Готама сначала напомнила ей о колебаниях Иеговы в момент Сотворения. Создав человека по своему подобию, то есть мужской и женской особью одновременно, гермафродитом, затем увидя его несчастным в его одиночестве, разве не представил Он всех тварей перед ним, чтобы найти ему спутницу? Странное предприятие, едва подвластное разуму и позволяющее нам оценить огромную свободу, царившую на заре всего сущего! И только после того как этот обширный смотр животного мира целиком потерпел неудачу, Он решил извлечь недостающую спутницу из самого Адама. Итак, Он изымает всю женскую часть гермафродита и возводит из нее самостоятельное существо. Так рождается Ева.
Пребывая наедине со своими монстрами, Готама никогда не забывала про этот поиск ощупью во время Сотворения мира. Ее циклоп, гидроцефал, отоцефал — разве не нашли бы себе места в мире, устроенном по-другому? Вообще она начала воспринимать органы и части человеческого тела как детали, предлагающие множество возможных комбинаций, — даже если в подавляющем большинстве случаев, исключая все другие, превалирует одна из формул.
Эта идея частей тела, рассматриваемых как некий анатомический алфавит, способный сочетаться различным образом, — как показывает бесконечное многообразие животных, — явно был созвучен гипотезе доктора Ларуэ, трактовавшего различные бормотания глубоких дебилов как звуковые атомы всех языков.
Сестра Беатриса не была склонна к умозрительным заключениям. Она остановилась на пороге слияния двух мыслительных систем, грозивших превратить ее заведение в хранилище прообразов человечества. Для нее все сводилось к зову милосердия, беспрепятственно проникающему в ночь неразгаданных тайн.
Повторим, что Звенящие Камни образовывали странный ансамбль, внешне разношерстный, но своей жизненностью слитый в настоящий организм. Сердцем этого организма была ткацкая фабрика, ее механическая вибрация и людской гомон, — приход и уход работниц, утреннее начало смены, перерыв на обед и вечерний гудок сообщали всему окружающему трудовой, серьезный, взрослый ритм, тогда как усадьба и Святая Бригитта, обрамлявшие цеха, жили в смутной, нервно-оживленной и шумной атмосфере двух детских сообществ. Впрочем, некоторое попустительство перемешивало маленькое племя и «Звенящие камни», тогда как отдельные постояльцы Святой Бригитты были завсегдатаями и фабрики, и племени Сюренов.
Таков был, например, статус Франца, ровесника близнецов, некогда прославившегося в газетах под именем Мальчик-календарь.
Франц поражал прежде всего видом огромных выпученных глаз, блестящих, широко раскрытых, со взглядом неподвижным, угрюмым и злобным. Сжигаемый каким-то внутренним огнем, он был худ, как скелет, и если положить руку ему на плечо, чувствовалась легкая и быстрая дрожь, сотрясавшая его постоянно. Привлекала, сбивала с толку и раздражала в нем смесь гениальности и умственной отсталости, пример которой он являл. И действительно, одновременно с умственным уровнем, близким к идиотизму, — хотя в разгромных результатах тестов, которым его подвергали, трудно было вычленить долю недобросовестности — он демонстрировал изумительную виртуозность в жонглировании датами, днями недели и месяцами календаря, от тысячного года до Рождества Христова и до сорокатысячного года нашей эры, то есть далеко выходя за пределы времени, которое покрывали все известные календари. Регулярно наезжали профессора и журналисты всех национальностей, и Франц охотно подвергал себя допросам, не вызывавшим более никакого интереса в маленьком мирке Звенящих Камней.
— Какой день недели будет 15 февраля 2002 года?
— Пятница.
— Какой день был 28 августа 1591 года?
— Среда.
— Какое число будет четвертым понедельником февраля 1993 года?
— 22.
— А третий понедельник мая 1936-го?
— 18.
— На какой день недели выпало 11 ноября 1918 года?
— На понедельник.
— Ты знаешь, что произошло в этот день?
— Нет.
— Хочешь узнать?
— Нет.
— А какой день недели будет 4 июля 42930 года?
— Понедельник.
— В какие годы 21 апреля выпадает на понедельник?
— В 1946, 1957, 1963, 1968-м.
Ответы были незамедлительными, мгновенными, и было ясно, что они не были результатом какого-либо умственного подсчета или хотя бы усилия памяти. Напрасно интервьюер, запутавшись в своих выписках, подготовленных для проверки ответов Франка, пускался в зловещие фантазии:
— Джордж Вашингтон родился 22 февраля 1732 года, сколько лет ему будет в 2020 году?
Ответ — 288 лет, — выданный без колебания, оставался загадкой, поскольку Франц каждый раз демонстрировал неспособность произвести простейшее вычитание.
Первая его игрушка, в возрасте шести лет, — перекидной календарь — по-видимому, определила его судьбу. Все заезжие наблюдатели отмечали эту особенность, которая казалась им достаточно красноречивой. Другие, менее поспешные, замечали, что интеллектуальная темница, в которую запер себя Франц и куда, по-видимому, ничто из внешнего мира не проникало, — ибо он с одинаковым презрением отвергал все школьные дисциплины или любую информацию, к которой пытались его приобщить, — все же обнаруживала брешь — крайнюю чувствительность к метеорологическим явлениям. Если мозг Франца был пленником календарного времени, то его аффективная сфера рабски зависела от показаний барометра. Периоды высокого давления — свыше 770 миллиметров — ввергали его в бессмысленное и лихорадочное веселье, пугавшее новичков и утомлявшее старых знакомых. Зато падения давления погружали его в мрачное уныние, при отметке ниже 740 миллиметров к нему добавлялся надсадный вой больного волка.
Близнецы, казалось, преодолели его природную дикость, и иногда их видели втроем за таинственными беседами. Быть может, Франц с помощью своих чудовищных способностей проник в секрет языка ветра, этого эолова языка, на котором разговаривали между собой близнецы? Некоторые члены персонала Святой Бригитты, вслушавшись в неведомые, но приятные звуки, которыми они обменивались, утверждали это без колебаний. Позднейшее расследование, проведенное по поводу его бегства и гибели в море, не внесло большей ясности в его медицинское досье, и оно было окончательно закрыто. Ключом к лабиринту по имени Франц владел только Жан-Поль.
Поль
Конечно, этот лабиринт был заперт на несколько шифрованных и последовательно замкнутых замков, но мне казалось, что, проявив чуть больше терпения и понимания, можно было избежать простодушных нелепостей, которые навсегда перекрывали вход в него. Можно было, например, извлечь урок из одного опасного, но показательного эксперимента. Ясно было, что Франц всеми фибрами связан со Звенящими Камнями, где он рос уже много лет. Но вставал вопрос: не был ли то пример сверхадаптации, И не следовало ли его переместить на другую почву, тем самым разрушив его оборонительные рубежи и задавая гибкость приспособления к жизни? Что и было предпринято, когда его послали в специальный воспитательный центр в Матиньоне. Молниеносная деградация личности, явившаяся следствием этого отрыва от корней, потребовала срочного возвращения в Звенящие Камни, где все вошло в нормальное русло. Врачи и воспитатели много бы узнали, если бы эта неудачная попытка заставила их исследовать природу жизненно важных связей, связывавших Франца со Звенящими Камнями. Ведь механизмы сочленения его души были довольно просты. Правда, я располагаю для разбора их, помимо воспоминаний о нашей близости, уникальным инструментом познания и оценки, той двойственной интуицией, которой лишены непарные особи. Опасайся проявить к ним несправедливую строгость!