— Ты шутишь! Не может быть!
— Наконец-то! — удовлетворенно отметил Питер, скрестив на груди руки. — Хоть кто-то согласен со мной.
— Почему? — спросила Ада, окинув изучающим взглядом человека, за которого вышла замуж, и не замечая в нем ни единого изъяна.
В ее глазах он был так же прекрасен, как и в тот миг, когда ее взгляд впервые упал на него.
— Но ведь он же эгоцентрик, — заявила Луиза, как будто это объясняло все. — Я подобную публику за версту чую.
— Не смеши меня, — Ада рассмеялась, — Питер — самый что ни на есть альтруист. Он обещал мне помочь.
Питер, не сводя с Ады мрачного взгляда, заметил:
— Послушай, что я тебе скажу. Как только мы останемся наедине, я преподнесу тебе целый мешок проблем, потому что ты врала мне. Не переношу лжи.
— Я не врала! — запротестовала она.
— В таком случае, в нашем договоре ты нарочно упустила самый важный момент, и тем самым ввела меня в заблуждение. А это будет похуже любой лжи.
— Я просто умолчала об одной крошечной детали.
— Ах, вот как? Наличие двоих детей ты называешь крошечной деталью? Ты хоть понимаешь, во что меня втравила? — Он сверлил ее взглядом. — Хочешь, я сам тебе скажу?
— Питер, пожалуйста, успокойся, все не так страшно, как…
— Так недолго и совсем свихнуться, — изрекла со вздохом Луиза.
— Все утрясется, — с улыбкой настаивала Ада, пытаясь успокоить разбушевавшегося супруга. — Просто нам с Питером надо все обсудить — наедине.
— Да, заварила ты кашу, — съязвила Луиза, кисло взглянув на Питера. — Посмотри повнимательнее на своего муженька — сразу видно, что он эгоист. Люди его толка могут спорить о чем угодно и с кем угодно до бесконечности. Их ни в чем не переубедишь. Мне ли этого не знать. Мой бывший муж — вылитая копия твоего нынешнего.
— Проклятье! — в сердцах пробормотал Питер.
— Ты только взгляни на этого себялюбца, — продолжала Луиза, указывая на Питера, как на манекен. — Дети ему, видите ли, помешали! Люди с таким мировоззрением опаснее любого бандита. Меня нисколько не удивит, если на завтрак он ест гвозди, на обед — кожу от сапог, а ужинает пулями.
— Могу тебя заверить, что при мне он не съел ни одной пули, — мягко заметила Ада, — если только они не были спрятаны в шоколадном торте, который мы слопали прошлой ночью.
— Да твоя подруга сама хуже гремучей змеи, — угрюмо бросил Питер.
— Я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду! — взвилась Луиза, метнув враждебный взгляд на Питера. — При первом же удобном случае он переступит через ваши отношения. Таким людям обычно наплевать, что о них думают окружающие. А с мальчиками что будет?
— А что с ними будет не так? — испугалась Ада, прижимая детей к себе.
— Какое влияние он окажет на Бака и Билли?
— Плохое! — признался Питер.
— Ужасное!.. — поправила Луиза. — Я предлагаю, пока еще не поздно, немедленно развестись. Мы найдем способ, как справиться с миссис Галлахер.
— Даже не мечтай, — решительно заявила Ада.
— Ни в коем случае! — подтвердил Питер.
Ада улыбнулась мужу, ей было приятно, что их взгляды сошлись.
— Поверь, — сказала она, — Питер — человек слова. Раз он пообещал мне помочь сохранить наследство, будь уверена, свое обещание сдержит. Просто известие о детях немножечко выбило его из колеи.
— Мягко сказано… — добавил Питер.
— Да как же ты не поймешь, что если затея с миссис Галлахер провалится, он бросит тебя на произвол судьбы! — не сдавалась Луиза.
— Неправда! — Голос Ады задрожал от возмущения. — Питер — честный и порядочный человек, он не может так поступить, это не в его правилах. Я права, Питер?
— Я знал, что лучше пройти мимо, когда повстречал тебя, — пробормотал он, подняв глаза к небу. О, господи, почему я так и не сделал?
— Потому что я нужна тебе, а ты нужен мне.
Ада улыбнулась.
— Нет. — Неумолимые глаза, такие же яркие в ярости, как полуденное солнце, обожгли ее своим жаром. — Потому, что я позволил совсем не той части своего тела решать, что мне надо делать.
— Ада… Спасайся бегством, пока еще не поздно! — воскликнула Луиза.
— Я не могу, — Ада не уступала. — Если я его брошу, он потеряет свое наследство.
— Не волнуйся, Питер самостоятельный человек, сам о себе позаботится. Он не нуждается в тебе. Таким, как он, вообще никто не нужен. И если ты не желаешь думать о себе, подумай хотя бы о мальчиках!
— Именно о детях я как раз и думаю, — упрямо возразила Ада. — Мальчикам нужен человек, с которого они будут брать пример. Настоящий мужчина. Защитник.
При этих словах Питер дернулся, как подстреленный.
— Ты понимаешь, о чем говоришь?! — почти жалобно вскрикнул он.
— Кто-кто, а я понимаю… Луиза, отведи, пожалуйста, детей домой. Мне надо переговорить с Питером с глазу на глаз.
— Не вижу в этих разговорах никакого толку.
Луиза подбоченилась.
— Так что же насчет нас? — спросил Билли, вклинившись в разговор. — Питер будет нашим дядей или нет? Бак тоже хочет знать.
— Я отвечу Баку через несколько минут, — пообещала Ада, — но сначала я поговорю с Питером.
— Ну что ж, будь по-твоему, — Луиза тяжело вздохнула. — Но только при одном условии… Присмотрись получше к своему муженьку, дорогая моя. Он мало смахивает на прекрасного принца.
И, схватив мальчуганов за руки, Луиза покинула комнату, громко хлопнув дверью.
Наступило долгое неловкое молчание. Ада невольно окинула Питера оценивающим взглядом: неужели ее личное впечатление было столь ошибочным?
Внешне Питер был очень хорош. Широкий разворот плеч, высокий рост. А его загадочные глаза странно золотистого цвета? От его взгляда Аду бросало то в жар, то в холод, он словно гипнотизировал ее, приказывая подчиниться себе. Красивая линия рта, густые непокорные волосы… Да, Питер Стил наверняка заставил не одно женское сердечко биться чаще! Но там, где Луиза увидела тяжелого, самовлюбленного эгоиста, Ада — сильного защитника. Правда, взгляд его сейчас недоверчив. Но это означало, что он сделал выводы, горько его разочаровавшие, и теперь собирается начать все с начала.
Питер стоял в противоположном углу комнаты, готовый к очередной атаке. И вдруг ее осенило: может быть, это его обычное состояние? А вдруг он постоянно обуреваем демонами, и сражается как со всем внешним миром, так и с самим собой? Может быть, его холодное спокойствие лишь маска? Этого она не знала…
— Слушай, а почему Луиза решила, что ты можешь оказать на детей плохое влияние? — прервав долгое тягостное молчание, спросила Ада.
