Рикардо уже засыпал. Поцеловав мальчика, сестры на цыпочках вышли из комнаты.
— Ты действительно потрясающе выглядишь, Маргарет! — прошептала Карен, с одобрением оглядывая сестру. — Это то самое платье из парижской коллекции?
— То самое, — подтвердила Маргарет и с удовольствием огладила складки платья на стройных бедрах. В пряжке пояса сверкнул великолепный кристалл горного хрусталя. Конечно, платье на ней было сногсшибательное — нежного фиалкового цвета, с открытой спиной, невероятно смелого покроя. Специалист бы сразу щелкнул языком и сказал: «Этот шедевр сочинил маэстро!» Оно струилось, манило, подчеркивало все достоинства ее стройной гибкой фигуры и скрывало недостатки. Если они, конечно, были.
Округлив глаза, Маргарет добавила:
— Карен, представляешь, эта тряпочка стоила целого состояния! Никуда не денешься, такая у меня профессия, приходится совершать экстравагантные покупки. А ты почему все еще в халате?
Карен виновато улыбнулась. В отличие от сестры ей никогда не удавалось выбрать себе удачный наряд.
— Не унывай, у меня есть для тебя сюрприз! -Маргарет, предвкушая удовольствие, легкой походкой зашла в свои апартаменты, вынула из чемодана сверток и вернулась в комнату Карен.
— Посмотри.
Из обертки выскользнуло изумительное шелковое платье светло-голубого цвета, украшенное геометрическим узором. У Карен восхищенно зажглись глаза. Ничего себе! Кажется, на торжественном обеде они появятся как две датские королевы... Маргарет от радости притопнула каблучком.
— Ну, сестричка, сегодня Бокерия будут сражены наповал!
Карен, недолго думая, начала примеривать платье. Она кружилась перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя. Собственное отражение ей нравилось, она то и дело встряхивала платиновыми волосами. Господи, ей будто снова восемнадцать лет и она собирается на свидание с хорошим парнем!
— Мне бы твое бесстрашие и уверенность, — налюбовавшись на себя, сказала Карен. — Я все-таки очень переживаю. Чего-то боюсь. Мне кажется, будто Мануэль и не умирал.
— Не беспокойся, дорогая, все устроится. Смотри, как его родители благодарны тебе и Рикардо за ваш приезд. Будь сама собой, сестричка. Согласись, в таких платьях мы не выглядим бедными родственниками, скорее всего мы — королевы, честное слово!
— Минуту назад я подумала о том же самом, — застенчиво призналась Карен. Сестры взглянули друга на друга и рассмеялись.
Маргарет принялась сооружать на голове сестры прическу — элегантный пучок, закрученный в замысловатый узел. Когда они взглянули на часы, было ровно восемь.
— Пора, — сказала Карен, еще раз осмотрев себя в зеркале.
— Потрясем Бокерия! — провозгласила Магги. — Выше голову, мы — лучше всех!
Спустившиеся из своих комнат по мраморной лестнице, молодые женщины были встречены горничной Аинкой, та провела их в патио. Камилла и Бартоломео стояли у решетки, приобнявщись и любуясь закатом. Они обернулись, услышав, как кто-то входит.
— Карен, Маргарет! Вы обе неотразимы! — вырвалась искренняя похвала у Камиллы. В голосе ее звучали неподдельная теплота и нежность.
Бартоломео тоже произнес какой-то восторженный комплимент, но Маргарет пропустила его мимо ушей. Что поделаешь, она испытала настоящее потрясение: на пороге гостиной стоял Федерико в вечернем костюме.
Маргарет призналась сама себе, что, черт побери, Бокерия-сын великолепен. Невероятно великолепен, но при этом все так же опасен. Строгий черный костюм подчеркивал его агатовые сверкающие глаза, заставляющие Маргарет внутренне вздрагивать. Она чувствовала, как по всему телу бегут мурашки. Ладони предательски холодели, а ноги становились будто ватные. Он действует на меня как удав на кролика! Я цепенею, с чего бы? — раздраженно подумала Миссис Берн. Господи, скорее бы кончился этот вечер. А еще лучше, если бы он вовсе не начинался. Не парадный обед, а настоящая пытка.
Да, она была права, когда решила, что этот человек действительно опасен. Она как сквозь туман слышала его низкий волнующий голос.
— Как там засыпает наш сорванец? Комната ему понравилась? — спрашивал он у Карен.
Магги даже не решалась повернуть голову в сторону Федерико, боясь выдать свое смущение взглядом или неподвластным ей в данную минуту выражением лица.
Она взяла с подноса бокал шампанского и уставилась на пузырьки янтарного цвета, медленно карабкающиеся со дна бокала вверх. В какую-то секунду неожиданно она всем телом почувствовала устремленный на нее пристальный взгляд. Опять, опять этот вкрадчивый, бархатный голос...
— Непостижимо! Вы — очаровательная женщина. Теперь я понимаю, ваша внешность много говорит о профессии, избранной вами.
— Благодарю! — Маргарет сделала глоток из бокала, вежливо улыбнулась, при этом даже не повернув головы в сторону восхищенного хозяина.
Слова комплимента были достаточно просты, и вместе с тем он был сделан в той манере, какую Маргарет совершенно не выносила. Она постоянно улавливала в интонациях Федерико нотку сарказма.
— Насколько я понимаю, Карен, как и вы, неотразимо красива, исключительно благодаря вашим стараниям?
— Что? — Маргарет резко повернулась к нему, их взгляды столкнулись, точно две молнии во время грозы. Да, она не ошибалась, разговор этот тип вел по-прежнему в издевательской манере.
— Я всего лишь спросил, что, платье на Карен действительно от Маргарет Берн? Или мне показалось?
Английский язык Федерико Бокерия был великолепен, слабый, еле уловимый акцент не портил его. А голос звучал глубоко, завораживающе. Она слышала его не только ушами, но и каждой клеточкой своего тела. Низ живота Маргарет напрягся, и если бы она решила задать самой себе вопрос: «Что происходит?» — то ответ прозвучал примерно так: «Я хочу этого самца».
— Нет, вы не ошибаетесь, сеньор Бокерия, шампанское в ее бокале сверкало, — ваше замечание по поводу платья можно считать комплиментом для Карен.
— Комплиментом, но не платью, а вам, Маргарет. И еще, если вы в следующий раз обратитесь ко мне «сеньор Бокерия», я за свои поступки не отвечаю. Меня зовут Федерико, вы это прекрасно знаете.
Магги проигнорировала его замечание, независимо подняла голову. Вот еще, станет она действовать по его указке! И ледяным тоном продолжила:
— Объясните мне, сеньор Боке... Тут Маргарет увидела, как глаза собеседника моментально стали колючими, недобро сузились, и предпочла оборвать фразу.
— Объясните мне, — попросила она после некоторой паузы, — чем вам так понравилось платье, подаренное мною полгода назад Карен на день рождения? Я должна подчеркнуть — полгода назад.
Молодая женщина победно улыбнулась. А, съел, я обошлась без всяких к тебе обращений, без «сеньор Бокерия» или, как ты требуешь, «Федерико».
— А меня не интересует, когда оно было подарено, — прозвучал мягкий голос. — Я всего-навсего выразил уверенность в том, что вы хотели доставить сестре удовольствие этим великолепным подарком.
