— Она проделала дыру в нижней части матраса, мадам. Это я нашел там, — сообщил Биддл, вручая что-то Тилли.
Сначала она медленно взяла с его ладони кулон на цепочке, который много лет назад подарил ей Марк. Это была одна из тех немногих безделушек, которые его жена не успела увезти. Кулон был серебряным, с золотой вязью, а цепочка — из хорошего золота. Тилли не хватилась его, потому что он хранился в шкатулке вместе с другими украшениями в нижнем ящике туалетного столика. Затем она взяла миниатюру ребенка, изображавшую отца Марка в годовалом возрасте. Эта вещица лежала с давних времен в одном из ящиков буфета внизу. Еще у Биддла на ладони лежали два кольца и брошка. Кольца дарил ей Мэтью. Они всегда были в коробке или, вернее, в бархатном футляре в верхнем ящике туалетного столика.
Тилли медленно обернулась и взглянула на девушку. Неужели она рассчитывала выйти сухой из воды? Она, действительно, полная дуреха. Но ведь все имели доступ в спальню: Пег и Фэнни, Лизи Гэмбл и Бетти. Их всех можно было заподозрить. Воровка в первый же свободный день отнесла бы все домой, чтобы мать быстро избавилась от драгоценностей, а потом Конни вернулась бы как ни в чем не бывало. Нет, Конни не дура, она хитрая.
— Мне сообщить куда следует, мэм? — Дворецкий не предложил позвать полицию, а выбрал более обтекаемую форму.
Она посмотрела на него и ответила:
— Нет, Пибоди, не надо никуда сообщать, но я попрошу тебя и Биддла пойти еще раз в ее комнату и убедиться, что там больше ничего нет.
— Слушаюсь, мадам.
Мужчины склонили головы и вышли. Тилли, глядя на Пег, сказала:
— Оставайся с ней, Пег, пока она не окажется за воротами.
— Заплатите мне мои деньги, я здесь больше трех недель проработала.
— Ты сама лишила себя права на какую-либо плату. Считай, что тебе повезет, если ты не окажешься этим вечером в исправительном доме.
— Вы пожалеете. Я напущу на вас свою мамашку. За мои шесть шиллингов, я с вами разберусь. И вообще, я бы и сама здесь не осталась. Мать меня предупреждала, что нельзя работать на тех, кто хуже тебя. — Девица отошла от стены и двинулась к столу. Проходя мимо Тилли, она прошипела: — Знаете, как, про вас болтают в деревне: мало вам одного слепого ублюдка, так вы еще спутались с проклятым черномазым.
На мгновение Тилли перестала дышать. Затем ее охватил дикий гнев. Перед ней снова был Альваро Портез, она бросалась на него, стараясь выцарапать ему глаза, она снова в упор стреляла в индейцев. Тилли показалось, что у девушки выросли рога бизона, что ее лицо раскрашено, и женщина кинулась на нее, нанося одну пощечину за другой, совершенно не контролируя себя. В следующий момент Пег оторвала ее от Конни и толкнула в кресло. Затем она рванулась к Конни Брэдшоу, которая теперь рыдала, прислонившись к стене и держась обеими руками за голову, и завопила:
— Вон! Вон! — Пег развернула ее, вытолкала из комнаты и крикнула, увидев возвращавшихся дворецкого и лакея: — Она набросилась на детей и… хозяйку!
— В самом деле? — Пибоди выпрямился, взглянул на захлебывающуюся слезами девицу и произнес лишь одно слово: — Мерзавка!
Это слово как будто вернуло девице силы, и она профырчала:
— Не делала я этого! Не делала! Она меня ударила. Налетела, как бешеная, она и есть рехнутая. Но я ее достану. Мамаша моя ее достанет, мало не покажется… Вот увидите. — Голос ее звучал все тише, по мере того, как Пег волокла ее вниз по лестнице.
Пибоди и Биддл вошли в детскую. Хозяйка сидела в кресле, обхватив голову руками, дети ревели, вцепившись в ее юбку. Эта сцена заставила дворецкого отбросить свою привычную маску и стать простым и человечным.
