на его дальнейшей жизни. Ему не хотелось ни с кем обсуждать свое прошлое.
Выходит, получив опеку над Логаном, он подвергнет своего сына опасности. Этого нельзя допускать.
Вдруг его осенило: он же ушел в отставку, с секретными операциями покончено.
Кэл поморщился, вспомнив, что ему предстоит довести до конца еще одно дело. Оно не потребует особых усилий, и не будет представлять опасности ни для него, ни для малыша.
Кэл был уверен, что, если дело дойдет до суда, он сможет убедить в этом судью.
А как насчет Эммы?
Какая роль во всей этой истории отводится ей? Безусловно, она была единственной матерью, которую Логан когда-либо знал. Кэл обнаружил, что его самого влечет к ней. Помимо кошмаров, ему снились эротические сны, в которых он занимался с ней любовью. Он целовал ее сочные губы, пышную грудь, а она выгибалась дугой, желая принадлежать ему.
Почувствовав приступ возбуждения, Кэл выругался, поднялся с кровати и пошел принимать холодный душ.
Интимная близость с Эммой Дженкинс абсолютно невозможна. Ставки в игре, которую он ведет, слишком высоки. Лишние осложнения ему ни к чему. После их предыдущего разговора Кэл не сомневался, что и Патрик, и его дочь презирают его и считают виновным в смерти Конни.
Все же он не собирался упускать Эмму из виду, надеясь на то, что ему удастся расположить ее к себе и уладить дело полюбовно.
– Я так рада тебя видеть, папочка.
Патрик улыбнулся Эмме, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Что-то не так, дорогая? – Он посмотрел на Логана, который, сидя на качелях, грыз резиновую игрушку. Судя по следам высохших слез на его щеках, он только что плакал. – Кажется, наш малыш капризничает.
– Это мягко сказано, – вздохнув, ответила Эмма. – У него была настоящая истерика.
– Из-за чего?
– Разве ему для этого нужна причина? – раздраженно спросила Эмма.
Сегодня, как и много раз прежде, она задалась вопросом, подходит ли она на роль матери. Все же женщина знала, что ни при каких обстоятельствах не сможет расстаться с Логаном.
Он был ее сыном.
– Может, мне забрать его на время?
– О, папочка, это было бы чудесно. Сейчас я просто завалена работой, а Дженет как назло заболела.
Патрик нахмурился.
– Почему ты не наймешь еще кого-нибудь? Ты ведь можешь себе это позволить.
– Дело не в деньгах.
– Тогда в чем? Ты ведь хочешь больше времени проводить с Логаном.
– Ты прав. – Эмма запустила руку в волосы. – Я не смогла бы оставить его надолго.
– Поэтому ты должна нанять еще одну помощницу.
– Я подумаю, – пообещала Эмма. – Ты ничего больше не слышал о Кэле Вебстере?
Рот Патрика дернулся.
– Нет, но я всерьез подумываю о том, чтобы нанять частного детектива и узнать, что он замышляет.
– Не уверена, что хочу об этом знать.
– Послушай, давай не будем волноваться раньше времени, – успокоил ее Патрик. – Я уже говорил тебе, что не подпущу Вебстера к нашему малышу. Ты должна мне доверять.
– Я тебе доверяю, – ответила Эмма, улыбаясь. – Посмотри, кажется, он уснул. Думаю, будет лучше оставить его здесь.
Патрик нахмурился.
– Ты уверена? Ты же знаешь, я охотно присмотрел бы за ним.
– Я очень тебе за это признательна, папочка, но, когда Логан проснется, он раскапризничается еще сильнее.
– Я тебе не завидую, – ответил Патрик, улыбаясь.
Он подошел к качелям и нежно поцеловал малыша в щечку, а затем, подмигнув дочери, направился к своей машине.
Эмма все еще улыбалась, когда полчаса спустя перед входом в магазин послышался шум грузовика. Когда она открыла дверь, ее сердце затрепетало при виде Барри, идущего к дому. Увидев ее, он остановился.
Они долгое время пристально смотрели друг на друга, затем он зашагал к ней. У нее перехватило дыхание. Почему он всегда так сексуально выглядит?
Эмма больше не могла отрицать, что ее влечет к этому мужчине. При виде Барри с ее телом творились странные вещи.
