Гвинет понурилась. Как бы ей ни хотелось защитить друзей, она вынуждена была согласиться с доводами брата.
— Гервард, а ведь в Гластонбери есть ещё кое-кто, чьё имя начинается на М! Он приехал из Уэллса, и зовут его…
Брат с сестрой, потрясённые, уставились друг на друга.
Глава пятая
Гервард сразу вспомнил, как надменный священник предупреждал их, чтобы они не вмешивались в расследование.
— Если это так, то понятно, почему отец Годфри хотел возглавить расследование! — заметила Гвинет, словно услышала мысли брата. — И зачем ему понадобились вещи мастера де Бира. Купец шантажировал его, и отец Годфри хотел найти в его вещах доказательства своей вины и уничтожить их.
— Трудно поверить, чтобы отец Годфри принимал участие в заговоре, за которым стоит Генрих из Труро, — нахмурился Гервард. — Он же во всём ищет козни Генриха и его приспешников.
— Отец Годфри только говорит, что хочет остановить мятежников, — возразила Гвинет. — Ты хоть раз видел, чтобы он действительно поймал человека Генриха?
— Он был в лечебнице с братом Патриком, когда я нашёл второй медальон, — неохотно признал Гервард. Почему-то ему не хотелось искать доказательства вины Годфри де Массара. — Мог и он обронить…
— Какое счастье, что мы не отдали ему пергаменты! — заявила Гвинет. — Но что же теперь делать? Передать все мастеру Торсону?
— Не знаю. Шериф никогда не поверит, что виноват отец Годфри. Надо найти ещё какие-нибудь доказательства, кроме буквы «М» в письме. Давай лучше расследуем все сами и разоблачим его раз и навсегда!
— Точно!
Гвинет собрала документы и положила их обратно в тайник под матрасом. Глаза её горели мрачным огнём.
— Мы ещё заставим отца Годфри выдать себя!
Вечером того же дня Гвинет сидела у огня в уютной спальне Марион ле Февр и разбирала разноцветные нитки в плоской ивовой корзине. Несложная работа не требовала особого внимания, и девочка продолжала напряжённо размышлять обо всём, что узнала днём. Между тем прекрасная вышивальщица вполне оправилась от пережитого накануне ужаса и весело болтала со своей помощницей тётушкой Анной.
Зашуршали шелка — Марион поднялась со своего места и подошла к окну закрыть ставни.
— На сегодня хватит, — заявила она твёрдо. — Поздно уже.
— Скоро уж и Оуэн мой из аббатства вернётся, — согласилась тётушка Анна, зажигая глиняный светильник. — Пора мне бежать, ужин готовить.
Не успела она договорить, как на лестнице послышались тяжёлые шаги, и в дверь кто-то постучал.
— Войдите! — отозвалась Марион.
Дверь отворилась, и в комнату шагнул Оуэн Мэйсон собственной персоной.
— Вот решил проводить тебя домой, — хмуро объяснил он жене. — А то неспокойно как-то нынче.
— Да-да, дорогая Анна, — вздрогнув, подхватила Марион. — Вам не стоит ходить одной потемну!
Дядюшка Оуэн подошёл к огню погреть руки, пока тётя Анна собирает работу. Та аккуратно свернула шёлк, с намеченным для Марион ле Февр узором и взяла с кровати свой плащ.
— Завтра уйдёшь пораньше или попросишь Уота и Хенкина проводить тебя, — сказал Оуэн. — Я, если помнишь, уезжаю в Уэллс.
— В Уэллс?
Гвинет вскочила на ноги, рассыпав по полу яркие мотки шелка.
— Ты едешь в Уэллс, дядя?
— Да, — кивнул дядюшка Оуэн, несколько удивлённый бурной реакцией племянницы. — Надо уладить кое-что с поставками камня.
— Не могли бы вы оказать мне услугу, когда будете в Уэллсе, мастер Мэйсон? — осведомилась Марион ле Февр.
— Конечно, госпожа ле Февр.
— Мне нужно пополнить запасы шелка и ниток, — объяснила вышивальщица. — Я уверена, что Вазим Хараб сейчас в Уэллсе. Вы не могли бы…
— С удовольствием, госпожа, только скажите, что именно вам купить!
— Я напишу, — улыбнулась Марион, усаживаясь за стол и придвигая к себе чернильницу, перо и пергамент.
— Вазим знает, что я обычно выбираю, так что просто скажите ему, что покупаете для меня.
Гвинет собрала рассыпавшиеся мотки ниток и аккуратно сложила их обратно в корзину. Она не переставала ломать голову, как бы им с Гервардом напроситься с дядюшкой в Уэллс. Если Марион права, и Вазим Хараб действительно там, можно будет попросить его прочитать арабский пергамент — он же мавританец, он сможет! А без арабского пергамента — она чувствовала это — им ни за что не собрать все детали головоломки воедино.
Гвинет всё ещё думала, как упросить дядюшку взять их с собой, когда дверь распахнулась и в комнату вплыла Айдони Мэйсон с блюдом медовых коржиков. Следом за ней Гервард тащил большой исходящий паром кувшином.
— Думаю, лёгкая закуска вам не помешает, — улыбнулась Айдони, опуская блюдо на стол. — А Гервард принёс горячей воды, чтобы вы могли умыться перед ужином.
— Вы так обо мне печётесь, мне право неудобно! — всплеснула руками Марион, не выпуская пера. — А мастер Оуэн был так добр, что согласился сделать за меня покупки завтра поутру!
— Ну что вы, госпожа, это совсем нетрудно, — улыбнулся Оуэн. — Я завтра буду в Уэллсе, Айдони. Купить тебе что-нибудь?
— Там будет Вазим Хараб, — добавила Гвинет, бросая на брата красноречивые взгляды. Гервард поставил кувшин и повернулся к дядюшке, донельзя заинтересованный.
— Конечно, купить, — ответила Айдони Мэйсон. — У Вазима Хараба пряности, каких в округе днём с огнём не сыщешь. Ещё мне нужны швейные нитки, и ещё, наверное…
Айдони вдруг заметила, как переглядываются её дети, и улыбнулась:
— Вы только посмотрите на них! Рвутся, как собаки с поводка! Хотите поехать в Уэллс с дядюшкой, верно?
— Да, пожалуйста, матушка! — взмолилась Гвинет, а Гервард отчаянно закивал.
Айдони задумалась, нахмурив брови. Гвинет понимала, как волнуется мать с тех пор, как узнала об убийстве их постояльца, и молила Господа, чтобы та не запретила им с братом ехать. Такая чудесная подвернулась возможность попасть в Уэллс — и так скоро! Да ещё и мавританец там… Гвинет невыносима была сама мысль о том, что удача может от них отвернуться.
— Ну, пожалуйста! — заныла она.
— Гвинет хочет потолкаться на большом базаре, — понимающе улыбнулась Марион. — Там столько всяких разностей!
Айдони Мэйсон ответила ей недоуменным взглядом, но потом вдруг улыбнулась:
— Ладно, можете ехать. Дядюшка о вас позаботится — да и не могу же я держать вас всю зиму взаперти! Возьмёте с собой список покупок — мне действительно много всего надо купить у Вазима. И смотрите, не проторгуйтесь!
