Сказка закончилось внезапно, когда она узнала, что Шариф женится на девушке, которую выбрала для него его мать…
— Твои сестры были из тех немногих людей, которые умеют любить жизнь и способны заставить других ценить и радоваться каждому мгновению. — Джеслин проглотила стоящий в горле ком и попыталась улыбнуться, но вместо этого к ее глазам подступили слезы.
— Да, — коротко ответил Шариф приглушенным голосом — Пристегнись. Самолет скоро пойдет на посадку.
Недалеко от того места, где приземлился самолет, их ждала целая вереница черных «мерседесов», в один из которых они сели. Территорию аэропорта они покинули через отдельный терминал для членов королевской семьи и направились во дворец.
Джеслин смотрела сквозь тонированное стекло на улицы города и никуда не спешащих людей. Несмотря на то, что девяносто процентов жителей были мусульмане, многие женщины были не в традиционной одежде, к которой Джеслин привыкла, проведя шесть лет в Эмиратах.
— Такое чувство, что они здесь в отпуске, — не заметив, что говорит вслух, сказала она.
— Многие считают, что скоро Сарк станет испанским Коста-дель-Соль, — отозвался Шариф.
— Это хорошо или не очень? — Джеслин мельком взглянула на Шарифа и снова стала смотреть в окно.
— Как обычно, мнения разделились. Например, мой брат Заид поддерживает политику развития туризма, в то время как Халид, наоборот, придерживается диаметральной точки зрения.
— К какому лагерю принадлежишь ты?
— Я где-то посередине. В том, чтобы сделать Сарк туристической страной, есть свои плюсы и минусы. Хотя лично я — за контролируемый туризм. При отце не было создано ни одного органа, который бы занимался этим вопросом, так что теперь мне приходится ломать голову, как разрешить эту проблему… — Шариф кинул мимолетный взгляд в окно. — Мы почти на месте.
Джеслин почувствовала легкое волнение. В свой первый и последний приезд в Сарк она ничего не видела от слез, застилавших ей глаза. Но Джамиля и Аман часто рассказывали ей о своем дворце, называя его не иначе как «райским уголком» и «жемчужиной» посреди самого прекрасного сада во всем мире, и теперь ей не терпелось увидеть его собственными глазами.
Дворец оказался красивее того, что когда-то нарисовало ее воображение. Он представлял собой совокупность одноэтажных вилл, выкрашенных в нежно-розовый, персиковый и местами пурпурный цвет. Вход украшали колонны со сложным узорным рельефом и арочными сводами.
Джеслин получила возможность рассмотреть внутреннее убранство дворца, когда Шариф, представив ее встречавшим их людям в качестве репетитора на лето, продолжил свои объяснения, касающиеся ее пребывания.
В отличие от преобладающих теплых цветов фасада в интерьере дворца царили преимущество холодные цвета: белые стены, синий потолок с фрагментами позолоты. Деревянные колонны с резьбой делили внутреннее пространство на небольшие, обставленные мебелью коридоры, в прохладе которых можно было скрыться от жары, не приковывая к себе особого внимания.
Отпустив своих людей, Шариф повернулся к Джеслин:
— Если ты не устала, я хотел бы организовать для тебя короткую экскурсию.
Это звучало соблазнительно, но Джеслин решила не забывать о цели своего приезда.
— Сначала я хотела бы познакомиться с детьми.
— Их сейчас нет во дворце, но они скоро вернутся.
— Ну, тогда ладно, — согласилась она после короткой паузы. И не пожалела.
Дворец, который сам по себе представлял одно из чудес света, вобрал в себя шедевры прикладного и военного искусства древнейших греко-римской и византийской цивилизаций, а затем и более поздней Османской империи.
Шариф со сдержанной гордостью рассказывал ей о том, как и откуда в его семье появились те или иные вещи. «Люди ходят в музеи, чтобы хоть разок взглянуть на бесценные сокровища, а я живу в одном из таких музеев», — объяснял он.
По полу просторного коридора, по которому они шли, прыгали солнечные зайчики. Слепящее послеполуденное солнце проникало сквозь высокие окна, и лучи его отражались от блестящих, перетекающих из одной в другую арок, выдержанных в оттенках кремового и золотого цвета.
Еще до того, как они завернули за угол, Джеслин услышала тихое журчание воды. Оставив позади себя последнюю арочную дверь, они ступили на каменную лесенку. Ее ступени вели к гостиной, рядом с которой был устроен уютный внутренний дворик с фонтаном. Благодаря рассказам своих подруг Джеслин знала, что во дворце много таких внутренних двориков с фонтанами, цветами и карликовыми пальмами.
Девушка сразу влюбилась в эту красивую, элегантно обставленную комнату, дизайн которой был продуман до мельчайших предметов, создавая атмосферу домашнего уюта.
— Должно быть, ты тут принимаешь гостей, — восхищенно сказала она.
В глазах Шарифа появилось загадочное выражение.
— Здесь гостей будешь принимать ты, — мягко поправил он. — Гостиная составляет часть твоих апартаментов.
— Правда? — опьянев от восхищения, переспросила Джеслин. Последние шесть лет она жила в квартире, где из мебели было только самое необходимое и недорогое, поэтому от увиденной роскоши у нее слегка закружилась голова. — Здесь могла бы жить принцесса.
— Это гостиная Джамили и Аман.
На секунду ее сердце остановилось.
— Понятно… — Джеслин помолчала, закусив губу. — Может, мне стоит переехать в другую комнату?
— Почему? Мои сестры тебя любили. Думаю, им было бы приятно, если бы ты остановилась именно здесь.
— Если только я этим никого не обижу, — негромко сказала она.
— Ты никого не обидишь.
— Буду на это надеяться, — нервно усмехнулась девушка.
Шариф окинул ее внимательным взглядом.
— Ты мне не веришь?
— Дело не в этом. — Она пожала плечами. — Просто за два дня столько всего произошло. Сначала ты появляешься в моем классе как снег на голову. Это стало для меня шоком…
— Если тебе будет немного легче, я был тоже шокирован.
Джеслин испытующе посмотрела ему в лицо.
— Но почему? В отличие от тебя я не знала, что мы снова увидимся.
— Ну и что? Знать одно, а встретиться — другое. Мы ведь когда-то были очень близки. Ты знала меня как никто другой.
По ее губам скользнула едва заметная улыбка, полная горечи.
Она тоже так думала, пока его мать не доказала ей, что знает своего сына гораздо лучше. Шариф сделал свой выбор. Не в ее пользу…
Ей вдруг стало холодно.
— Тебе осталось показать мне книги, — напомнила она, не испытывая желания продолжать разговор, который возвращал их в прошлое. — Я хочу начать сегодня.
Если Шариф и заметил ее желание уйти от темы, то не показал виду.
