Дорога – если ее можно так назвать – представляет собой полоску земли, покрытую песком, со следами интенсивного движения. Наша машина движется, как лодка в разгар бури, но я, что удивительно, не очень боюсь. Наоборот, мне нравится ощущать всплеск адреналина. Кроме того, я возбуждаюсь при мысли, что рядом сидит вооруженный мужчина.
Вдали виднеются огни, возможно, это светятся дома на холме.
– Останови машину! – говорю Рафе.
– Что? – он немного притормаживает и поворачивает голову.
– Останавливай уже машину! – я почти кричу и в темноте не вижу замешательства на его лице, но ясно могу его себе представить.
– Если я сейчас остановлюсь, то не смогу снова завести ее, начальница, – объясняет Рафа.
– Тогда будем толкать машину.
Такой вариант, кажется, не очень его прельщает, и он игнорирует мои слова. Тогда я хватаюсь за ручной тормоз и резким уверенным движением поднимаю его, не думая о последствиях, которые могут возникнуть после такого неосторожного маневра.
– Ты сошла с ума, начальница, мы можем разбиться! – кричит он.
Рафа отталкивает меня, мешая моей руке полностью поднять ручной тормоз. Машина резко останавливается.
– Что на тебя нашло? – спрашивает он, разозленный моей дерзостью.
– Хочу, чтобы ты любил меня прямо сейчас.
– Что? – переспрашивает он, уже смеясь.
Вижу, что он понимает, чего я хочу, но не осмеливается поверить, что такое может прийти мне в голову.
– Люби меня прямо сейчас, здесь, посреди дороги, – говорю я, пытаясь открыть дверцу машины.
Это сделать трудно, потому что машина стоит на склоне. После нескольких попыток мне удается ее открыть. С легкостью выпрыгиваю из машины и становлюсь, перед фарами, чтобы Рафа лучше меня видел. Может быть, у него проснется влечение. Пейзаж немного враждебный, и вокруг полная тишина. Ни шума ветра, ни пения птиц. Через некоторое время Рафа также выходит из машины и становится позади меня. Рукой толкает меня на капот, поднимает рубашку. Чувствую, как кончики его пальцев начинают рисовать на моей спине маленькие восьмерки. Знак бесконечности. Способ общения пчел. Изредка смачивает палец языком и снова рисует этой акварелью, пока не добирается до ягодиц. Нетерпеливо расстегивает пуговицу моих брюк, и они падают и накрывают мои кроссовки. Обеими руками приподнимает меня так, чтобы мое жаждущее лоно оказалось на уровне его фаллоса, который в темноте напоминает указующий перст всемогущего. В этот самый момент мне приходят в голову кадры из фильма ужасов, который я смотрела с университетскими друзьями. Он называется «Миф Кзулу». Настоящий кошмар! Это история о монстре, наделенном членом, невероятных размеров, он насиловал всех девственниц, которых встречал. Все они умирали, насаженные на его гигантский член. Мы ходили смотреть фильмы ужасов перед экзаменами, чтобы снять напряжение. Сегодня ночью мою душу сковал страх, и поэтому я хочу возбудить Рафу.
Рафа начинает покачиваться. Вскрикнув два раза, замечаю, что сейчас он сдастся. Я не мешаю ему. Мне нравится то, что он не может сопротивляться. Я вспоминаю о падающей звезде, в которую превратился Кристиан, и обо всех остальных мужчинах, встреченных за мою жизнь, и даже о тех, что еще будут. Никогда не представляла их столь ясно. Мой крик уносится вдаль, и наверняка его услышали в домиках, построенных на холме.
– Сфотографируй меня вот так, со спущенными штанами.
Рафа не заставляет себя упрашивать и щелкает мой силуэт своим третьим глазом.
– Улыбайся, – просит он меня и немножко приближается ко мне.
Позирую, гордая от того, что в ночи неожиданно становлюсь моделью.
– Пошли уже! – устало говорю ему.
Садимся в машину и, прибавив скорости, продолжаем свой путь. Мы приезжаем в маленькое селение на холме, и оттуда открывается бесподобная панорама Лимы. Детишки окружают машину и бегут за нами. Мы останавливаемся.
– Сфотографируй город, – прошу я Рафу. – И детей. Сможешь?
– Конечно, начальница. Но сиди смирно, пожалуйста! Не хочу иметь проблем с этими людьми. Взгляни, как они на нас смотрят.
Собираются любопытные. Люди выходят из баров, сооруженных из картона и дерева, чтобы узнать, кто осмелился сунуться на их территорию.
На хижинах виднеются антенны.
– Однако у них есть антенны! Даже я в Испании не могу позволить себе такую! – говорю я, сбитая с толку.
– Правительство заставили провести им воду и электричество. Это кажется невероятным, но это так. С рассветом они спускаются в город. Многие в центре Лимы продают фрукты и потом возвращаются домой, – объясняет он и наводит камеру на детей.
А те корчат гримасы и показывают нам языки.
– Снимай, Рафа!
– Именно это я и пытаюсь сделать.
В этот самый миг замечаю, что на моих штанах расстегнута ширинка. С трудом пытаюсь застегнуть ее, но сильные удары по машине мешают мне. Подняв голову, вижу, что озлобленные люди пытаются опрокинуть авто.
– Держись, начальница, мы убираемся отсюда! – кричит Рафа.
Он бросает мне на ноги камеру и, сильно нервничая, включает первую скорость.
Люди постепенно исчезают из виду, за нами только пыль, поднявшаяся за автомобилем.
– Тебе удалось сфотографировать? – я первой нарушаю молчание, и то лишь когда мы уже подъезжаем к отелю.
– Да, начальница. Но, чтобы ты знала, ехать туда было безумством. Все могло плохо закончиться.
– Конечно, Рафа. Могло.
Неприятности
19 апреля 1997 года
Несмотря на сильный испуг, который мы вчера пережили, сегодня я полна сил, у меня хорошее настроение… и желудочные колики. Звонок в компанию, которую я должна посетить, полностью изменил мой график: директор по маркетингу Принса ждет меня в Трухильо, это город, расположенный в пятистах километрах от Лимы. Поэтому я должна срочно лететь туда.
– Директор примет вас в два часа дня, – сказала мне его секретарь.
Вряд ли я успею добраться до аэропорта, долететь и явиться вовремя на встречу.
Собираюсь взять с собой Рафу, но он не хочет вставать. Толкаю его локтем несколько раз, чтобы он поднялся, и после душа, из-под которого не хочется выходить, мы мчимся на такси в аэропорт. Испуганный таксист, должно быть, думает, что я сумасшедшая, когда говорю ему, что очень спешу. Для него время имеет другой смысл.
– Меня не волнует, что перед нами едут другие машины. Езжайте по тротуару. Мне наплевать на полицию. Все под контролем. Так что быстрее!
В аэропорту у кассы очередь. Думаю, что мы не сможем улететь вовремя. В конце концов мы улетаем, и я успокаиваюсь.
