Представив себе такие постоянные скитания, Джейн на мгновение пожалела Роберта, хотя его внешний вид менее всего вызывал в людях жалость.
— А вам не хочется иногда плюнуть на все и остаться дома?
— В смысле? — удивился он такой постановке вопроса. — У меня несколько домов и квартир в тех городах, куда я езжу по работе. Там я и останавливаюсь. Ну, иногда в отеле, где за компанией постоянно закреплен один или два номера на случай необходимости.
— Нет, я не такой дом имела в виду, — попыталась объяснить Джейн. — Не гостиничный номер, или квартира, или даже дом, где вы останавливаетесь по необходимости, разъезжая по всей стране по делам, а дом, где цветные занавесочки на окнах, ухоженная лужайка с любимыми цветами на клумбах, а у порога всегда трется пара-тройка кошек… — Видя, как мрачнеет его лицо, Джейн поспешно закончила описание. — Ну ладно, бог с ними, с кошками. Можно и без кошек. Место, куда хочется вернуться после трудного дня, оставить любые беды за порогом, отвлечься от всех проблем и просто побыть самим собой.
— С моим темпом жизни такую роскошь я себе позволить не могу.
— И никогда об этом не жалеете?
— Нет, — резче, чем хотелось бы, ответил он.
Неизвестно как, но она угадала его тайные мечты, которые все чаще посещали его в последнее время. Он искал от них спасения в работе, но с годами эти мысли становились все более навязчивыми. Джейн словно читала в его душе то, от чего он убегал все эти годы, но подсознательно страстно желал. Он, конечно, мечтал вовсе не о занавесочках или клумбах. Это она явно утрировала, пытаясь придать описываемой картинке яркость, но общую суть ухватила верно. Если бы не та злополучная авария, он мог бы построить такой дом с Пейдж. После смерти жены желание строить свой дом умерло. Он научился контролировать свои мысли, поступки, эмоции, стремясь не пускать в них хрупкие мечты, чтобы больше не испытывать такой боли от их крушения. Вся его жизнь была распланирована, расписана и не оставляла ни малейшего места фантазиям и мечтам. И вот эта девушка пытается разбудить в нем то, что он так долго и упорно усыплял. Роберт чувствовал, что ей это вполне может удаться. От этого понимания становилось страшно. Так близко подпускать к себе кого-либо он не собирался, опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля.
— А позвольте спросить, о чем вы вздыхали так печально в самом начале полета? — ушел он от ответа.
Джейн поняла, что тема родного дома отныне закрыта.
— Вспоминала свой несчастный компьютер.
— Ну-ка дайте его мне! — Роберт был рад представившейся возможности забыть о предыдущей теме разговора.
Джейн послушно достала из сумки сломанный компьютер и протянула ему со словами:
— Только не говорите, что вы в компьютерах разбираетесь.
— Кто, я?! Боже упаси. Я вообще мало в чем разбираюсь. Открою вам секрет, только не говорите никому. Мой главный талант заключается в том, что я знаю людей, которые во всем разбираются.
— Неужели всемогущий мистер Годфрой только что признался в собственном бессилии? — поддержала Джейн предложенный шутливый тон. Ей тоже хотелось уйти от неловкости, рожденной ее попыткой понять приоритеты этого человека.
— Вы меня раскололи, — признался Роберт. — Теперь мне нечем будет устрашать конкурентов.
Он пообещал, что если ему не удастся его починить, то он купит ей новый компьютер, положил сломанную машину в кейс и достал ежедневник.
— Вы уже знаете, где остановитесь в Нью-Йорке? — Он чуть было не спросил, не собирается ли она в тот же отель, что и в прошлый раз, но вовремя прикусил язык.
— Я какое-то время поживу у сестры. Пока не найду работу и не сниму квартиру. Я оставлю вам ее адрес.
Он протянул ей ежедневник и ручку.
Ей бы хотелось, чтобы полет и разговор длился вечно. Хотя Роберт был приветлив, ощущалась некоторая сдержанность, словно он боялся поддаться эмоциям и все время одергивал себя. Джейн была понятна его сдержанность и отстраненность, так похожая на ее собственную. При всей внешней холодности Годфроя она чувствовала, что холодность эта напускная. В его глазах то и дело проскакивали страстные искры, в сдержанных жестах виделся накал страстей. За внешней бесстрастностью угадывалось едва сдерживаемое пламя, которое, если вырвется наружу, может спалить дотла. Поэтому каждое слово, жест, движение он так жестко контролирует.
Когда самолет приземлился, они распрощались, зная, что их пути расходятся, быть может, навсегда. Что может быть общего у библиотекаря и занятого бизнесмена. Максимум, на что Джейн могла надеяться, это получить вместе с компьютером короткую записку, которая напомнит об этом странном знакомстве, где пересеклись два параллельных мира.
В аэропорту его ждала машина.
— К сожалению, я уже опаздываю на встречу, — глядя на часы, извинился он. — Иначе я довез бы вас до места.
— Не стоит беспокоиться, — ответила Джейн. — Я прекрасно доберусь и сама. Вы и так уже много сделали для меня.
— Не считая того, что сбил машиной и сломал компьютер? Немного же вам для счастья надо, — улыбнулся он.
— А я не требовательная. — Ей мучительно не хотелось расставаться, и она была готова продолжать этот бессмысленный обмен репликами.
— Давайте я хотя бы посажу вас на такси. — И, не дожидаясь ее ответа, Роберт повелительно махнул проезжавшей мимо машине.
Джейн и сама могла бы поймать такси, но так красиво и быстро у нее бы в жизни не получилось.
— Отвезете девушку куда скажет. — Он протянул банкноту водителю и повернулся к Джейн. Ему хотелось сжать ее в объятиях и не отпускать. Посадить в машину и увезти на край света. Но он лишь чуть дольше положенного задержал ее руку в своей. — Ну, удачи вам, мисс Пирс.
— И вам всего самого наилучшего, мистер Годфрой. Спасибо за все, — ответила она, садясь на заднее сиденье такси.
Роберт кивнул и быстрым шагом направился к машине, словно убегая от самого себя. Он спешил быстрее уйти, пока еще у него были силы сделать это. Еще минута — и он воплотил бы свою безумную идею и сграбастал бы ее в охапку.
— Прощай, Роберт, — тихо произнесла Джейн, когда тот уже не мог услышать. На глаза ее навернулись слезы. Второй раз она упустила этого человека. Но разве могло быть иначе?
5
Эмили снимала небольшую квартирку в многоэтажке недалеко от Центрального парка.
Когда дверь на ее стук открылась, Джейн увидела сестру и поразилась переменам, произошедшим с ней за несколько месяцев. Первое, на что Джейн обратила внимание, было то, что Эмили явно не ждала гостей и куда-то собиралась. На ней было короткое платье кислотно-розового цвета, на губах блестела яркая помада, глаза были жирно подведены, за ее спиной на диване ждали своей участи несколько сумочек разных оттенков розового. Если раньше вкус сестры был неброско-элегантным, то теперь бросался в глаза своей вульгарной гламурностью. Правда, Джейн была вынуждена признать, что при ее привлекательной внешности такой наряд не портил общего впечатления. Просто было непривычно видеть сестру такой.
