Джеймс шел к выходу из столовой, и прямо на уровне ее глаз соблазнительно двигались его мускулистые, отлично вылепленные ягодицы.
Каннингтон обернулся. Филиппа вздрогнула и быстро отвела взгляд, устремленный на переднюю часть его брюк. Но очевидно, замешкалась, поскольку мистер Каннингтон мгновение смотрел на нее странным взглядом, потом покачал головой.
– Если, что-то потребуется для занятий, купите и представьте мне счет.
С этими словами он вышел, к счастью, прежде чем румянец. Филиппы вспыхнул в полную силу. Когда дверь закрылась, девушка поднесла ладони к пылающему лицу.
Она знала, что белая кожа когда-нибудь ее подведет. Впредь следует быть осторожной.
Глава 5
После, двух завтраков в доме Каннингтона Филиппа готова была обучать целый мир. Вот только комната для обучения явно не годилась. Это была бывшая детская.
В ней стояли два детских стульчика. Вот и вся мебель. Комната была чисто убрана, в высокие окна проникало много, света. Филиппа оглядывалась, в поисках грифельной доски, хотя бы букваря. Ничего этого не было. Даже перьев и чернил.
В комнату осторожно вошел Робби.
– Что будем, делать?
Взгляд у мальчишки был насторожен, но в то же время полон скрытого ожидания.
– Я на минутку зайду в кабинет, найду какую-нибудь книгу, чтобы ты мог почитать мне.
– Это без толку. – Робби пожал плечами, внимательно рассматривая носки своих ботинок.
Прекрасно. Ученик не проявляет желания общаться.
– Подожди, подожди.
Филиппа села на маленький стульчик, стараясь держать колена широко, по-мужски расставленными.
– Ты не умеешь читать?
Их глаза находились на одном уровне, но он вновь отвел взгляд.
– Чтение – это для придурков.
– Веллингтон умеет читать. Хочешь сказать, что этот великий человек придурок?
– Чё? Только повтори, и я поколочу тебя. Не посмотрю, что ты девчонка!
– Значит, тебе известен мой секрет?
– У тебя нет глотки, – ответил Робби, указывая на ее горло. – У любого парня есть глотка.
Ага, это он про адамово яблоко. Филиппа смущенно подтянула галстук повыше. Чертова удавка. С каким удовольствием она обменяла бы ее на корсет.
– Хочешь знать, почему я так одета?
Робби кивнул и прищурившись посмотрел на нее.
– Есть человек, от которого я прячусь. Очень могущественный человек.
– Могущественнее Джеймса?
– Пожалуй, да, – не задумываясь ответила Филиппа. – Ты поможешь мне сохранить мой секрет? Это ненадолго.
Робби внимательно смотрел на нее некоторое время, потом кивнул.
– Только тебе самой нужно поучиться. – Он указал на ее стул. – Парни так не сидят.
Филиппа окинула себя взглядом и увидела, что во время разговора сдвинула колени, немного раздвинув ступни, штанины грубых невзрачных брюк задрались и приоткрыли тонкие лодыжки, торчавшие из непомерно больших ботинок.
– Совершенно верно. Спасибо, что обратил мое внимание. – Она сдвинулась назад, хотя держать колени раздвинутыми было очень непривычно. – А теперь как?
Робби вскинул голову.
– Ничего. А теперь ты должна почесаться.
Она прищурила глаза.
– Ни за что!
– Так ты хочешь учиться или нет?
– Но джентльмены не чешутся! Только простолюдины…
Она умолкла, вспомнив, что Робби и есть простолюдин. Он почесал нос.
– Наверное, ты права. Никогда не видел, чтобы Джеймс чесался.
– Значит, не надо чесаться?
– Не надо. Вот плевать…
– Нет. Ни за что!
Он озорно взглянул на нее.
– Ну, только разок, просто чтоб знать, что можешь.
– Уверена, что смогу, если возникнет такая необходимость.
– Вот увидишь, возникнет.
– А теперь, когда ты знаешь мой секрет, будет справедливо, если я узнаю твой, верно? – Она наклонилась к мальчишке и произнесла шепотом: – Если не умеешь читать, кивни.
Мальчишка долго молчал, потом взъерошил свои вихры и угрюмо кивнул.
– Ну хорошо. Твой секрет не покинет этой комнаты. А как насчет моего?
Робби поднял голову и окинул ее оценивающим взглядом.
– А ты неплохо соображаешь для девчонки.
– Спасибо. – Она уперлась локтями в колени, подперев подбородок ладонями. – Если читать ты не умеешь, то нет смысла начинать с книг. Сегодня днем я найду грифельную доску, и завтра с утра начнем учить буквы. А пока чем бы ты хотел заняться?
Он моментально бросился к двери.
– Постойте, господин Роберт! Я не сказала, что вы можете идти.
Мальчишка остановился.
– А жаль, черт возьми, – печально произнес он.
Филиппа покачала головой. Но смеяться над его ужасной речью не стала.
– Возможно, для начала мы попрактикуемся в обиходных выражениях, которые в течение дня может использовать молодой джентльмен.
Мальчик прищурился и упрямо выпятил челюсть.
– А что за выражения?
– Начнем, например, с такого: «Доброе утро, мистер Уолтерс, Надеюсь, вы хорошо спали? Похоже, сегодня будет неплохая погода».
У Робби задергался нос, и он потер его относительно чистым запястьем.
– Здрасте, мистер Уолтерс. Погода… вроде… ничё…
Робби покраснел как свекла и разразился такой шокирующей тирадой, слова которой не следовало знать ни одному ребенку его возраста.
Филиппу не столько поразили сами слова, сколько то, что они были ему известны. Что за свою короткую жизнь он успел их узнать.
Скрыв огорчение, Филиппа посмотрела мальчишке в глаза.
– Неплохо, – нехотя произнесла она. – Немного ограниченно лексически, но неплохо.
– Что значит «ограниченно лек… лексически»?
– Язык трущоб довольно примитивен и вульгарен, то есть прост и груб. Настоящий знаток ругательств должен знать больше, чем несколько неприличных слов.
– Ты смеешься, ведь так? Ты даже не бранишь меня, но ведь ты леди!
– Да, но я образованная леди. Поэтому могу произнести и кое-что поинтересней.
– Ха! Хотелось бы услышать.
Она откинулась назад и по-русски загнула такое трехэтажное коленце, которое восхитило бы мужиков в любой русской деревне. По мере того как слова слетали с ее языка, глаза у Робби становились все шире, а рот сам собой открылся от восхищения. Когда Филиппа замолчала, он звонко причмокнул.
