— Конечно, господин Терпение. Только дай мне чего-нибудь поесть. Помираю с голоду.
— Разве… разве ты ешь не в другом обличье?
— Да, но недостаточно, чтобы трехсоткилограммовая хрюшка была довольна после трансформации. Но я смогу все разведать уже примерно через полчаса.
Всегда как-то странно болтать со свиньей посреди ночи, но раз уж мы заговорили о свиньях, Жировик — лучший представитель своего рода.
— Спасибо. Позвони мне, если найдешь что-то интересное, или просто скинь мне на телефон.
— Без проблем, Мистер Б. Если ты пытаешься найти мертвого парня, то, может, есть смысл поговорить с другими мертвецами? Ты знаешь некоторых, верно?
— Знаю некоторых? Это моя работа, Джорджи. Но сначала мне надо отоспаться. Чувствую себя дерьмово.
— Благодари за это судьбу, Бобби. Лично я сплю в дерьме.
Итак, на следующий день, когда солнце было уже достаточно высоко, чтобы у меня не болела от него голова, я отправился к Соллихаллам.
Сестры Соллихалл — это парочка англичанок среднего возраста, которые погибли в пожаре с полвека тому назад — и наверняка этот пожар они затеяли сами, чтобы избавиться от своих родителей. Именно по этой причине они не отправились в Рай, но почему-то в Ад их тоже не взяли. В любом случае сестры были очень милые, пусть и слегка не в себе, но я стараюсь не думать о той части их биографии, которая касается поджога. Мне действительно нужна была помощь знатоков, чтобы узнать, как «улыбающийся убийца» смог вернуться, а сестрам я нравился, и они всегда были рады поболтать. В моем мире полно подобных им — оставшихся посередине, не принадлежащих целиком ни одной, ни другой стороне. (Мой свиноватый друг Жировик не считался, потому что он ненавидел Ад за его превращение в оборотня-свинью, он ненавидел просыпаться каждое утро по уши в дерьме, но с мозгами ученого.)
Я встретился с сестрами в закусочной, в которой они в последнее время обитали. Обычно они предпочитали кафе-кондитерские, но в Сан-Джудасе подобных хороших кафе было не так уж много. Я занял столик в дальнем углу, где не будет так сильно заметно, что я разговариваю с невидимыми собеседниками — невидимыми для всех, кроме меня.
Как всегда, я принес сестрам подарок. Когда две призрачные леди закончили рассказывать мне о том, как они повеселились с исследователями паранормальных явлений, которые стали ошиваться в их прежней закусочной, я поставил на стол небольшую коробку в подарочной обертке.
— Держите, я принес вам кое-что, — сказал я и снял крышку.
— Что это? — спросила Дорис. — О, Бобби, дорогой — это же сладкая пастила! Бетти, сиреневая пастила!
Бетти наклонилась и понюхала подарок.
— М-м, замечательно. Французская! Мне она так нравилась! Намного лучше, чем та, которую нам давала бабушка.
Я дал сестрам возможность насладиться запахом. Они могли лишь нюхать эти сладости, но, судя по их восторгу, этого было достаточно. Потом я спросил, знают ли они что-либо о вернувшемся «улыбающемся убийце», и рассказал, что мне было известно о его истории — по крайней мере, о первых двух смертях.
— Вряд ли, дорогой, — сказала Бетти, немного поразмыслив. — Был один парень, которого называли «улыбчивым», но это было много лет назад в Англии, и он был очень-очень высоким. С красивыми, ровными зубами. Говорят, он умер еще во времена королевы Виктории, а еще на его костюме были такие светящиеся перламутровые пуговицы, что хоть книгу читай в темноте. И своих жертв он убивал с помощью мышьяка, верно?
— С помощью цианида, дорогая.
— Ты права, Дорис. Цианид. Это вряд ли он, что думаешь?
Я сказал, что это точно был не он.
— Потом еще была Плачущая Салли, но она же девушка. Она зарезала штыком своего любовника и его родных. Большая резня была. Говорят, она совершила самоубийство в тюремной камере, потом вернулась и повесилась на дереве неподалеку от собора Святого Чада в Бирмингеме — теперь там эта ужасная кольцевая дорога, верно, Дорис?
— Куинсвэй. Жуткое место.
— Так что это вряд ли она, далековато от Америки. Подожди, ты сказал, что ты ищешь этого парня?
Я понял, что они не смогут рассказать что-либо конкретное об «улыбающемся убийце», поэтому попробовал задать более общие вопросы:
— Но как такое вообще могло случиться? Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то умер однажды, затем вернулся, потом его душа была изгнана или как это там называется?..
— Следи за выражениями, дорогой, — строго сказала Дорис. — У нас тоже, знаешь ли, есть чувства.
— Ну, скажем о нем так: уничтоженный во второй раз и опятьвернувшийся. Вы когда-нибудь слышали про такое? Как это могло случиться?
— Честно говоря, дорогуша, никогда о таком не слышала. А ты, Бетти?
— Нет, дорогой Бобби. И я чувствую себя ужасно, ведь ты купил нам эту прекрасную пастилу, и мы так хорошо провели время. Но нет, боюсь, тебе придется найти кого-то, более посвященного в подобные дела. Ты еще не обращался к Обломышу?
К нему я не обращался, да и не очень хотел, но похоже, у меня не было выбора. В этом вся проблема с призраками. Иногда они могут быть очень полезны, а иногда даже хуже, чем бесполезны, но чтобы узнать это, понадобится много времени, потому что в большинстве своем они любят поболтать и вообще почудить.
Я поблагодарил сестер и прошел к выходу мимо других посетителей и официанток, которые даже не подходили к моему столику все это время и не предложили заказать что-нибудь. По всей видимости, сестры Соллихалл уже начали пугать постоянных клиентов — интересно, как скоро здесь появятся любители паранормального? Я с беспокойством подумал, что сестрам нравится иметь дурную славу.
Среди прочих трудностей встречи с Обломышем главным было то, что он в отличие от сестер не делился информацией за коробку дешевых конфет. Наоборот, по последним слухам, он брал две тысячи долларов за одну беседу, а на моем банковском счету было почти пусто. Рай не так уж много нам платит. Хотя с другой стороны, нам не надо откладывать на пенсию.
Вот такие у нас шуточки, люди. Если вы пришли сюда посмеяться, то можете начинать.
В общем, если я хотел встретиться с Обломышем, то мне надо было достать денег, а вариантов у меня было не так много. Я подумывал о том, чтобы отправить свой «Матадор» в долгий отпуск и попробовать набрать денег на тот «Супер Спорт» 1969 года, который я видел у Орбана. Но так как я не играю в лотерею, мне трудно было представить, как это все может случиться без вмешательства Санта-Клауса.
Теперь я уже думал, что, возможно, «Матадор» вообще придется продать. Я любил эту машину и потратил не один год на поиск деталей и ее ремонт, не говоря уже о том, что приходилось постоянно ругаться с Сэмом, Моникой и другими друзьями из-за нее. Машина должна стоить по меньшей мере двадцать тысяч долларов — таких Моделей осталось совсем мало. С другой стороны, деньги могут спасти мою бессмертную душу, что тоже неплохо. Вот так дилемма.
