Фицроджер, осматривая колонну, опять подъехал к ней.
— Леди, вы такая хмурая. У вас что-то болит?
— Нет, милорд.
— Устали? К сожалению, мы не можем останавливаться.
— Лорд Фицроджер, меня ничто не мучает, кроме скуки.
— Некоторые люди молят Бога, чтобы их жизнь оставалась такой же скучной, как сейчас, леди Имоджин. Боюсь, что вам придется подождать веселья, пока не начнется схватка.
Фицроджер двинулся дальше вдоль колонны. Порой он обменивался шутками, но иногда кого-то распекал. Она увидела, как один человек аж побелел после его замечания.
По дороге в Каррисфорд им пришлось три раза остановиться, хотя Фицроджер говорил, что они будут двигаться без привалов. Пришлось поить лошадей и давать им хотя бы небольшую передышку. Конечно, здоровье воинов и отдых для лошадей были для него гораздо важнее, чем удобства какой-то богатой наследницы. На каждом привале сэр Ренальд относил Имоджин в тенек и усаживал на расстеленное одеяло.
Но он никогда подолгу не задерживался возле нее, а начинал вместе с Фицроджером делать обход, проверяя состояние людей и лошадей.
Имоджин никогда раньше не участвовала в военных походах и сейчас стала понимать, что успех любого такого дела заключается как в тщательной подготовке, организации и планировании, так и в яростном желании победить врага.
Во время последней остановки всех хорошо накормили — воинам выдали хлеб, сыр и эль. Сэр Ренальд принес Имоджин ее порцию, а потом ушел со своим другом. Когда они, все проверив, вернулись, то уселись рядом, попивая эль и закусывая хлебом.
День был жаркий, и сэр Ренальд откинул капюшон своей кольчуги. Волосы у него были влажными от пота.
— Ненавижу сражаться летом, — ворчал он.
— Сбрось немного лишнего жирку, — спокойно ответил ему Фицроджер.
. — Да я совсем не толстый, — запротестовал Ренальд. — Только бесчувственный зверь, вроде тебя, не страдает от жары под толстым войлоком, кольчугой, да еще и надетой сверху курткой.
— Почему? Мне тоже жарко, — ответил ему лорд Фицроджер, — но я люблю воевать в любое время года.
Он повернулся к Имоджин.
— Я надеюсь, что вам не слишком жарко, леди.
— Нет, ведь я не очень тепло одета, милорд. Мне было бы грех жаловаться.
Он стал внимательно изучать ее огромный живот.
— Женщины в вашем положении всегда страдают от жары.
Имоджин почувствовала, как запылали у нее щеки.
— Милорд, вы мне не скажете, как обстоят дела у моего дворецкого?
— Как странно, — произнес он. — Когда я говорю о вашем будущем материнстве, вы всегда вспоминаете об этом человеке. Я не думал, что этот старик может быть в вашем вкусе, но ведь женщины очень странные создания…
Имоджин только было собралась протестовать, когда разглядела в его глазах нескрываемую насмешку. Этот паршивец осмеливается дразнить меня, подумала Имоджин.
— Он мой самый преданный слуга, — холодно заметила она.
— Ваш преданный слуга находится в Кливе в полной безопасности, но он не может оттуда уехать по своей воле.
Имоджин уставилась на него. Он взял Сиварда в заложники!
— Вам должно быть стыдно так поступать с моим старым и преданным вассалом!
— Если вы будете себя разумно вести, ему ничто не грозит, — спокойно ответил ей лорд Фицроджер. Потом он спросил:
— Кто же папаша этого нежеланного дитя? Имоджин опустила глаза.
— Я не могу вам сказать это, — честно ответила она ему.
Он резко поднял ее подбородок вверх.
— Вы, случаем, не состоите в тайном браке?
— Если бы я была в браке, мне бы не понадобилась ваша помощь.
— Все зависит от мужа. Ренальд де Лисл подхватил на руки леди Имоджин.
— Сэр Ренальд, — высокомерно заметила Имоджин. — Хотя вы, без сомнения, думаете, что ваш друг — подлинное собрание всевозможных добродетелей, я считаю его невоспитанным и злым.
Она почувствовала, как де Лисл весь трясется от едва сдерживаемого смеха.
— Я не считаю его любезным рыцарем. Он такой же бродяга и отпетый негодяй, как и я. Но он всегда держит слово, а такое нельзя сказать о большинстве мужчин.
Имоджин вздрогнула, вспомнив о некоторых страшных обещаниях Ублюдка, поэтому слова Рональда ее совершенно не успокоили.
Глава 4
Они приблизились к Каррисфорду во второй половине дня. Фицроджер оставил большую часть своего отряда в лесу, скрыв воинов в густой чаще, а сам вместе с Рональдом и еще несколькими всадниками отправился разведать обстановку. Имоджин не желала оставаться и уговорила Берта следовать за ними. Они выехали на опушку леса и, остановившись на пригорке, стали наблюдать. Замок отсюда был виден весь как на ладони.
У Имоджин сжалось сердце при виде родного дома, возвышавшегося на каменистом холме у реки. Казалось, что замок остался совершенно невредим.
Имоджин еще раз внимательно осмотрела его. Высокая квадратная центральная башня и две мощные стены, образовывавшие внутренний и внешний двор, не были разрушены. Две башни у главных ворот как бы приглашали внутрь, даже решетки были подняты. К главным воротам вела извилистая дорога, а подъемный мост был опущен.
Имоджин была готова увидеть картину страшного разрушения, но замок оставался таким же прекрасным, как прежде.
— Он, наверное, убрался отсюда, — пробормотала она.
Фицроджер окинул взглядом леди Каррисфорд.
— Или устроил засаду для вас или любого другого, кто отважится отбить у него замок. Имоджин прикусила губу.
— Что же делать?
— Внимательно понаблюдать и произвести тщательную разведку.
Они вернулись обратно. Сопровождавшие их воины спешились и привязали к деревьям своих лошадей. Когда сэр Ренальд снял ее с седла, Имоджин попросила, чтобы он посадил ее повыше, откуда она могла бы видеть свой замок.
Через некоторое время несколько человек отправились на разведку верхом. Еще несколько воинов решили подкрасться поближе к замку.
Имоджин вдруг обнаружила, что ее взоры чаще устремляются на молчаливого рыцаря и защитника, чем на замок. Она решила, что ей трудно предпочесть что-либо одно. Ублюдок оказался таким же неприступным и холодным, как и каменная стена, мрачно подумала девушка. Действительно, Фицроджер словно бы окаменел. Даже в тени было толком жарко, и всем известно, что кольчуга не самый удобный наряд, но он продолжал неподвижно сидеть, напоминая статую. Его профиль тоже был как бы высечен из камня. Строгие суровые черты…
