— Но почему? — вскричала Эвелин. Франциска в это время не спеша потягивала чай, выражение ее лица было непривычно серьезным.
— Если я окажусь в проигрыше, то сомнительно, чтобы мистер Торн предложил мне остаться здесь. — Эта мысль заставила ее насмешливо скривить губы. — А если я одержу победу, то не смогу содержать ферму. Она требует постоянного вложения наличных средств, которых у меня нет, так что мне придется ее продать.
Лили всячески пыталась скрыть свое огорчение. Она уже успела всей душой привязаться к Эвелин и Франциске — и к Милл-Хаусу тоже. Она любила его теплую светлую кухню и тихие спальни с мебелью, покрытой толстым слоем пыли, неимоверных размеров бальный зал и цветные витражи, которыми совершенно не к месту было украшено окно на третьем этаже под выступом крыши. Она любила вечные перебранки уток, резвившихся в пруду, толстых, туповатых на вид овец, которые смотрели ей вслед каждый раз, когда она утром проходила по аллее, и даже своих несчастных, списанных за негодностью скаковых лошадей.
Эвелин в ответ только фыркнула.
— Но ведь должен быть какой-то выход!
— Мы подумаем об этом, когда придет время, — заверила ее Лили. — Смотрите-ка, письмо от Бернарда! Вот, возьми, Эви.
Двенадцатилетний Бернард достиг того возраста, когда подросток начинает превращаться во взрослого мужчину. Однако в случае с Бернардом это определение было не вполне точным. Хотя и на удивление высокий для своего возраста, он ничуть не прибавил в весе за последний год. На коже у него появились прыщики, а голос ломался.
— И что он пишет? — поинтересовалась Франциска. Эвелин быстро просмотрела текст.
— Он пишет, что этим летом приедет в Милл-Хаус на каникулы раньше обычного.
— Надеюсь, он хорошо себя чувствует? — спросила Лили, стараясь не выдать тревоги.
Ей с трудом верилось, что бессердечные старые ослы позволят мальчику покинуть школу раньше срока без уважительной причины.
— По его словам, с ним ничего серьезного. Просто мальчику удалось убедить директора школы, что несколько лишних недель отдыха пойдут ему только на пользу. — Напускное спокойствие исчезло с лица Эвелин. — Ох, Лили! Если он нездоров, мы можем оставить его здесь, правда?
— Разумеется, — успокоила ее Лили, ощущая свою беспомощность.
Бесчисленные записки Горацио, а также указания, оставленные им у доверенных лиц в банке, определяли судьбу бедного мальчика на несколько лет вперед.
— Вот было бы славно, если бы он провел с нами все лето, как ты думаешь? — спросила Эвелин с видом трогательной признательности Лили за ее поддержку.
— Просто чудесно, — ответила вместо нее Франциска. — Чем больше вокруг мужчин, тем лучше.
— Франциска! — укорила ее Эвелин. — Ты не должна выражаться так в присутствии Бернарда.
— Конечно, ты права. Держи себя в руках, Фран, — пробормотала Лили рассеянно.
Ее взгляд упал на последнее письмо в стопке. Оно было от Эйвери Торна и адресовано мисс Лилиан Бид. Не Той, Кого Следует Слушаться, не Эмансипированной Мисс Бид и даже не Ей Собственной Персоной. По ее телу пробежала дрожь от мрачного предчувствия. Тут что-то было не так, поэтому она засунула письмо в самый низ стопки, намереваясь прочесть его позже.
Вернувшись в свой кабинет, Лили походила по комнате, потом постояла у окна, любуясь распустившимися розами, и наконец, решительно шагнув к столу, вскрыла конверт с письмом Эйвери.
Спустя четверть часа Лили стояла у окна в своем кабинете, любуясь видом снаружи. За окном пышным цветом распустились розы, и их кремового цвета лепестки казались ослепительными, как хлопья белого снега, на фоне ярко-зеленой листвы. Она вскрыла конверт.
Моя далекая соперница!
Карл Дерман вчера погиб. Мы ехали на собачьих упряжках через ледяную пустыню Гренландии. Он был не так уж далеко впереди нас — ярдах в двадцати или около того. Сначала мы видели его, а через минуту он вдруг исчез. Он упал в расщелину, скрытую снежными заносами. Нам понадобились целые сутки, чтобы извлечь его оттуда.
Я подумал, мне следует известить вас о случившемся. Карл часто выражал вслух намерение жениться на вас. Ваши письма заставляли его смеяться, а ведь он делал это чрезвычайно редко. Он лишился всего и погиб, не имея ни родины, ни дома, ни семьи. И тем не менее вы заставляли его смеяться.
Мне казалось, он хотел бы, чтобы вы узнали о его гибели и, быть может, удостоили его улыбкой — то ли за его нелепое желание взять вас в жены, то ли за высокое мнение о ваших письмах, а может, за что-то еще — как вам будет угодно, Сам я человек неверующий и потому думаю, что ваша улыбка станет лучшей данью его памяти, чем любая молитва.
Эйвери Торн.
Лили медленно сложила письмо и потом долго сидела за столом, задумчиво глядя в пространство. Наконец взяла перо, положила перед собой лист бумаги и начала писать ответ.
Глава 5
Доминиканские острова Апрель 1892 года
По-детски аккуратный почерк вызвал у Эйвери невольную улыбку.
Дорогой кузен!
Надеюсь, мое письмо застанет вас в добром здравии. Я же в последнее время чувствовал себя неважно и потому собираюсь этим летом приехать в Милл-Хаус раньше обычного.
Мама говорит, нам всем стоит воспользоваться случаем и насладиться жизнью в усадьбе, пока ее еще можно назвать Счастливым Домом. По ее словам, мисс Бид собирается продать Милл-Хаус, как только станет его полноправной владелицей. Впрочем, мне такой исход кажется маловероятным, поскольку поля оказались затопленными и весь урожай озимых погиб на корню.
Бедную мисс Бид это глубоко огорчило. Мама даже писала мне, что однажды застала ее плачущей, а ведь мисс Бид не из тех женщин, которые любят давать волю слезам. Мне бы очень хотелось чем-нибудь ей помочь, однако должно пройти еще десять лет, прежде чем я смогу предложить ей свое покровительство. Если верить маме, мисс Бид твердо намерена сама позаботиться о себе в случае необходимости. Как вы думаете, откуда у нее могло взяться подобное намерение? Мама так и не сумела просветить меня на этот счет. По-моему, мисс Бид просто хочет показать свою отвагу.
В этой связи считаю своим долгом заметить, что если вы джентльмен, то просто обязаны предложить ей поддержку. Я убежден, что вы так и поступите после вашего возвращения, которого, как я надеюсь, осталось ждать уже недолго.
Я только что прочел серию ваших статей о путешествии по Амазонке. Бесподобно! Судя по всему, на мисс Бид они тоже произвели впечатление, и вы ошибаетесь, если думаете, будто она считает ваши странствия простым потаканием собственным капризам. Когда я спросил ее об этом напрямик, она написала мне ответное письмо, в котором совершенно недвусмысленно заявила, что не может представить себе другого человека, который так же хорошо чувствовал бы себя в джунглях, как вы.
