Она колебалась лишь мгновение, прежде чем передвинуть руку к нему на грудь. Осторожными движениями, воодушевленная пылкими поцелуями, она исследовала покрытую волосами грудь и живот, опускаясь все ниже. Он шумно дышал от возбуждения.
– Я хочу оказаться внутри тебя, – страстно выдохнул он, – глубоко внутри.
Она ответила на его стон ласками, неловко запутавшись пальцами в волосах у пупка, еще больше распаляя его и отвечая на поцелуй. Его плоть отозвалась на ее движения с такой силой, что он, казалось, не желал больше сдерживаться и потерся бедрами о ее бугорок. Она прижалась к нему так резко, что почувствовала сладкую боль между ног. В глазах потемнело.
Сперва ей показалось, что гаснущий свет лишь плод ее фантазий. Но потом они поняли, что библиотека закрывается.
Дрожа и тяжело дыша, они оторвались друг от друга. Он нащупал под свитером ее руку, пожал ее, прижимая к своему телу, вытащил наружу и перецеловал кончик каждого пальца.
– Нам пора идти, – неуверенно проронила она, когда снова замигал свет.
Они поспешили обратно к столу. Она залезла в мокасины, собирая попутно свои бумаги. Они помчались вниз по ступеням и достигли нижнего этажа, задыхаясь и смеясь над собственной спешкой.
– Мистер Чапман, вас же чуть не заперли…
Женский голос умолк, когда рядом с Грантом появилась Шелли. Шелли узнала соседку Гранта со встречи преподавателей кафедры политологии, ту, что смеялась над его шуткой и не могла оторвать от Чапмана глаз.
Женщина заметила, как они раскраснелись, в каком растрепанном виде их одежда. Несомненно, от придирчивого взгляда потенциальной соперницы также не укрылись и опухшие от поцелуев губы Шелли, на которых девушка все еще чувствовала восхитительное жжение от щетины. Улыбка профессора превратилась в кислую гримасу строгого порицания.
– Спокойной ночи, мисс Элиот, – на ходу обронил Грант и за локоть повел Шелли к двери, которую уже собирался запирать администратор.
– Спокойной ночи, мистер Чапман, – обличительным тоном ответила его коллега.
Больше всего на свете Шелли хотела провалиться под землю. Обаяние Чапмана буквально парализовало ее волю: увлекшись, она позволила себе на время забыть, как выглядят их отношения со стороны. Теперь, благодаря отрезвляющему появлению взрослого преподавателя, Шелли с грохотом плюхнулась на землю и вспомнила о реальном положении вещей. Такая связь невозможна. Шелли будут воспринимать как новую игрушку странного профессора. Если не шлюха, так дешевка! Да и ему не избежать неодобрения коллег.
Как только они добрались до парковки, она направилась к своей машине.
– Спокойной ночи, Грант, – попрощалась Шелли, высвобождая руку.
– Шелли? Погоди минуту, – проговорил он ей вслед, хватая за руку и поворачивая к себе, – что не так на этот раз?
– Ничего, – ответила она, выкручивая руку из его ставших холодными и цепкими пальцев.
– Черта с два, – он забежал вперед и встал на ее пути, – сейчас же скажи мне, что произошло между третьим этажом и… Ах, добропорядочная мисс Эллиот увидела нас вместе. Это тебя расстроило?
– Ты видел, какой у нее был взгляд? Она посмотрела на меня, как на… Ладно, неважно. Доброй ночи.
Шелли попыталась обойти его, но он не пустил.
– Тебя так волнует, что она думает? Ее мнение настолько значимо?
Она устало потерла лоб. Начинала болеть голова.
– Нет, если хочешь знать, меня волнует не ее, а общее мнение. Ты мой учитель…
Он резко встряхнул ее, схватив за плечи.
– Замолчи! Ты совершеннолетняя молодая женщина, а рассуждаешь, как подросток! В первую очередь я мужчина, черт побери! А ты прежде всего женщина. Я думаю, истинная проблема не в этом. Какие еще препятствия ты построила в своей голове?
Шелли напугала острота его реакции, страх и гнев накрыли ее волной.
– Пусти меня!
Тон не терпел возражений, и его руки медленно разжались.
– Прости, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. Этот бессознательный жест открыл ей правду.
– Вот видишь, Грант. Тебя тоже это волнует. Волнует, что подумают люди, когда увидят нас вместе.
– Да, – нехотя признался он, – некоторую осторожность соблюдать следует. Надо быть кретином, чтобы снова послать ко всем чертям свою репутацию. Но этого не случится, Шелли. Если наши отношения будут развиваться открыто и честно, в чем нас смогут упрекнуть?
Она покачала головой вместо ответа.
– Так не пойдет. Люди всегда видят в окружающих самое худшее. Такова природа человека.
– Ты не хочешь назвать реальной причины, так ведь? Что тебя действительно беспокоит, Шелли? – допытывался он.
– Ничего, – отстраненно повторила она, – мне пора идти.
Она обошла его, направилась к своей машине и открыла дверь. С независимым и строгим видом проехала мимо и, только когда его фигура превратилась в маленькую точку, опрокинулась на сиденье.
Он был прав. Его появление в ее жизни грозило ей проблемами, о которых он даже догадаться не мог. И она не представляла, как со всем этим справиться.
Глава 4
– Почему тебя сегодня не было на занятиях? Ты заболела?
Прошло два дня с тех пор, как они с Грантом виделись в библиотеке. Меньше всего она ожидала встретить его на пороге своего дома.
– Нет, я здорова.
– Так почему тебя не было?
– Вы лично проверяете каждого студента, пропустившего занятия, мистер Чапман? Вам не жалко своего драгоценного времени?
Похоже, Грант был весьма раздосадован. Решительно уперев руки в бока, он переминался с ноги на ногу, готовый сорваться и переступить порог ее дома. Его глаза, скрытые под густыми бровями, изучали ее долго, медленно, насмешливо.
– Трусиха.
– Да.
Ее быстрое согласие его удивило. Он ожидал агрессивного отпора, думал, что она начнет отнекиваться, и теперь был недоволен таким скорым окончанием битвы. Тяжело вздохнув, спросил:
– Позволишь войти?
– Нет.
– Да. – Рывком впихнув ее в комнату, он шагнул вперед и быстро закрыл дверь за собой. Ошеломленная бесцеремонным вторжением, она было громко запротестовала, но он продолжал молчать. Пока наконец не заметил: – Не думаю, что у тебя хватит характера выяснять отношения у входа в дом.
Она сердито глянула на него исподлобья, демонстративно отвернулась и отошла к окну.
– Говори все, что хочешь. Это ничего не изменит. Я бросила твои лекции.
– Почему?
– В этом семестре у меня и так слишком большая нагрузка, – сказала она, все еще стоя к нему спиной.
