– Как всегда: «Сообщение принято». Зато потом я запросил данные по родным и близким, и они ответили. Представляешь, жене предлагают возглавить филиал американской фирмы в Питере; дочь победила в каком-то конкурсе и, возможно, получит гранд на обучение в крутом университете; нашей многострадальной Академии выделены средства, и она собирается развернуть масштабные исследования по моей тематике – вероятно, будут привлекать всех уцелевших специалистов. Смешно, правда?
– Нет, не смешно. Куча приятных новостей, но ни одного радостного события пока не состоялось: они только МОГУТ состояться. А могут, сам понимаешь, и не…
– Ты на что это намекаешь, Вар?! Неужели это они… подстроили?
– А кто же? Сам подумай: разве такие совпадения бывают?
– Ну-у-у… Если это не блеф, то от могущества наших заказчиков просто дух захватывает! Получается, что если все бросить и отправиться домой, то ничего и не произойдет, да?
– Наверное, так это и надо понимать. Скажи спасибо, что тебя только манят пряником, а кнут пока не показывают.
– Интересно, а какой он может быть? Если в том же стиле, то жену из фирмы уволят, дочь провалится на экзаменах, а Питер окончательно захлестнет волна гастарбайтеров, и я останусь вообще без всякой работы.
– Не пугайся заранее, Коля! Может, обойдется. Лучше выполни маленькую смешную просьбу, только не спрашивай «зачем?».
– Давай!
– Зайди в вагончик или отойди куда-нибудь, чтоб я тебя не видел. А потом уколи гвоздем палец, ущипни себя… В общем, сделай что-нибудь такое, только не сильно, конечно.
Минут через пять Николай вернулся. Вар-ка по-прежнему сидел и смотрел вниз на долину Намрани.
– И что, Вар? Я все сделал!
– Это точно твой мир, Коля? Ты не ошибаешься?
– Не мой, а наш с тобой! Неужели ты сам не узнаешь?
– Узнаю…
– Да что случилось-то?! Ты можешь, наконец, объяснить?
– Он не работает.
– Еще раз, пожалуйста…
– В твоей реальности наш артефакт превращается в обычный камешек.
– Это и так ясно: его надо как-то включить или инициировать!
– Нет, не надо. Просто в других мирах он действует, а здесь нет.
– Откуда ты знаешь? Что, во всех, кроме нашего?
– Ну, по крайней мере, в тех, где я…
– Что-о-о?!
Вар-ка согласно кивнул, расстегнул куртку и обнажил плечо. Рубец не выглядел свежим, но раньше его не было – Николай помнил это совершенно точно.
– Но зачем?! Как…
– Как? Попробую описать. Это когда наслаждаешься цветом неба над головой и формой камней под ногами, каждым запахом, каждым звуком. Понимаешь, не любуешься, а именно наслаждаешься! Это когда радуешься вместе с мышью, которой удалось ускользнуть от хищника, и при этом чувствуешь неутоленный голод того самого хищника. Любое наркотическое опьянение – даже не жалкое подобие. Это как… Как бесконечный оргазм, что ли… С непривычки кажется, что невозможно выдержать – просто лопнешь от избытка ощущений, но вернуться в прежнее состояние немыслимо: пять минут такого бытия, кажется, стоят целой жизни. Нет, пожалуй, этого не объяснить до конца.
– А здесь?
– Здесь – ничего. Я даже не могу угадать, за какое место ты себя ущипнул или какой палец уколол. Понимаешь, даже когда находишься между реальностями – «в тумане» – все равно что-то чувствуешь, правда, как бы сквозь вату. Вот, например, я знаю, что Женька жив, он находится в Хаатике, и у него по утрам побаливают связки на левой ноге.
– Погоди, Вар… Все это мне надо как-то осмыслить. Теперь понятно, почему ты не захотел сам докладывать нашим работодателям. А-а-а… покажи зубы!
– Да вырос он, вырос!
– М-да-а… – растерянно протянул Николай. – Можно сколько угодно рассказывать про впечатления и ощущения, но когда у сорокалетнего мужика вырастает зуб взамен выбитого – это аргумент!
– Как мы теперь будем действовать, Вар? У тебя, наверное, сменились жизненные цели и смыслы?
– Кое-что, пожалуй, изменилось. Жить в твоей реальности… В общем, пока не знаю. Думаю, что нам надо закончить расследование вокруг амулета.
– Дорасследовались уже!
– Ты же не хочешь, чтобы заказчики показали кнут? Кроме того, теперь есть над кем экспериментировать. По-моему, надо выяснить, чем твой мир провинился перед Творцом-Вседержителем.
– Ты уже придумал, как это сделать?
– Наверное, надо найти очень близкую, похожую по месту и времени реальность, и посмотреть, будет там работать амулет или нет. Насколько я понимаю, твой мир не уникален – так происходит, наверное, в любой реальности после какого-то события. Жалко, что у меня раньше не было этой штучки: сейчас уже набралась бы приличная статистика.
– Дождемся, пока нашу сопку накроет «туманом», и вперед?
– Нет, не так. Сначала я найду то, что нужно, а потом мы туда двинем вместе.
* * *
И он нашел. Это оказалось совсем не трудно: спускаешься по какому-нибудь водоразделу до границы «тумана», садишься на камушек и начинаешь любоваться пейзажем и вслушиваться в свои ощущения, которые порождает данная реальность. Если все в тебе звенит и поет, значит… этот мир не подходит. А если чувствуешь себя уныло и грустно, значит, это самое «то». Коля в свое время объяснял, что для выявления статистической закономерности нужно не менее трех прецедентов. Пару миров, в которых амулет не действует, Вар-ка уже нашел. Этот – третий – кажется таким же, но для полной уверенности нужен контакт с туземцами.
То, что Вар-ка увидел со склона, представляло собой пустыню, только не песчаную, а каменистую. Ни дюн, ни барханов – камень. Камень, камень и камень – известняк, наверное. В целом – это поскотина: слева невысокая горная гряда, вправо поверхность понижается – там, наверное, долина большой реки или берег моря. Но самое главное, отсюда, с высоты в три сотни метров, видно, что по каменистой этой поверхности змеятся колеи – что-то похожее на грунтовые дороги, которые никто не делал специально, а просто накатали там, где удобнее ехать в нужном направлении.
Весь этот безжизненный пейзаж плавал в мареве тропического солнца, но присутствие рядом людей ощущалось настолько явственно, что Вар-ка допустил ошибку – спустился вниз с единственной литровой бутылкой воды. Собственно, посуды у него больше и не было, но можно было бы что-нибудь придумать или, наконец, просто не лезть в это пекло. С любимой-родимой туманной горой шутки плохи – и рад бы вернуться к тому ручейку, да нету уже ни ручейка, ни травки, да и склон, по которому спускался, не вдруг узнаешь – шел, кажется, то ли по гранитам, то ли по диоритам, а оглянулся назад – весь склон осадочные: известняк да песчаник… Но что делать? Как говорил Николай: «Назвался груздем – не изображай импотента!»
