Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
Устинов-младший стоял возле окна, мрачно уставившись на улицу.
Стекла были недавно вымыты до блеска, но эта чистота лишь оттеняла бедность жилища.
Стол, не раз отремонтированный…
Два старых стула со свежими блестящими шляпками гвоздей на скрепах…
Шкаф с облезшей полировкой…
Раздвижной диван и сложенная раскладушка в углу, на которую наброшено покрывало…
Вот, собственно, и все, что находилось в квартире Устиновых.
Впрочем, были и так называемые предметы роскоши.
Здесь их роль исполняли старинный большой барометр на стене, явно не работающий, и бинокль, висящий рядом на гвоздике.
— Ваша тетушка очень заботлива, даже чересчур, — тихо сказала я, остановившись возле стеллажа с книгами.
Сергей не удостоил меня ответом.
— Наверное, вы не очень-то ее жалуете? — продолжала я попытки установить контакт.
— Не варить, а парить! — раздавался из кухни визгливый голос Дремлюги.
— Тетя Аня действительно несколько суетлива, но она хотя бы искренна, а по нынешним временам это очень редкое качество, — отозвался Сергей.
— Даже среди родственников?
— В помидоры нужно добавлять хрен, а не сельдерей! Да где же это видано… — продолжала горячо распинаться Анна Андреевна.
— Особенно среди родственников, — повернулся ко мне Сергей.
На лице молодого человека явно читалась откровенная враждебность.
— Вы — из органов? Копаете под отца? — резко спросил он.
— Отвечаю по порядку: нет, да, нет.
— В смысле? — не понял Сергей.
— В смысле — не из органов. Но копаю. Хотя ваш отец — всего лишь один из возможных вариантов. Тем паче отсутствие алиби, на мой взгляд, служит лучшим алиби. Если, конечно, он не настолько хитер…
Сергей с любопытством посмотрел на меня.
— Ваша точка зрения расходится с милицейской. Если бы не очередная перетасовка в органах, папаша давно бы оказался за решеткой.
— Моя точка зрения — это лишь моя точка зрения. И меня интересует только одно — правда. А для этого мне необходима информация. И помощь людей. Вы заинтересованы в том, чтобы узнать, что же произошло на самом деле?
Устинов-младший задумался.
— Тетя! — донесся из кухни умоляющий голос Леры. — Давайте не будем…
— Нет будем! Будем! — радостно возражала ей уверенная в своей кулинарной правоте Дремлюга.
— Знаете что, — предложил Сергей, — вы похожи на человека, которому можно доверять.
Кажется, мне удалось его разговорить.
Теперь главное — чтобы рыбка не сорвалась с блестящего крючка.
— Мне, честно говоря, все равно, кто убил Раису, как это ни жестоко звучит, — продолжал Сергей. — Но для того чтобы снять подозрение с отца, я готов ответить на ваши вопросы.
Он мельком посмотрел на часы и снова перевел взгляд в окно.
— Но не сейчас, — неуверенно проговорил он. — Мой обеденный перерыв заканчивается… Может быть, сегодня вечером? Скажем, часов в семь, в скверике напротив дома?
— Вон на той лавочке.
Я кивнула подбородком на ветхую скамейку, одиноко стоящую среди деревьев бульвара через дорогу.
На двуногом деревянном сооружении сиротливо вырисовывался силуэт девушки.
Наверняка ждет своего возлюбленного.
Очень сложно, наверное, любить кого-то в таком грустном городе…
— Идет, — сердечно пожал мне руку Сергей. — Тогда, до встречи?
И он ускакал на работу. Раиса — так он назвал свою мать. И, думаю, в этой отчужденности не было его вины.
Я продолжала смотреть в окно.
А с кухни продолжали доноситься громкие голоса спорящих родственников.
Теперь полемика велась на предмет лучшего сохранения шерстяных вещей.
Похоже, по любому вопросу Калерия и Дремлюга имели прямо противоположные точки зрения.
Но, говорят, противоположности сходятся.
Во всяком случае, им есть о чем поговорить.
Хотя, наверное, все семейство Устиновых с облегчением вздыхало, когда Анна Андреевна отбывала на родину, за границу.
Впрочем, если, как говорится, Польша — не заграница, то что же тогда — Украина?
Сквозь промытое стекло я могла видеть, как Сергей Устинов быстрым шагом выходит из подъезда.
Вот он переходит через улицу, пережидая, пока проедет огромный «КамАЗ»…
И… направляется в сторону той самой лавочки на бульваре.
Меня разобрало любопытство.
Я подскочила к стене и сорвала с гвоздя цейсовский бинокль.
Настроив окуляры на нужную резкость, я стала внимательно наблюдать за молодым человеком.
Размытое изображение стало четким.
Прямо перед моими глазами сначала мелькнула нога Сергея с нечищенным ботинком.
Потом, когда я навела окуляры чуть повыше, — белокурый локон.
А вот и лицо.
Лицо девушки, которая радостно вскочила со скамейки, когда к ней приблизился Сергей.
Я чуть не ахнула от удивления.
Какой тесный город!
Кругом одни знакомые.
Дело в том, что это была Валя Багрицкая собственной персоной.
Очевидно, обеденные перерывы у Сергея и Вали совпадали по времени.
Еще больше я удивилась, когда Валя бросилась на шею младшему Устинову.
Обвив его руками, девушка запечатлела на губах Сергея долгий поцелуй.
Молодой человек не остался в долгу и нежно обнял Валю за талию.
— Ничего себе! — невольно вырвалось у меня восклицание.
— Оперативная слежка? — послышался голос у меня за спиной.
Я обернулась.
Глеб Богданович Устинов подошел так неслышно, что я, увлеченная наблюдением за парочкой на бульваре, не заметила, как в комнате появился кто-то еще.
— С детства люблю бинокли, — ответила я, возвращая цейсовский бинокуляр на загнутый кверху гвоздик на побеленной стене.
Устинов спросил:
— Вам удалось наконец поговорить с Сережей?
— Почти нет. Но, кажется, мы найдем общий язык, — заверила я Глеба Богдановича. — Скажите, а почему ваша сестра решила в этом году посетить вас в начале лета, а не осенью, как всегда?
Глеб Богданович нахмурился.
— А черт ее знает! Должно быть, пронюхала о случившемся. Ведь до сих пор непонятно, есть ли завещание. А если есть — то кто является наследником.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
