– Надо будет потом сообщить Игнату, где оно лежит, – обратилась она к мужу.
– Хорошо, – ответил тот.
– Не забудь напомнить! – наказала она Петру Семёновичу. Тот кивнул. – Ну а теперь пойдём прощаться.
– Пойдём, – согласился мужчина.
Семейная пара направилась к двери, у которой стояли Николай и Надежда. Словно сотканные из воздуха, муж и жена прошли сквозь невольных наблюдателей и растворились в ярко освещённой прихожей. В какую секунду это случилось, ни Бобров, ни его спутница не заметили, но чувство страха внезапно исчезло – вместе с растаявшей семьёй Гавриловых. Только теперь Николай смог говорить.
– Родион Романович, быстрее сюда! – прокричал он вглубь дома.
Раздались встревоженные голоса, и Римма с Нахраповым вбежали в комнату. Лоб помощника покрывал холодный пот, Надежду трясло в ознобе.
– Вы ничего не слышали? – едва выговорил Бобров.
Бобров вкратце рассказал о видении.
– Вы уверены, что видели их? – подозрительно покосился на них частный детектив.
– Совершенно уверены. Они собирались в длительную командировку и ссорились. Кстати, Раиса Андреевна оставила сыну дорогой перстень. Вот здесь. Если его не забрал Игнат.
Бобров подошёл к книжному шкафу и открыл дверцу. Поискав на полке взглядом нужную книгу, он засунул руку за том Достоевского. Пальцы нащупали холодный и круглый предмет.
– Есть! – радостно воскликнул Николай и вытащил руку. Разжав кулак, он продемонстрировал окружающим золотой перстень, инкрустированный драгоценными камнями. Надежда радостно захлопала в ладоши. Римма и Нахрапов с удивлением рассматривали находку.
Ну и как теперь не поверить Николаю? Частному детективу стало как-то неуютно. Ему в избытке хватило мистики в деле Умкиной.
Загадки продолжаются
Словно что-то почувствовав, Нахрапов неожиданно склонился к нижней дверце шкафа и достал оттуда пожелтевшую газету. Это был номер «Известий» за ноябрь 1996 года. На первой странице были опубликованы выводы комиссии об авиакатастрофе. Частный детектив молча протянул газету присутствующим. Римма Эдуардовна взяла её у Нахрапова и вслух прочла:
«По предварительным выводам, причиной авиакатастрофы в России, в которой погибли 145 человек, была ошибка экипажа. К такому предварительному заключению пришла комиссия по расследованию причин катастрофы ТУ-154 авиакомпании «Владивосток-авиа», произошедшей двадцатого сентября 1996 года. Как сообщает РИА «Новости», выводы комиссии основываются на показаниях бортовых самописцев самолета – так называемых «черных ящиков». Специалистам удалось частично восстановить картину случившегося. В частности, комиссия установила, что при посадке вместо дальнего привода экипаж пошел на посадку на ближнем приводе. Более того, на высоте 60 метров летчики включили реверс – тормозную систему, которая должна включаться лишь при касании колесами самолета взлетно-посадочной полосы, так как при включении реверса заслонки в соплах закрываются. Когда экипаж понял свою ошибку, он попытался набрать высоту, но необходимых 30 секунд, которые нужны после того, как убирают реверс, у них уже не было. Почти всю полосу самолет прошел на высоте 60 метров, думая, что это начало взлетно-посадочной полосы. В качестве причин назывались ошибка экипажа, перманентная усталость пилотов из-за их чрезмерной эксплуатации авиакомпанией и недостатки технического обеспечения и ремонта самолета.
Наибольшее количество катастроф и происшествий в авиации СССР и России связано с Ту-154. Это самый распространенный гражданский самолет на внутренних авиалиниях России. Он был разработан в конце 1960-х. Всего выпущено около 950 машин этого типа. И около 50 из них разбились».
Присутствующие слушали молча.
– Наверное, Игнат сохранил газету как память о родителях, – первым нарушил тишину Нахрапов.
– А Петру Семёновичу не хотелось лететь… – сказала Надежда.
– Да, – поддержал её Бобров. – Он пытался отговорить жену, а она и слышать его не хотела. Я-то думал, что у них всегда первую скрипку играла Раиса Андреевна, а оказывается, он просто чувствовал неладное.
– А когда произошла авиакатастрофа? – неожиданно спросил частный детектив.
Римма Эдуардовна заглянула в газету.
– Двадцатого сентября 1996 года.
– А сегодня у нас…
– Двадцатое сентября 2008 года! – перебив сыщика, закончила Римма. – Двенадцать лет! С того дня прошло ровно двенадцать лет!
– И что это может означать? – спросил, ни к кому не обращаясь, Нахрапов.
– Еще не знаю, – признался помощник. – Но я, кажется, не ошибся. В этой цифре разгадка!
Как тут не согласиться?
– И неудивительно, что сегодня явились именно они – Раиса Андреевна и Пётр Семёнович. Двенадцать лет назад это был последний день их жизни, – голос Надежды был печальным.
– Обычно женщины предчувствуют беду, а мужчинам они часто не верят… – горестно произнесла Римма.
– Продолжим осмотр? – поинтересовался Бобров, – Или на сегодня хватит?
– А сколько мы уже здесь? – спросил Нахрапов и посмотрел на часы. – Ровно десять минут!
– Ничего себе! – воскликнул Николай, – А мне показалось, что прошло часов пять, не меньше.
– И мне тоже, – подтвердила Надежда.
– Тогда у нас еще есть время. Продолжаем искать документы, – распорядился Родион Романович.
И присутствующие вновь разбрелись по комнатам в поисках ключа к тайне дома номер двенадцать.
Андрей Соболяк – воин-интернационалист
Нахрапов и Римма Эдуардовна вошли в комнату, которую не осмотрели до конца. Полированный письменный стол, два кресла с деревянными поручнями, полуторная кровать, шифоньер, бобинная магнитола «Романтика-106»… Обычная по тем временам комната. По-видимому, в ней жил сын Прасковьи Семёновны, Андрей: стены были украшены вырезками из журналов – на них вперемешку красовались портреты полуобнажённых красавиц, фотографии популярных когда-то рок-групп, роскошных импортных автомобилей и военной техники.
Нахрапов подошёл к магнитоле, приоткрыл крышку и с удивлением обнаружил, что магнитная лента вправлена в звукосниматель.
– Сколько же лет этой плёнке? – вслух подумал он.
– Лет тридцать, – предположила Римма.
– Послушаем? – предложил частный детектив.
– Давай, если работает, – согласилась она.
Нахрапов нажал на кнопку, и из динамиков полилась полузабытая мелодия, голос популярного в свое время итальянского певца, лауреата песенного фестиваля «Сан Ремо-82». Частный детектив не смог сразу вспомнить его имя.
– Тото Кутуньо, – подсказала Римма.
– Точно, а я и забыл… – хриплый голос итальянца тревожил и вызывал ностальгию по временам молодости.
