На ходу застегивая пряжку, юноша непроизвольно пытался осознать только что услышанное — человек устроен так, что не может не думать, даже если ему снится сон. Конечно, Ральф просто посмеялся над ним, называя себя слугой Нечистого: во-первых, зачем одному Нечистому выслеживать другого Нечистого; во-вторых, какой Нечистый признается в этом открыто; в-третьих, все они должны быть страшно бледными, с гладко выбритыми головами, а у Ральфа…
Постепенно мысли молодого человека переметнулись на то, что он видел и слышал вокруг. Риу любил Тайг, особенно утренний: с его робко заглядывающими между гигантами-деревьями солнечными лучами, с голосами просыпающихся птиц. Одни уже заканчивали свою обязательную приветственную песню и готовились заняться обычными дневными делами, другие присоединились к утренней распевке только что, и их первые трели звучали особенно звонко и радостно.
Риу никогда не боялся Тайга, но сегодня все происходящее здесь восхищало его как-то особенно. Впервые за свою недолгую сознательную жизнь юноша чувствовал, что он не один, что рядом с ним человек, в присутствии которого можно было ничего не опасаться.
«Слуга Нечистого…» — усмехнулся про себя Риу.
Да разве способен Ральф причинить кому-нибудь зло? Это казалось совершенно невероятным. Почему? Риу и сам не знал — скорее, просто чувствовал. От всей души наслаждаясь непривычным для него ощущением безопасности, шел он по лесной тропе за быстро шагающим Ральфом. Когда погруженный в свои иллюзии юноша выглянул из-за широкой спины чужестранца и увидел того, кто их ждал, то испытал настоящее потрясение. Сердце Риу так и упало, а рука непроизвольно потянулась к кинжалу.
Ральф заметил и этот непроизвольный жест, и мгновенно промелькнувшую в ответ усмешку на лице бледного как смерть человека в темно-сером до пят плаще.
«Только посмей тронуть мальчика…» — так, чтобы его слышал только С'тэн, предупредил Ральф.
«Как скажешь…» — Слуга Нечистого откинул капюшон, обнажая гладко выбритую голову. Он пытался казаться бесстрастным — хотя бы в глазах мальчишки! — но с отвращением чувствовал, как чуть ли не с каждым мгновением усиливалась дрожь в коленях.
— Ну, что касается нас, — вслух сказал Ральф, показывая на себя и С'тэна, — то мы немного знакомы, значит, осталось познакомиться вам. Это, — чужестранец положил руку на плечо напрягшемуся спутнику и выразительно сжал, — Риу, а это…
Продолжая разыгрывать перед молодым человеком свою роль, С'тэн, как только прозвучало его имя, снисходительно улыбнулся и слегка наклонил свой безволосый череп.
— …какое-то время нам придется путешествовать вместе, — переводя взгляд то на одного, то на другого, продолжал Ральф.
Он не сомневался, что с этими двумя у него будут проблемы, и они уже начались. С'тэна необходимо было держать в руках: авторитетом для него мог являться лишь высокомерный, не прощавший ни малейшей слабости, человек — это с одной стороны. Но, с другой, если переусердствовать в присутствии Риу, «слуга Нечистого» с его болезненным самолюбием не вынесет подобного унижения, и тогда мальчик немедленно превратится в его врага. Что же касалось самого Риу, то, судя по его опущенной голове и сосредоточенному взгляду куда-то под ноги, а также неровному дыханию, в юной душе происходила нешуточная борьба.
Единственное спасение — найти для них общее дело, и по возможности более опасное, чтобы хоть как-то объединить потенциальных врагов. Развалины, на которые Ральф набрел совершенно случайно еще накануне, идеально подходили для этой цели. Он как раз тогда стоял у сломанных ворот, собираясь шагнуть во двор, но именно в этот момент и раздался ментальный крик о помощи, посланный Риу.
По правде сказать, Ральф не очень-то расстроился, что так и не успел сделать этот самый шаг: от печально поскрипывавшей на ветру единственной створки ворот, от полусгнившей ограды, от чернеющих провалов вместо окон в уже начавших разрушаться домах веяло не просто грустью и сожалением. Здесь присутствовало нечто, во много раз усиливавшее и без того удручающую картину запустения. Отчаяние и страх — вот что мгновенно почувствовал Ральф, стоило ему лишь приблизиться к оставленному поселению, причем ощущения усиливались буквально с каждым футом. И это несмотря на то, что люди, когда-то здесь жившие, ушли много лет назад. Или…
«Я могу называть тебя по имени?» — прервал мысли Ральфа ментальный вопрос С'тэна.
«Можешь, — так же беззвучно откликнулся чужестранец. — Но все дальнейшие разговоры только вслух».
На лице С'тэна появилось выражение полной покорности. Здесь — во всяком случае пока — проблем не было, оставалось разобраться с мальчиком.
— Скажи-ка мне, — беря юношу за подбородок, заговорил Ральф. — Я что-нибудь от тебя скрывал?
Риу покачал головой.
— Тогда в чем дело? Хочешь уйти?
Как не похож был сейчас этот властный, высокомерный человек на жизнерадостного, смешливого Ральфа, с которым Риу познакомился ночью в пещере. По своему обыкновению, чужестранец и сейчас улыбался, но его улыбка…
— Я жду… — это прозвучало уже заметно мягче, и Риу, отчаянно желавший увидеть хоть тень того, кто еще недавно был ему так дорог, наконец заметил в устремленных на него холодных голубых глазах едва промелькнувшие знакомые искорки.
Это, конечно, была игра — как же он не понял сразу! И еще Риу вдруг подумал, что он нужен Ральфу.
— Я остаюсь.
— Вот и отлично. Значит, можно идти.
— К развалинам? — поинтересовался С'тэн.
И Риу, и Ральф, которые впервые услышали этот низкий бархатный голос, были невольно поражены красотой и богатством его звучания. С'тэн же самодовольно улыбнулся: видимо, он и не сомневался в эффекте, производимом его голосом. И все же немая похвала, отразившаяся на лицах его новых спутников, доставила ему удовольствие, потому что на бледном лице слуги Нечистого вдруг появился еле заметный румянец.
— Вот именно, — после невольной паузы ответил Ральф. — И кстати, запомни, — его глаза вдруг сделались совсем ледяными, — если я говорю, что ты должен ждать у развалин — ты должен быть там. Ты меня понял?
Щеки С'тэна сразу словно кто-то выбелил.
«Да он же его боится…» — со злорадством подумал Риу.
Испуганный слуга Нечистого — это было что-то. Нет, похоже, бесконечный сон даже и не собирался заканчиваться, поражая все новыми и новыми небылицами. Неправдоподобный и в то же время здорово напоминающий реальность: с потрескивающей под ногами хвоей, с кукованием кукушки, с роем надоедливой мошкары.
— Я понял, — смиренно согласился С'тэн, недовольно покосившись на подозрительно развеселившегося юношу, — но если мои слова хоть что-нибудь значат, то я бы не советовал даже приближаться к этому месту.
— Почему?
— Там опасно… — Голос С'тэна слегка дрогнул, но ровно настолько, чтобы произвести впечатление, не более: его обладатель вовсе не собирался выставлять себя трусом.
