Но сегодня Марк должен был кое-что сказать лондонцу; придется подождать.
Собака майора заскулила и начала бегать туда-сюда, насколько ей позволял поводок из искусственной кожи. Майор словно ничего не замечал. Он всматривался в море. Как Марк и все, кто был рядом.
Фокс зашагал быстрее, не поднимая глаз. Море для него не существовало. Оно содержало один лишний предмет.
Покусывая губу, Марк обвел взглядом горизонт, где блеснули последние лучи солнца. Море казалось совершенно, совершенно спокойным. Однако он заметил, что чайки перестали кружить в небе и устремились в сторону суши. Надвигалась сильная буря.
Собака визгливо тявкнула и завертелась.
Марк сильнее прикусил губу. Неужели оно? Оно приближается?
Все вокруг затаили дыхание. Они тоже почувствовали...
Марку казалось, что оно растекается по всему пространству. Вроде электричества, проникающего везде. Прямо до самого песка, скрипящего под ногами. Такое сильное, что он почти ощущал его вкус.
Вдруг оно исчезло. Так же внезапно, как и появилось.
Это была лишь первая волна того, чего все они ждали. Даже малютка Рози Тамворт, убирающая пряди светлых волос с детского личика дрожащей рукой.
Напряжение спало. Сегодня этого не случится. Вполне вероятно, не завтра и не на той неделе, а когда-нибудь — скоро.
Майор извлек из кармана теннисный мячик и швырнул его вдоль берега. Пес, спущенный с поводка, метнулся, словно им выстрелили из пушки, разрядив напряжение мускулов в стремительном броске.
— Добрый вечер, Тони, — проговорил Марк низким рокочущим голосом. — Я тебя как раз и ловлю.
— Выкладывай.
— Слыхал про тот старый морской форт у Мэнсхеда?
Лондонец кинул на Марка изумленный взгляд.
— Нет. А что такое?
— Туда вселяются. — Марк следил за реакцией Тони Гейтмана.
Тони был потрясен.
— Кому такое могло прийти в голову?
— Какая-то семья. Познакомился с ними на днях в лавке. У них парнишка лет шести.
— И они вселяются? Въезжают в...
— Тс-с-с... — Большая загорелая лапа Марка схватила Тони за локоть. К ним приближался Бринли Фокс.
Тони воспользовался паузой, чтобы раскурить сигару.
Когда старина Фокс отошел достаточно далеко, Тони спросил:
— Когда?
— Сегодня.
— Шутишь. Ведь место заброшенное.
Марк покачал головой.
— Сегодня утром прогулялся дотуда. Они поставили во дворе автоприцеп. Будут в нем жить, пока переделывают здание под гостиницу.
— Гостиницу? Черт побери... А что-нибудь еще знаешь о них?
— Только что они производят впечатление самых обыкновенных людей. — Марк бросил на Тони Гейтмана тревожный взгляд. — Думаешь, они знают?
10
— Эй... Есть тут кто-нибудь? — Генри Блэквуд хихикнул. — Выходите, выходите.
Никакого ответа.
Впрочем, он его и не ожидал. Гребя единственным веслом на корме, он направил лодку к покачивающейся на поверхности океана пластиковой бутылке, которая отмечала место следующей верши для омаров.
— Кликни меня, девочка, если снова это услышишь.
Он и сам прислушался. Но звук — три удара в днище корпуса, будто кто-то пытается привлечь внимание Генри Блэквуда, — не повторился.
Тихонько напевая себе под нос, он тащил за леску вершу. И при этом вел беседу:
— Чудесное утро, Сьюзи. Нынешнее лето станет рекордным... Так... Что тут у нас? Вылезай, мой красавчик, и в ящичек.
Осторожно, чтобы массивные клешни омара не схватили его, Генри положил тварь в садок.
— Уже семь, Сьюзи... Похоже, у нас выдастся удачный денек... Чертовски удачный денек... Вот сюда.
Ничто другое ему так не нравилось. Тихое, остекленевшее море. Краешек солнца над горизонтом, молочная мгла, смягчающая линию берега. И беседа со своей возлюбленной Сьюзи. Он построил ее собственными руками пятнадцать лет назад: двадцати футов в длину, покрашенная в ослепительно белый цвет, она напоминала переросшую гребную шлюпку. Генри казалось, что даже сам Господь Всемогущий не мог испытывать большего удовлетворения, когда в День Шестой отступил на шаг, дабы полюбоваться Своим космическим рукоделием.
Сьюзи никогда ему не отвечала. Неизменно верная, неизменно надежная. Сьюзи исправно уносила его прочь из дома, переполненного сыновьями-подростками, не прекращавшими споров ни утром, ни днем, ни ночью, на добрые десять миль вниз по побережью, где он ловил на отмелях омаров и крабов.
— Перерыв на чай, Сьюзи. — Генри сел на скамейку и вытащил термос. — Не возражаешь, старушка, если я закурю? Ладно... Обещаю, что только одну.
Улыбаясь, он налил чая и раскурил сигарету. Генри отдыхал на тихо покачивающейся лодке и посматривал вокруг, наслаждаясь Божьим творением. Чайки носились над самой водой. Высоко над головой потянулся косяк гусей.
Он был совершенно один. Ни других лодок, ни даже очертания далекого грузового судна.
Постепенно туман начал рассеиваться, и Генри уже мог различить на берегу дома Аут-Баттервика.
В полумиле перед ним в утреннем солнце стал принимать очертания старинный морской форт.
Однако так бывало не всегда. Северное море могло быть бурным. Когда Генри бросил школу, то работал на траулерах. Как-то зимним днем судно попросту наполнилось водой и ушло у него из-под ног. Двадцать часов он висел на одном из бакенов, которые отмечают глубоководные проливы. Когда наконец спасательный катер доставил Генри на твердую землю, газетчики начали без конца распинаться о его сверхчеловеческой силе; как он висел на бакене в восьмибалльный шторм, который разбивал в щепки корабли.
Блэквуд усмехался: «Конечно, станешь тут чертовски сильным, когда потаскаешь такие сети с рыбой, что весят не меньше автомобиля».
После этого к нему в пабах подходили совершенно незнакомые девушки и, хихикая, щупали бицепсы.
— Ты ведь не глупенькая хохотушка, правда, девочка? — Он похлопал по планширу Сьюзи. — Ведь ты — чистое золото.
И вот снова.
— Тук-тук — кого там черт несет?
На сей раз четыре медленных удара прямо у него под ногами — Генри даже ощутил вибрацию сквозь сапоги.
— Сьюзи, как ты полагаешь, кто это? Мистер Нептун? Дэйви Джоунз[1]из своего рундука? Или капитан Боунз ищет трофеи?
Он усмехнулся и, перегнувшись через борт, заглянул в воду.