— Будет, мадам, успокойтесь. Не расстраивайтесь. Биддл, — он повернулся к лакею, — отведи детишек вниз, миссис Дрю за ними присмотрит. — И обратившись к Тилли, добавил: — Обопритесь о мою руку, мадам. Мне очень жаль, что все так случилось.
— Ничего, ничего, я справлюсь. — Тилли поднялась с кресла и немного постояла, держась за стол. Затем взглянула на дворецкого и сказала: — Благодарю вас, Пибоди… Думаю, мне лучше пойти к себе. И я буду признательна, если вы меня проводите. А потом попросите миссис Дрю зайти ко мне, хорошо?
— Конечно, мадам, конечно.
Пока Тилли шла, опираясь на руку Пибоди, ей все время казалось, что ноги в любой момент откажут. Такие приступы гнева всегда оканчивались жуткой слабостью. Бог ты мой! Что бы она сделала с этой девицей, если бы не Пег. Но она просто обезумела, узнав, что в деревне принялись сплетничать. Разве кто-нибудь ей поверит, если она расскажет, что девочка — незаконнорожденная дочь Мэтью? Нет. Поверить они могли только Кэти, но она вряд ли когда-нибудь вернется в эту страну. Хотя Тилли и пообещала Бидди, что Кэти приедет в отпуск, но в душе она понимала, что, скорее всего, выдавала желаемое за действительное. Кэти не выносила моря, а Дуг Скотт не представлял себе другой жизни, кроме той, к которой привык.
Снова вокруг нее скандал, только на этот раз положение просто безвыходное. Позором был белый незаконнорожденный ребенок; а уж темнокожий — это уже из рук вон. Как она с этим справится? Мэтью был прав. Ах, Мэтью, Мэтью!
Глава 6
— Проклятая потаскушка! Гори ты ярким огнем в аду! Вот уж что правда, то правда. Посмела побить мою дочь, грязная шлюха! Выходи, я с тобой разберусь!
Пибоди стоял у окна в холле, дальше шла терраса, к которой вела дорожка. На дорожке стояла пьяная женщина. К дворецкому подошел Биддл и сообщил:
— Это мать той девицы, она пьяна в стельку. Что делать будем?
— Надо избавиться от нее, пока хозяйка не услышала.
Биддл направился к входной двери. Из кухни появилась Бидди и заявила:
— Погоди-ка. Оставь ее мне. Если ты только сунешься, она твои чудные одежки в клочья раздерет. И сделает это гораздо быстрее, чем ты их напяливаешь, можешь мне поверить.
— Но она может быть опасной, миссис Дрю.
— Ну а я что вам говорю, мистер Пибоди? Но двое моих парней будут за моей спиной, и если она посмеет подойти ко мне, они быстренько вышвырнут ее за ворота, уверяю вас. Я буду вам очень обязана, мистер Пибоди, если вы постараетесь удержать хозяйку в детской, пока все не закончится.
— Как скажете, миссис Дрю. Как скажете.
Не было сомнений, кто в данный момент владел ситуацией. И когда Биддл встал у двери, Бидди открыла ее почти что рывком. Вот она уже стоит на террасе и смотрит вниз на кричащую и размахивающую руками женщину с опухшим лицом.
— А… Она тебя вперед выслала, так? Боится показаться мне, так? Грязная, выскочка, шлюха!
— Даю тебе две минуты, чтобы убраться отсюда, Бесси Брэдшоу. И если ты не пойдешь сама, я велю тебя вывести.
— Бог ты мой! Послушайте, кто это говорит! — Женщина закинула назад голову и громко расхохоталась. — Тупая старая карга! А знаешь, что о тебе говорят в деревне? Ты на все закрываешь глаза, только бы твоей семейке было хорошо. Но я-то глаз закрывать не собираюсь, не дождетесь, я пойду в полицию. Она побила мою девку. Ты бы видела ее рожу. — Она хлопнула себя по щеке и добавила: — Вот здесь.
