Разумеется, любой на моем месте решил бы, что съедать все это изобилие одному просто невежливо, и, чтобы исправить ситуацию, я не мог не присоединиться к скромной трапезе. Для начала я отодвинул свободный стул, на который тут же и уселся (терпеть не могу обедать стоя, хотя некоторые и утверждают, что так больше влезает). Это движение не осталось незамеченным: и настоятель, и послушник посмотрели туда, где я сидел, в немом изумлении, а после переглянулись. Очевидно, настоятель решил, что это ему почудилось, и, чтобы сгладить заминку, набросился на прислугу.
– Яков! Ты что, не видишь, что мой бокал пуст?! Налей-ка еще бургундского и впредь не зевай! Что за лентяя послал мне на воспитание Господь! – И он набожно возвел глаза к потолку.
Послушник тяжело вздохнул и налил полный бокал (из такого бы лошадей поить!).
– А мне, Яша? – вступил в разговор я и пододвинул свободный кубок поближе к разливающему.
Это было эффектно. Послушник задрожал и машинально налил вина в мой кубок. Наверное, его здесь так запугали, что он готов был исполнить любое приказание, сказанное достаточно властным тоном. Старый козел же вздрогнул и пролил на новую рясу добрую половину кубка, который как раз собирался осушить.
– Спасибо! Твое здоровье! – радостно воскликнул я, обращаясь к послушнику. – А чего ты стоишь? Присаживайся, Яша! И себе налей!
Если бы рядом с бедным Яшей не оказалось стула, он бы, конечно, уселся на пол, а так получилось, что он последовал моему предложению, по крайней мере в первой его части. Правда, вина себе так и не налил.
– Изыди, Сатана! – опомнился настоятель и принялся истово креститься. При этом он забыл поставить на место кубок. Получалось весьма забавно.
– Вообще-то я не Сатана, – поправил я, отпивая из кубка и нацеливаясь вилкой на приглянувшийся мне кусок мяса. – Но я с ней знаком. – Не понимаю, почему люди так убеждены, что Сатана – это он. Неужели по имени не видно, что оно больше подходит даме?! Надо бы рассказать ребятам, когда вернусь: животики надорвут!
– Демон! Здесь демон! – завопил старый козел, вскочил и собрался было навострить лыжи да позвать сюда всю братию, но это не входило в мои планы.
– Стоять! – рявкнул я. – Стоять, когда с демоном разговариваешь! Иначе, клянусь рогами, копытами и хвостом (понравилась мне такая клятва!), я так тебя взгрею, что своих не узнаешь!
Настоятель казался храбрецом, только когда собирался отправлять других на костер, и твердым, когда командовал послушниками и монахами. Сейчас же он явно сдрейфил и встал как столб, ожидая дальнейших приказаний.
– Значит, так! – продолжил я грозным тоном. – Сейчас ты нальешь вина Яше. Ну и положи ему что-нибудь на тарелку. Яша, а что ты хочешь?
– Осетрину, – машинально ответил бледный как мел послушник. Ничего, крепкий парнишка, только зашуганный. Другой бы уже давно под стол свалился без сознания или молитвы читал бы.
– Так вот, положи Яше осетрины. А мне вон того салатика. Да побольше, не жадничай! А ты, Яша, ешь, пей. Не стесняйся, в общем. Будь как дома!
Обед с послушником проходил весело. Сначала он, конечно, робел, но я усердно поил его вином, так что через несколько минут щеки его порозовели, а язык развязался. Старый козел так перетрусил, что не смел пикнуть и выполнял все мои приказы бегом. Особенно я был доволен, когда он, словно вышколенный официант, подкладывал разные лакомства на тарелку послушника и наливал ему лучшие вина. К тому, как вилка, ложка и кубок передвигаются по воздуху, а потом еда исчезает неизвестно куда (ну ем я так! Я же для них невидимый!), им вскоре пришлось привыкнуть. Если обедаешь вместе с демонами, нужно мириться с мелкими неудобствами.
– А что, Яша, хорошо живется в монастыре? – спрашивал я.
– Это уж кому как! – отвечал послушник и выразительно косился на настоятеля.
– А с едой, я вижу, тут хорошо, – заметил я. С удовольствием сманил бы этого монастырского повара: классно готовит. Вот никогда бы не подумал, что мне может понравиться земная пища!
– Это уж для кого как! – дипломатично отвечал послушник и снова косился на святого отца.
– А хороший у вас отец настоятель. Смиренный, – говорил я, уписывая за обе щеки пирог с грибами. – Не стыдится прислуживать тебе, простому послушнику! – Если старый козел и имел на этот счет свое мнение, то благоразумно держал его при себе, только зубами скрежетал.
– Это уж когда как! – с довольной улыбкой отвечал захмелевший Яша.
Наконец мы с Яшей наелись настолько, что едва могли двигаться. Парень к тому же так захмелел, что готов был задремать, опустивши лицо в салат.
– Вот что, настоятель, – строго произнес я. – Ты мне тут собери в дорогу чего получше да пару бутылочек вина. А то у нас там, в аду, с поварами плохо. Ну да ты скоро сам узнаешь, старый козел!
Видели бы вы, как проворно он все собрал! Даже многовато получилось. Ничего, Боня съест: ему силы скоро ох как понадобятся!
– Значит, так, – сказал я напоследок старому козлу, когда собранные вещи исчезли на глазах собеседников под складками моего плаща. – К девушкам больше не приставать, а Яшу не обижать. Если он расскажет, как отец настоятель демону за обедом прислуживал, будет большой удар по твоему авторитету! Потом загляну и проверю. Яша, до скорого!
И, оставив изумленную публику, я направился к лесу. Беглецы-то мои небось заждались уже!
ГЛАВА 4,
в которой говорится о разных мелких недоразумениях
Так я и думал! Я застал мою парочку за очередными препирательствами. Они удобно расположились на берегу реки (о еде, конечно, не позаботились, хорошо хоть костер развести сумели!) и теперь обсуждали дальнейшие планы. Боня собирался проскитаться неделю по лесам, быстренько изгнать меня, а потом явиться на суд. Эльза конечно же в меру сил объясняла ему, что это не будет мудрым поступком. Когда я явился, девушка как раз говорила, что она лично на костер из-за его глупостей не собирается (особенно после моего предполагаемого изгнания) и его, дурака, пускать туда не намерена.
– А вот и я! Заждались? – весело воскликнул я и вывалил перед ними свою добычу.
Зря я это сделал: они еще не успели привыкнуть к моим эффектным появлениям. Даже Эльза испуганно вскрикнула – что уж тут говорить про монаха! Он зашевелил губами, припоминая, очевидно, подходящее к случаю заклинание, молитву или проклятие (кто их, беглых монахов, разберет!), но я не стал дожидаться очередных оскорблений.
– Вот! Все доставил в лучшем виде! Все что заказывали! – пояснил я. – Еще пожелания будут?
Невоспитанный и неблагодарный Боня пожелал, чтобы я отправился к себе в ад, а девушка даже сказала спасибо и с увлечением принялась перебирать свой заказ. Кажется, я ничего не забыл, и она осталась довольна.
– Чумазые вы, ребята, после несостоявшегося сожжения! – заметил я.
