В его взгляде светились доброта, смирение и одновременно нетерпение.
— Присаживайтесь, — небрежно бросил он. — Мне не терпится узнать, что за важное дело заставило вас назначить эту строго секретную встречу. Надеюсь, вы не проигрались? Не попали в лапы к ростовщикам?
Джулиана ответила оскорбленным взглядом.
— Конечно, нет! Знаю, что некоторые светские дамы делают безрассудные ставки, но я не такая.
— Отлично, — пожал он плечами. — Ну так к чему эта встреча?
Опустив глаза, Джулиана уставилась на исцарапанную столешницу. Теперь ей казалось, что она поступила слишком поспешно.
Однако она решительно выбросила из головы подобные мысли. За то время, что она писала ему записку, ничего не изменилось, и пусть это глупо и легкомысленно, ей ничего не оставалось, кроме как идти вперед.
Джулиана глубоко вздохнула, пытаясь привести в порядок мысли. Трудно поверить, что всего неделю назад ее и Ашера едва не застали в библиотеке Ормсби.
Даже хлопоты по сбору вещей и приведению в порядок лондонского дома перед отъездом в Кент не отвлекли ее от насущной проблемы с письмами. Хуже всего была поездка в Керквуд, когда они втроем оказались заперты в тесном экипаже. Прелестное личико Талии превратилось в маску страдания. Всю дорогу сестра едва сдерживала слезы. Мистер Керквуд время от времени тяжело вздыхал и мрачно смотрел в окно. Зная, что все бесполезно, Джулиана даже не пыталась завести разговор и постоянно думала о том, как найти выход, при котором Талия не будет опозорена или вынуждена выйти замуж против воли. К тому времени как они добрались до Керквуда, она поняла, что выхода нет. Ничего не остается, кроме как выкрасть письма.
Однако судьба пришла им на помощь, если только это можно назвать удачей. Талия слегла с корью! Конечно, сама Талия вряд ли считала, что им повезло. Джулиана пришла в ужас, увидев покрытое сыпью лицо сестры, но вскоре уже рассматривала это как благословение. Состояние Талии делало невозможными всякие приемы и вечеринки и послужило прекрасным предлогом, чтобы отвадить нежеланных гостей. Даже будущему жениху вход был воспрещен, и Джулиана, улыбаясь, написала Касуэллу записку, в которой объясняла ситуацию. Все это означало, что и Ормсби они пока не увидят. Кроме того, болезнь Талии дала им возможность для маневра. Сама Талия была сражена тем, что стала жертвой детской хвори и что не увидит возлюбленного, пока не исчезнет сыпь. А Джулиана тем временем готовилась к встрече с Ашером. Она не стала бы просить у него помощи, если бы не та странная встреча в библиотеке Ормсби. Он, как и она, боялся разоблачения, а это означает, что он тайком проник в библиотеку и имел свои причины скрываться за гардинами. Вряд ли Ормсби пригласил его на бал, тем более что ненавидел его. Но даже если бы и пригласил, что Ашер делал в темной библиотеке?!
И тут ее осенило.
— Ормсби и вас шантажирует? — спросила она.
Ашер на секунду замер. Так вот почему Джулиана была в библиотеке Ормсби?! Ублюдок шантажирует ее, и она искала именно то, что грозит ей разоблачением!
Его окатила волна холодной ярости, синие глаза опасно потемнели.
— Значит, Ормсби вас шантажирует? — отчеканил он.
Ее словно кнутом ударили. Джулиана сжалась. Ашер прошептал себе под нос что-то крайне нелестное для Ормсби и, одним молниеносным движением оказавшись рядом, стиснул ее руки и спросил:
— Во что это вы впутались, дьявол вас побери?
Несколько встревоженная его реакцией, Джулиана попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее пальцы.
— Не брыкайтесь! — приказал он, игнорируя ее сопротивление. — А теперь объясните, что сделал этот подлец! И что за топор он держит у вас над головой?
Сейчас он был похож на того Ашера, которого Джулиана видела в ту ночь, в саду Ормсби, и это немного пугало.
Она смотрела на него огромными глазами, выискивая черты некогда знакомого мальчика. Но перед ней был опасный человек. Человек, с которым нельзя шутить. Сердце ее болезненно сжалось. Господи! Почему она посчитала, что он согласится ей помочь?!
Пугающие мысли теснились в голове. Она наедине с этим жестоким незнакомцем темной ночью. Бороться с ним немыслимо, сбежать от него невозможно.
У нее перехватило дыхание. Никто не знал, что она уехала на свидание с ним. Никто не знал, где она сейчас. Если ему взбредет в голову, он может убить ее, и ни один человек на свете не найдет тела.
Очевидно, эти мысли слишком ясно отразились на лице Джулианы, потому что Ашер, заметив страх в ее глазах, ослабил хватку.
— Я не причиню вам зла, — заверил он. — И никогда бы не смог. Простите, если напугал. Сами знаете, как я отношусь к Ормсби, и мысль о том, что вы попали в его лапы... — Сухо улыбнувшись, он добавил: — Боюсь, я вспылил. Вы простите меня?
Джулиана нерешительно кивнула, однако на душе стало легче. Презрение и неприязнь Ашера к Ормсби были общеизвестны, и те злоба и ненависть, которые она увидела в его лице, были направлены исключительно на Ормсби.
Ашер погладил Джулиану по щеке.
— Никогда не бойтесь меня. Конечно, мне порой очень хочется убить Ормсби кинжалом, но всегда помните, что мой гнев направлен только на него — и ни в коем случае не на вас. Всегда знайте, что как бы сильно вы ни злили меня, я никогда в жизни не причиню вам зла или боли.
Джулиана смотрела на него, затаив дыхание. Вот это и есть обаятельный, завораживающий Ашер, который иногда являлся ей в запретных снах, возбуждая ее, заставляя сгорать от желания...
Он хотел всего лишь утешить ее. Но все мысли разом вылетели у него из головы. Он всегда считал, что белокуро-розовая красота Талии несколько приторна, а настоящей красавицей в семье была Джулиана, с ее волосами цвета собольего меха и янтарными, как выдержанное виски, глазами. Глядя на нее сейчас, он все больше убеждался в собственной правоте. Джулиана была высокая, как Талия, с полной грудью и точеными бедрами, и его к ней влекло все больше. Талия, с ее светло-голубыми глазами и алебастровой кожей, была холодным совершенством, а Джулиана... темные волосы, сверкающие глаза и кожа цвета спелого персика напоминали ему о жарких тропических ночах.
Ашер ощутил волнение. Джулиана всегда ему нравилась. А сейчас он хотел ее. Безумно.
Забыв обо всем, он наклонил голову и завладел ее губами.
Джулиана была мягкой и податливой. Он притянул ее к себе и застонал, почувствовав, как прижимается ее грудь к его груди.
Поцелуй становился все исступленнее. Язык Ашера проник Джулиане в рот. Ее застенчивость восхитила его, и его поцелуй становился все смелее и требовательнее.
Джулиане даже не пришло в голову оттолкнуть его. Какой-то частью сознания она понимала, насколько это опасно. Понимала, что следует вырваться... но она впервые в жизни испытывала подобные ощущения, такое примитивное, безграничное желание. Даже в постели с мужем она не возбуждалась так сильно, не стремилась почувствовать жар обнаженного мужского тела, слиться с ним воедино...
