Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Спотыкаясь в темноте о корни деревьев, осторожно отгибая ветви, чтобы не пораниться, они двинулись к реке.
Река Вуокса около местечка Иматра удивительно живописна. Бурные потоки воды выгрызли в скалистых породах настоящий каньон, берега которого были утыканы острыми валунами. Серые, сиреневые, коричневые камни сливались с зеленью окружающего леса. Срываясь с возвышенности, вода кипела и бурлила, образовывая высокий пенящийся водопад. Прогулки вдоль водопада являлись излюбленным развлечением публики. Во времена императора Николая Первого вокруг водопада разбили парк Круунунпуйсто. Повсюду построили уютные беседки, поставили скамейки, чтобы отдыхающие могли любоваться потоками бегущей вниз воды и красотой берегов. Тропинка, идущая вдоль реки, едва виднелась. По ней-то и днем ходить было небезопасно. Местами берег обрывался, осыпался и мог сыграть с гуляющими опасную шутку. Чуть оступился, и тебя уже несет стремительный поток, бьет об острые камни. Но Анатоль, проводивший на даче в южной Финляндии каждое лето, казалось, знал тут каждый камешек, каждый выступ. Он двигался впереди, временами останавливаясь и помогая Розалии, указывая ей нужный путь, поддерживая под локоть.
– Как жутко, что церковь сгорела! – девушка тяжело вздохнула. – И как все становится сложно! Ведь только Сережа теперь – единственный свидетель, только он и может все подтвердить!
– Да, да! – согласился Анатолий.
И тут он споткнулся, то ли о корягу, то ли из-за мысли, внезапно пронзившей его сознание. Розалия не обратила на это внимания и продолжала идти вдоль берега. Внизу грозно шипела и ворчала река. Вуокса всегда ее пугала.
Однажды Боровицкие и гувернантка присутствовали на местном развлечении. Один цирковой актер в поисках заработка решился на смертельный трюк. Вместе с маленькой дочерью он вздумал перейти по канату, натянутому прямо над бурлящим потоком. На обоих берегах собралась большая толпа, желающая поглазеть на отчаянного самоубийцу. Когда трюкач начал движение, балансируя с шестом, а вслед за ним – и его маленькая дочь, публика замерла, не могла дышать. Казалось, что любое дуновение ветра, слабое человеческое дыхание погубит несчастных. В середине пути мужчина вдруг чуть покачнулся, и толпа разом ахнула, как один человек. Он взмахнул руками, но удержался. Продолжала балансировать на канате и малышка, двигавшаяся вслед за отцом. Что заставило этих несчастных так рисковать жизнью? Какая нужда погнала их на это опасное приключение? Глядя на две фигурки, зависшие над бурлящей водой, бедная гувернантка думала тогда – как тяжела жизнь у тех, кто должен всю жизнь бороться за свое место под солнцем. Впрочем, как и она сама. Ей не приходилось рисковать жизнью, но всегда нужно было жертвовать своим достоинством, самолюбием, без конца подвергаться унижениям… Отец и дочь наконец добрались до вожделенного противоположного берега. Под бурные аплодисменты толпы они собирали свою дань. Дай бог, чтобы этих денег им хватило на все, на все! Утолив жажду острых ощущений, довольная публика расходилась в разные стороны. Ушли и Боровицкие, вместе с гувернанткой, пораженные этим зрелищем.
Почему именно теперь ей вспомнились эти несчастные, Розалия и сама не знала. Но с неожиданно проснувшимся страхом, содрогнувшись, она глянула вниз. В животе ее что-то неприятно екнуло и засосало.
– Осторожно! – крикнул Анатоль. – Тут очень неустойчивый берег, могут посыпаться камни. – Ступай вот сюда!
Розалия ступила, куда ей указал спутник, и почувствовала, как камень под ее ногой устремился вниз, а вслед за ним соскользнул и ботинок.
– Ах! – Девушка хотела ухватиться за руку Боровицкого, но почему-то промахнулась.
В следующий миг она уже цеплялась за колючие кустики и мох, росшие по самому берегу, но вес тела неумолимо тянул ее вниз.
Анатоль пытался вытащить девушку наверх, но сам потерял равновесие, зашатался и повис над водой, держась одной рукой за ствол дерева, а второй пытаясь ухватить Розалию.
– Роза! Держись! Держись! Ради бога!
Рука девушки выскользнула из его запотевшей от напряжения ладони. Анатоль попытался поймать ее за край одежды. Раздался предательский треск рвущейся ткани, а потом – звук падающих камней, ломающихся кустов, гулкий плеск воды и отчаянный вопль, который отныне будет звучать в его ушах всю жизнь…
Глава 8
Следователь полиции Сердюков уже почти целый день находился в кабинете управляющего. Перед ним прошли все, кто обслуживал пациентов лечебницы. Пот ручьем стекал ему за ворот, светлые волосы прилипли ко лбу. Но Константин Митрофанович не замечал этих неудобств, наоборот. Бодрость, необычайный прилив сил – вот что он ощущал. И он даже знал, почему. Причиной тому являлось единственное лекарство, помогавшее ему от любых хворей. Это его служба, его работа. Он вновь находился в своей стихии – приказывал, давал указания. Наконец-то он избавился от покровительственно-озабоченного тона доктора, которым тот обычно разговаривал со всеми пациентами.
– Что же у нас получается? – Следователь выхаживал по просторному кабинету взад-вперед длинными огромными шагами. – Получается, что ничего не получается! Никто ничего не видел, не предполагал… Странно, ведь тут не такое уж безлюдное место. Даже поздно вечером или днем, в самую жару, кто-нибудь пройдет по улице, или сидит у окна, или случайно откроет дверь номера в гостинице. Да мало ли что! А вы абсолютно всех работников пригласили сюда?
Следователь резко остановился рядом с уставшим, разомлевшим от духоты доктором. Тот пришел на смену управляющему, который в совершеннейшем изнеможении покинул комнату, где Сердюков долго и обстоятельно опрашивал персонал лечебницы. Можно было только диву даваться, как неутомимо, не раздражаясь, полицейский задавал людям одни и те же вопросы, как ловко он выуживал у них разные мелкие детали и подробности житья-бытья лечебницы. В ходе этих нескончаемых бесед вдруг выяснилось, что кое-кто слегка приворовывает на кухне, кто-то не очень тщательно следит за чистотой простыней, и прочие неприятные обстоятельства. Управляющий уже и не рад был, что связался с этим въедливым полицейским. Что еще он раскопает? Умер Боровицкий, что ж, такова его печальная участь. Только ведь если не своей смертью и если вдруг кто-то… не дай бог, ох, не дай бог! Ведь так им и закрыть лечебницу придется, если о ней дурная слава пойдет, мол, пациентов тут морят, до смерти залечивают.
Доктор, сменивший управляющего, молча следил за тем, как следователь меряет длинными ногами кабинет. Точно циркуль, совершенный циркуль! И нос длинный, острый, как иголка. Глаза маленькие, глубоко сидящие, внимательные. Такие глаза ничего не пропустят, они все видят!
– Что вы изволили мне сказать? – встрепенулся доктор, когда полицейский повторил свой вопрос. – Извините, сударь, задумался. Все стоит у меня перед глазами эта картина. Покойный в грязелечебнице! Не идет из головы. Всех ли вы опросили? Сдается мне, что всех, хотя, впрочем…
– Насколько я помню, несколько раз грязь мне накладывала медицинская сестра очень странной наружности. Невысокая такая и горбатая. Где она?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
