Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Девять человек подняли руки. Американцы.
— Достаньте свои эппэрэты.
Мы подчинились. Без вопросов. Я протянул свой гаджет с подчеркнутой мольбой, точно пристыженный щенок, который показывает лужу в своей конуре. Данные с моего эппэрэта скопировал и просканировал эппэрэт военного образца, принадлежавший юноше, у которого под длинным зеленым козырьком, похоже, отсутствовало лицо. Я разглядел только его руки, жилистые руки газонокосильщика. Он глянул на меня, склонив голову, вздохнул, посмотрел на часы.
— Ладно, ребята, пошли! — крикнул он.
Салон первого класса опустел в мгновение ока. Мы помчались по трапу на растрескавшуюся ВПП Дж. Ф. Кеннеди, и она содрогалась под армадами бронетранспортеров и кочевыми стадами багажных тележек. Летняя жара огрела меня по влажной спине — ощущение было такое, будто на мне только что потушили пожар. Я вынул свой американский паспорт, стиснул его, пальцем ощупывая тисненого золотого орла, еще надеясь, что он не вовсе лишен смысла. Помнится, родители говорили, что им повезло — они уехали из СССР в Америку. Господи всемогущий, думал я, хоть бы в этом новом мире еще осталось такое везение.
— Пожалуйста, подождите на «базе безопасности», — прорыдала нам стюардесса. Мы пошли к загадочному строительному обнажению среди заброшенных ветшающих терминалов, нагроможденных друг на друга и напоминавших серые трущобы где-нибудь в Лагосе. Оглядели утомленные здания до срока состарившейся страны; вдалеке, за танками и бронетранспортерами, над недостроенным футуристическим комплексом грузового терминала «Китайских южных авиалиний» вздымались подъемные краны. К нам покатил танк, и девять первоклассных американцев инстинктивно задрали руки. Танк затормозил совсем близко; из люка выпрыгнул солдатик в майке и шортах и воткнул рядом с танком дорожный знак, черными буквами по оранжевому:
ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПРИЗНАВАТЬ СУЩЕСТВОВАНИЕ ДАННОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА («ОБЪЕКТА») НА РАССТОЯНИИ МЕНЕЕ 0,5 МИЛЬ ОТ ПЕРИМЕТРА БЕЗОПАСНОСТИ МЕЖДУНАРОДНОГО АЭРОПОРТА ДЖОНА Ф. КЕННЕДИ. ПРОЧТЕНИЕ ДАННОГО СООБЩЕНИЯ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ОТРИЦАНИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ОБЪЕКТА И СОГЛАСИЕ С ВЫШЕИЗЛОЖЕННЫМИ УСЛОВИЯМИ.
— Департамент возрождения Америки, Директива о безопасности IX-2.11 «Вместе мы удивим мир!»
Итальянцы, уверившись, что худшее позади, обсуждали события последних десяти минут, словно пережили увлекательное геополитическое приключение; итальянки болтали о сумочных магазинах в Нолите, где можно изнасиловать недужный доллар с особым цинизмом. И тогда я осознал, что запах жирдяйского страха так и не выветрился у меня из ноздрей, запутался в толстых волосках, похожих на хоботки, — на моей постели в Риме Юнис опасливо дергала за них и шептала: «Фу-у, какая дрязь». Не успев сообразить, что творится, я уже сидел на полу на базе безопасности, раскидав отказавшие ноги, руками цепляясь за воздух новой Америки, словно лунатик или атлет на разминке. Паспорт я уронил. Итальянцы бубнили в мою сторону что-то сочувственное. Они чутко улавливают болезнь, эти тонкие древние люди. Из моего рта текли звуки, которые Юнис называла «вербализация», но даже если бы ты прижался ухом к моим губам, ты бы все равно не понял ни слова.
Мой единственный мужчина
Почтовый ящик Юнис Пак на «Глобая Тинах»5 июня
Формат: стандартный длинный английский текст Суперидея «ГлобалТинов»: Исследования Гарвардской школы моды доказывают, что злоупотребление печатанием приводит к некрасивым утолщениям запястий. Переходите на Изображения сегодня — оставайтесь ГлобалТином навсегда!
