— Я никого не дразнила… — сказала Ронуэн и замолчала, потому что он был прав.
Она действительно его дразнила.
Она обхватила себя руками за плечи.
— Извини… Я думала, что мы… что ты и я… — Она снова замолчала и тряхнула головой. — Но ты для меня как брат.
Она слышала его тяжелое дыхание. Где-то неподалеку ухнула сова, холодный ветер шевелил верхушки деревьев. Ронуэн почувствовала, что замерзла. Ее накидка отлетела в сторону, пока они боролись на земле. Рис наклонился, поднял ее и набросил ей на плечи. Но когда он хотел завязать ее, Ронуэн отпрянула и сделала это сама.
Рис откашлялся и проговорил:
— Возможно, мы просто поспешили. Мы были друзьями много лет, и должно пройти время, чтобы мы стали не только друзьями. Уверен, что это возможно.
— Трудно сказать.
— Поживем — увидим.
Ронуэн кивнула. Она не нашлась что ответить. Рис говорил как разумный взрослый мужчина. И все же Ронуэн чувствовала, что между ними ничего не может быть.
Она снова подумала о Джаспере Фицхью. Сначала он был груб и опасен, потом благороден и очарователен. Как и Рис. Но если поцелуй англичанина взволновал ее, то поцелуй друга детства был попросту неприятен. И хотя она не считала, что Рис станет для нее хорошим мужем, англичанин еще худший вариант. И Рис и англичанин просто хотели затащить ее в постель. О женитьбе ни один из них не помышлял.
Возбужденная своими противоречивыми мыслями, Ронуэн повернулась и ушла, даже не удосужившись попрощаться. Рис тайком проводил ее почти до деревни, после чего вернулся в лагерь.
Сегодня что-то произошло. Она не ожидала и не предвидела этого. Неожиданно для самой себя Ронуэн поняла, что чем-то похожа на кумушек у колодца. Хуже всего было то, что любопытство к мужчинам в ней пробудил англичанин — иными словами, враг. Хотя с ней он вел себя вполне дружелюбно.
Впрочем, все это ровным счетом ничего не значило. Не имело значения, что англичанин вовсе не был груб в отличие от большинства представителей ее собственного народа. Дело было в том, что англичане, как правило, держались особняком. Они работали в замке и строили свой город. Они улучшили главные дороги и поддерживали в Каррег-Ду шаткий мир.
Но своим присутствием они угнетали валлийцев. Вот уже десять лет Рэндолф Фицхью и его брат Джаспер подрывали единство жителей Уэльса, совращая людей так же, как Рэндолф совратил ее подругу Джослин. Он получил земли Уэльса, жену-валлийку и детей — наполовину валлийцев.
Брат Рэндолфа шел по его стопам. Он приятно проводил время с валлийскими женщинами в замке и в деревне. Теперь он положил глаз на нее. Ронуэн точно знала, что ни за что не уступит его льстивым речам. Она хорошо понимала, чего он добивается, и надеялась, что устоит перед ним.
Ронуэн вошла в крохотный домик матери и нашла свой тюфяк. Однако под громкий храп отчима и тяжелое дыхание матери заснуть было невозможно. Да еще малыши, спавшие вповалку, как щенки, все время ворочались.
Ситуация очевидна: ей необходим муж. Она не хочет жить в доме матери. Она уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, а если судить по ее реакции на поцелуй Фицхью, вполне созрела для замужества.
Самое сложное — найти подходящего человека. Им определенно не был Джаспер Фицхью. Рис тоже. Англичанин нравился ее телу, а старый друг — уму. Жаль, что из них нельзя вылепить одного, годного во всех отношениях.
В конце концов к ней все же пришел сон, а с ним — грезы о мужчинах. Сначала был высокий мужчина, потом коротышка. За ним последовал юноша, которого сменил человек в летах. И от всех она пыталась скрыться. Но не важно, как быстро она бежала и куда пряталась, им всем удавалось ее догнать. Даже кривоногому старику. Она не могла скрыться, и хотя отчаянно пыталась освободиться, все они ловили ее и успокаивали поцелуями.
Всю долгую ночь мужчины сменяли друг друга в снах Ронуэн и целовали… целовали…
И все они держали ее в крепких объятиях, и их руки были влажными от холодной речной воды.
Глава 4
Джаспер сел на любимый стул, стоявший достаточно близко к очагу, чтобы было тепло, и достаточно далеко от вечерней домашней суеты в большом зале. Он только что поужинал, правда, без аппетита. Белый хлеб, твердый сыр и соус из оставшегося от обеда мяса почему-то потеряли для него обычную привлекательность. После обильных утренних возлияний, купания в ледяной воде и пробежки по лесу болела голова и его все еще знобило.
К тому же всякий раз, вспоминая валлийскую дикарку Ронуэн, он чувствовал возбуждение.
Тем не менее он наслаждался этими воспоминаниями.
Он подозвал мальчика, чтобы тот наполнил его кружку, и мысленно застонал, увидев, что за ним наблюдает Джослин. Друзья-рыцари предусмотрительно держались в отдалении — вероятно, их отпугнула его молчаливая задумчивость. Но испугать Джослин было не так-то легко.
Она остановилась у массивного каменного очага, наполнила свою кружку подогретым вином, после чего грациозно направилась в его сторону. И хотя Джасперу сегодня не хотелось ни с кем разговаривать, в том числе и с Джослин, он не мог не восхищаться этой прелестной женщиной. Она сделала этот огромный каменный замок настоящим домом для его брата и их детей. За последние десять лет она стала еще красивее, еще женственнее.
— Итак, — начала Джослин, опустившись на стоявший рядом мягкий стул, — ты вернулся поздно, в одиночестве, насквозь промокший. Ты пропустил обед и едва притронулся к ужину. Тебя накормили где-то в другом месте, Джаспер, и там же искупали в одежде?
Он пожал плечами и ухмыльнулся.
— Я свалился в реку, только никому об этом не рассказывай.
— Понимаю. И находясь под водой, ты случайно проглотил рыбу? Или тебе сегодня не понравилась стряпня Одо?
— Ты же знаешь, что это не так. И да поможет мне Бог, если ты поделишься своими сомнениями с Одо — этот зазнайка будет долго дуться. — Джаспер встретил испытующий взгляд невестки, отвел глаза и шумно вздохнул. — Как я провел день — роли не играет. Факт остается фактом: я должен был ехать вместе с Рэндом.
Джослин пожала плечами.
— Это очень серьезное дело. Саймон Ламонт не тот человек, которому можно доверять, да и его союз с Матильдой вряд ли надежен.
— Это значит, что я не могу сопровождать Рэнда, потому что ему предстоит серьезное дело? — разозлился Джаспер и залпом допил содержимое кружки.
— Это значит, что нельзя напиваться, а также распутничать.
Джаспер поерзал на стуле и отвел глаза. Одно дело, когда она журила его за пьянство. Но женщины? Их он отказывался обсуждать с невесткой.
— Я бы не стал преувеличивать значение миссии Рэнда, — буркнул он.
Джослин некоторое время молчала, потом неожиданно спросила:
— Кого ты сегодня встретил? И где?
