Когда леди Трент поздоровалась с вновь прибывшими, Коринда отвела Десиму в сторону.
— Ты выглядишь великолепно, дорогая. И твой брат тоже хорош. У меня в гостях будет девушка, с которой я хочу его познакомить. Она изучает работу на ферме, хотя это дело ей не нравится. — Потом, как будто вспомнив о более важном деле, добавила: — Пойди поговори с мистером Верекером, Десси. Он выглядит явно одиноким.
Идя вслед за Кориндой по галерее, Десима чувствовала, что сердце ее снова ведет себя необычно.
По пути Коринду отвлекли два новых гостя, приехавших на обед, и Десима одна приближалась к одинокой фигуре у перил.
— Добрый вечер, — сказала она с деланной легкостью. — Значит, вы все-таки пришли. Я думала, не сбежите ли вы.
Он пожал плечами.
— Ничего больше меня бы не обрадовало. Без обиды для присутствующих, я хотел бы оказаться в тысяче миль отсюда.
— Но вы пообещали прийти — и пришли. Очень мило с вашей стороны.
— Я вам говорил, что у меня очаровательные манеры — когда я достаю их из нафталина.
Не обращая внимания на нотку сарказма в его голосе, она спокойно ответила:
— Думаю, вы будете вознаграждены. Сэр Генри и леди Трент устраивают прекрасные приемы.
За обедом Грант оказался напротив Десимы, которая сидела между Полом и Саймоном Харли. Ухаживая за своей соседкой, Грант тем не менее заметил, что Пол занят почти исключительно Десимой, не уделяя внимания другой девушке, сидевшей по другую сторону от него; он с негодованием отметил собственнические манеры Пола и почувствовал сильное желание пнуть смеющегося молодого человека, который как будто снова попал в милость.
Леди Трент и Коринда ушли встречать остальных гостей, приезжающих на бал. Подали кофе, и после него все перешли в бальный зал.
Пол по-прежнему не оставлял Десиму, но тут, к ее облегчению, он обнаружил, что забыл наверху свой портсигар, и пошел искать его. Десима, наконец, освободилась.
Почти сразу она принялась взглядом искать Гранта, но его не было видно, и в этот момент к ней подошел Саймон Харли.
— Вы танцуете, мисс Бренд? — спросил он. — Первый танец мой.
Если она и надеялась, что кто-нибудь другой ее пригласит, то только в глубине души. Тем не менее, идя по коридору, она спрашивала себя, куда мог деваться Грант. Не мог же он незаметно улизнуть.
Однако именно это он и сделал, удалившись в глубину сада, где мог побыть несколько минут в одиночестве, прежде чем снова появляться в окружении, которое его не интересовало и о котором он нисколько не заботился.
Теперь постоянно подъезжали машины, гости направлялись к боковому входу, который расположен ближе к бальному залу, и когда Грант снова вошел через парадный вход, холл был пуст, только какой-то мужчина в вечернем костюме бегом спускался по лестнице.
Увидев Гранта, мужчина обратился к нему:
— Прошу прощения, но не могли бы вы сказать мне, где я могу найти леди Трент? — В голосе слышался легкий американский акцент. Тут Грант повернулся, они оказались лицом к лицу, и лицо незнакомца осветилось.
— Да это Фил Грантли! — воскликнул мужчина. — Ну что скажешь? — И он принялся оживленно пожимать Гранту руку и хлопать его по плечу.
— Старина! Что ты здесь делаешь? — В этом ответном приветствии звучала искренняя радость, хотя Грант испытал глубокое отчаяние.
— Я только что приехал из Шотландии — проведу несколько дней с приятелем, у которого здесь родственники, — послышалось в ответ. — Но мой дорогой Фил! Ничего лучше со мной не могло здесь случиться. — Он со смехом обнял Гранта за плечи. — Что ты делаешь в этой части мира?
— Я здесь живу.
— Снова практикуешь?
— Нет, Энди. — Грант оглянулся и понизил голос. — Не могу сейчас объяснять. Встретимся завтра. А пока я был бы тебе очень признателен, если ты запомнишь, что меня зовут Грант Верекер — просто мистер Верекер. Филип Грантли больше не существует.
Эндрю Ледьярд смотрел на него, лицо его стало серьезным.
— Что ж — конечно, я запомню. Но хотел бы знать, почему это необходимо. Ведь это несчастное дело кончилось несколько лет назад.
— Нет, не кончилось… Но лучше я отведу тебя к хозяйке. Нет причин скрывать от нее, что мы знакомы. Только помни, что меня зовут Грант.
Грант направился в дом, откуда доносились звуки негромкой музыки, и, удивленный и озадаченный, но делающий усилия скрыть это, доктор Ледьярд последовал за ним.
Наверху, на затененной галерее, шевельнулась фигура, затем наклонилась через перила, глядя вслед уходящим. Когда прошло несколько минут, Пол Конистон медленно спустился по лестнице. На губах его была легкая неприятная улыбка.
Хотя внизу говорили негромко, а незаметно подойти ближе и подслушать Пол не мог, он чувствовал удовлетворение, как кошка, обнаружившая перевернутое блюдце со сливками. Звучный голос Энди Ледьярда и его первое приветствие было отчетливо слышно на галерее. «Филип Грантли!.. Снова практикуешь?» Что ж, Филип Грантли не такое редкое имя, как Грант Верекер, но его оказалось достаточно, чтобы восполнить пробел в памяти. И теперь, злорадно подумал Пол, не нужно ждать ответа на письма, которые он авиапочтой отправил в Малайю неделю назад. Но все же необходимо все тщательно обдумать. А потом — что ж, похоже, удастся навсегда избавиться от «мистера Верекера».
А тем временем предстоит прекрасный вечер.
Глава четвертая
Десима уже несколько раз танцевала с друзьями Коринды, когда увидела Пола, который направлялся через зал к ней. Не желая танцевать с ним, девушка проскользнула через небольшую толпу, пришедшую с террасы, и вышла на верх лестницы, уходящей в сад. Здесь свет, льющийся из открытых окон, загораживал флигель дома.
— Так вот вы где!
Она быстро повернула голову и увидела в нескольких ярдах от себя Гранта.
— Я вас везде искал, — сказал он. — Хотите потанцевать?
Она колебалась.
— Не люблю, когда в зале много народа…
Он быстро сказал:
— Тогда идемте в сад.
Подобрав обеими руками юбку, Десима начала спускаться по ступенькам.
— Здесь гораздо лучше, — сказала она. — Наверно, если бы вы знали, что соберется такая толпа, не пришли бы.
— А вы знали?
— Боюсь, что да, — виновато ответила она. — Когда им хочется устроить прием, они собирают множество народа. Сэр Генри так гостеприимен, и множество друзей не только у Коринды, но и у него и у леди Трент. Так у них всегда.
Глядя на идущую рядом с ним девушку, Грант забыл о своем нежелании общаться с большим количеством народа. Поднявшаяся высоко луна освещала Десиму. Несколько недель — вероятно, с их первой встречи — он вспоминает это милое юное лицо гораздо чаще и отчетливей, чем ему хотелось бы; но только сегодня вечером, увидев, как она поднимается по лестнице, он понял, насколько она хороша — тем типом красоты, от которой кровь быстрее течет в жилах мужчины; эта красота навсегда запечатлевается в сознании и в сердце. Несомненно, ему давно пора уйти; и тем не менее он идет с ней под луной.
