— Постараюсь.
На пляже было пусто. По поверхности океана были рассыпаны золотистые чешуйки отраженного солнца. Лесли и Жан-Поль уселись в том же ресторане, где вчера ужинали, и за кофе она все время рассеянно оглядывала берег. Жан-Поль тоже как-то необычно притих.
Наконец она допила кофе и отодвинула от себя чашку.
— Почему-то хочется побыть одной. Прогуляться по берегу и посмотреть, что там за скалами в конце пляжа, — сказала она мечтательно.
Он поднял на нее удивленные глаза.
— Вуаля. Разве я смею тебя удерживать? Хотя… прежде, чем ты уйдешь, мне хочется сказать тебе о чем-то… — Его голос был до странности серьезным, и Лесли замерла в ожидании его слов.
Но вместо слов он поймал ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал.
Лесли смущенно заморгала.
— Лесли, — наконец, собравшись с мыслями, заговорил он. — Мне кажется, что я влюблен в тебя…
Она усмехнулась.
— Ты о цветке, который распускается, источает аромат, а потом вянет?
— Не знаю. Но вчера вечером, когда я вернулся домой, мне было невыносимо одиноко без тебя.
Он продолжал держать ее руку и с такой тоской заглянул ей в глаза, что сердце Лесли сжалось.
— Это, возможно, оттого, что мы в течение двух дней почти не разлучались. Успели привыкнуть друг к другу, привязаться…
— Боюсь, что не только. Я до трех ночи не мог заснуть. Сидел на террасе, думал о тебе. Ты ведь тоже не спала?
— Увы, Жан-Поль, свет у меня горел не потому, что меня мучила любовная бессонница. Я просто забыла погасить его. — Она осторожно отняла у него свою руку.
— И все же, Лесли, я не помню, когда в последний раз испытывал подобные чувства к женщине. Может, никогда раньше ничего подобного не испытывал. Ты околдовала меня, Лесли.
Похоже, их легкий флирт зашел слишком далеко. Для Жан-Поля. Будет жаль, если из-за этого он утратит чувство юмора. И все же Лесли не верилось, что Жан-Поль способен полюбить кого-то больше, чем он любит самого себя.
— Я думаю, что это от избытка впечатлений. Признаться, я сама впервые в жизни так подружилась с мужчиной. И, надеюсь, мы останемся друзьями.
Он тяжело вздохнул и был похож в этот момент на обиженного ребенка.
Лесли, уходя, погладила его по плечу.
4
Обогнув гряду скал в конце пляжа, Лесли вышла на тропинку и сверху заметила миниатюрную бухту с узкой полоской песка у берега. Вокруг ни души, значит, здесь можно смело искупаться голышом.
Она спустилась по камням и огляделась. Риск, что на тропинке в этот час кто-то появится, совсем ничтожный. Быстро сняв с себя футболку и развязав узелок юбки, Лесли осталась в одних трусиках.
К черту и трусики, подумала она и быстро стащила их.
Океанская вода оказалась дружелюбно теплой, и, быстро преодолев границу берегового прибоя, Лесли медленно поплыла к горизонту, плавно перекатываясь с одного гигантского, гладкого вала на другой. Увлеченной плаванием, ей казалось, что она могла бы вот так, нежась в изумрудных объятиях вод, доплыть до Африки.
Но в Африке ей делать было нечего. Судьба распорядилась так, что с любовью встретиться она могла только в Индии. И вспомнив об этом, Лесли круто развернулась и поплыла к берегу, подставляя лицо ласково пригревающим лучам утреннего солнца.
Щурясь от солнца, Лесли не видела, что в ее укромной бухте, опираясь на скалу, стоит мужчина. Стоит и не сводит с нее глаз.
Наконец, почувствовав под ногами песок, она встала. Из пенящихся вод сначала появились ее мраморно-белые плечи, потом грудь… Она по-прежнему не замечала, что за ней следят, и, сражаясь с береговой волной, пробивала себе путь к берегу.
— А ты отличная пловчиха!
Лесли стала как вкопанная и обшарила глазами берег. Мужчина отделился от скалы.
— Проклятье… — пробурчала она и плюхнулась в воду.
С берега донесся откровенно наглый хохот.
Ярость, которой Лесли никогда прежде не испытывала, в один миг охватила ее.
— Эй ты, маньяк! — прокричала она, задыхаясь. — Никогда не видел голой женщины? А ну, убирайся отсюда! Слышишь?!
— Признаться, такой, как ты, не видел. Но я уже не смотрю на тебя. — Он демонстративно опустил голову. — Хотя, если ты будешь так кричать на меня, я никуда не уйду.
— Нет! Ты уйдешь и немедленно!
Она собиралась сказать что-то еще, но подкравшаяся сзади волна накрыла ее с головой. Едва вынырнув и гневно сплюнув жгуче-соленую воду, Лесли услышала очередной раскат смеха.
— Очень смешно?!
— Очень, — ответил он. — Но ты напрасно злишься. Я спустился сюда совсем не для того, чтобы таращиться на тебя.
— А зачем тогда? Какого черта?
Злобно прищурившись, Лесли ждала, что он пропоет ей.
— Сейчас объясню. Только перестань беситься, ладно? — Он бросил на нее косой взгляд. — И будет лучше, если ты выйдешь из воды. Небось, продрогла…
— Я выйду, только когда ты уберешься отсюда. Итак, какого черта ты спустился на мой пляж? — не унималась Лесли.
— Я мирно гулял по тропинке, наслаждаясь пейзажами, — спокойно начал он. — И вдруг увидел твою голову, болтающуюся посреди океана.
Лесли сидела в воде, обхватив руками плечи. Врет, мерзавец, думала она. Наверняка сидел где-то под кустом и видел, как она раздевалась. Маньяк.
— Ну и что? — спросила она сурово. Только бы он не заметил, что ее уже слегка пробирает от холода.
— А то, что я сразу догадался, что ты сумасшедшая, которую, возможно, придется спасать. Спустился на пляж. Но в это время благоразумие вернулось к тебе, и ты повернула к берегу.
— Тогда почему же ты не ушел? — Лесли продолжала сверлить его взглядом.
— Потому что не был уверен, что благоразумие вернулось к тебе надолго. И, признаться, совсем не жалею о том, что не ушел. Получил море удовольствия.
— Уж не сомневаюсь… — прошипела Лесли.
— И я не сомневаюсь, что если и теперь не уйду, мое удовольствие продлится, — продолжал он с издевкой, искоса поглядывая на сидящую посреди пенящихся вод, кипящую от злости и умопомрачительно хорошенькую Лесли.
— И все же будет лучше, если ты уйдешь, — гробовым тоном сказала она.
— Конечно. Я не настолько безнадежный эгоист, чтоб заботиться только о своем удовольствии. Поэтому удаляюсь.
Он быстро пересек пляж и стал подниматься по камням.
Дождавшись, пока он отойдет на безопасное расстояние, Лесли выскочила из воды и бросилась к одежде. Проклятая футболка оказалась вывернутой наизнанку, и Лесли пришлось повозиться с ней прежде, чем она смогла натянуть ее на мокрое тело.