Юни-сон за границей — Зубоскалке:
Милая Прекрасная Пони!
Как оно, шалава? Ужасно жалко, что тебя здесь нет. Мне так нужно кому-то вербализовать, а на «Тинах» не выходит нормально. Я совсем запуталась. Поехала в Лукку с Беном (это который Кредитор), и он был очень милый, везде за меня платил, и за роскошный номер в отеле тоже, повел гулять вдоль стен города и в дико прекрасную остерию, где все его знали, и мы там пили вино за 200 евро. И я все думала, какой из него получится идеальный парень, и от его горячего худого тельца меня прямо в жар бросало. Но я вдруг просто ни с того ни с сего говорила ему, что у него ноги вонючие, или что он косой, или что лысеет (хотя это полнейшее ВРАНЬЕ), и он сразу становился весь такой интро, включал общий доступ на эппэрэте, чтоб я не знала, о чем он думает, а потом сидел и таращился в никуда. И нельзя сказать, что мы не того. Мы того. И неплохо. Но сразу после у меня случился панический приступ с рыданиями, и Бен меня утешал, говорил, что я выгляжу как потаскуха, что у меня Ебильность 800+ (абсолютно НЕТ, потому что в этом Риме фиг найдешь парикмахера, который умеет с азиатскими волосами), но у него ничего не вышло. Мне было ужасно стыдно. Я совсем не заслужила такого, как Бен, и когда мы вместе ходили по улицам, я все представляла, как он идет с шикарной супермоделью или очень умной, но сексуальной Медиасамкой. Такой, которую он по правде заслуживает, а не с этой вот бестолковой девицей.
Мама прислала глобалтинку, говорит, по сути дела, что отец опять за свое. Сэлли пришлось ночевать в гостевой наверху, а маме в подвале, потому что он, когда напивается, не может по лестницам ходить, или, по крайней мере, заранее слышишь, что он идет.
Я пыталась выспросить у Сэлли, что творится, а она только вяло отговаривается, типа, мама испортила тофу, у папы нет пациентов, так что это мама виновата, или пациенты, или кто угодно, только не он. В общем, я ищу дешевые авиабилеты, потому что мне, конечно, нравится сорить тут деньгами этого ублюдка, но я отвечаю за то, что происходит с Сэлли и с мамой, понятно же.
По-моему, я как бы отчасти влюбляюсь в Бена, но знаю, что мне не светит, потому что другая часть меня, которая больная, думает, что мой единственный мужчина — это отец. Как только с Беном происходит что-нибудь чудесное, я вдруг думаю обо всем хорошем, что делает ОТЕЦ, и начинаю по нему СКУЧАТЬ. Ну, я рассказывала — когда у него была практика в Калифорнии, он помогал мексиканцам, и если у них не было страховки, а у них страховки никогда не бывает, он им лечил ноги забесплатно. Может, я плохая дочь, раз его бросила и сбежала аж в Европу? Господи, прости меня, пожалуйста, за этот словесный понос. Ой, а помнишь, как мы жили в Лонг-Биче и ты у нас ночевала? Помнишь, мама поднимала нас, типа, в семь утра — кричала «Иииирона! Иииирона![20]Кто рано встает, тому бог подает!» Я так по тебе скучаю, Прекрасная Пони.
Зубоскалка — Юни-сон за границей:
Милая Прекрасная Панда,
Как оно, сучара? Получила твое письмо, когда выходила из машины около «МолодаМанда» в Топанге, и потом все время грустила. Одна продавщица даже стала вербализовать, спрашивала, чего это со мной, и я ей такая: «Я думаю», — а она такая: «Зачем?»
Не знаю, что тебе сказать. Наверное, иногда родители ужасно разочаровывают, но других у нас нет. Надо, видимо, уважать их все равно, а если они делают гадости — просто убраться с дороги и любить их в десять раз сильнее. Жалко, что у тебя нет старшего брата, потому что вот у нас старший брат принимает удар на себя. Отстойно, наверное, быть старшей сестрой в семье, где нету мужуков.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
