— Ну и гадость, — пробормотала Сара.
— Они из яблок сделаны, — раздался голос от дверей.
Это был Том.
— А, это ты, — улыбнулась Сара и тут же отвернулась.
— С яблок снимают кожуру, вырезают лица, затем вымачивают в лимонном соке и высушивают.
— Что-то вроде местного промысла? Сувенирчик? — Сара поняла, что несет чушь. — А я думала, с яблоками здесь покончено. Кто-то мне недавно рассказывал, что яблочной индустрии в Тасмании больше нет. Жалко, правда?
Том улыбнулся и молча отвел челку со лба.
— Спасибо, что пришел на свадьбу, — брякнула Сара.
И неожиданно разрыдалась.
Какое-то время Том растерянно стоял, затем прикрыл дверь и присел рядом с ней на край кровати.
— Ужас, — произнес он, перебирая в руках яблочных человечков. На Сару он не смотрел.
Сара вытерла глаза тыльной стороной ладони. Ну и видок у нее, наверное…
— Сама не знаю, зачем я это сказала, — она шмыгнула носом, — «спасибо, что пришел»! Ты ведь свидетель…
— Ничего страшного. — Том потрепал ее по руке.
Сколько раз ей снились его руки? Сколько раз она лежала в этой постели, мечтая о нем?
— Жаль, Анни не смогла прийти, — сказал Том.
— Да. — Сара встала и отыскала салфетки. — Много дел, наверное.
— Она вообще-то не очень любит в городе появляться.
Саре с трудом удалось скрыть любопытство: —Я о ней наслышана.
— Да, она не такая, как все.
— Я о другом, — солгала Сара. — Говорят, она прекрасный скульптор.
— Действительно прекрасный.
— Она тебя намного старше? — не сдержалась Сара.
Том улыбнулся. Сара окончательно размазала тушь, и теперь под глазами у нее залегли черные круги.
— В феврале ей пятьдесят четыре, а мне тридцать два.
— Она милая, да?
— Милая. Но с характером. — Том встал. — Мне пора.
Не уходи, думала Сара, только не уходи!
— Кстати, тебе в тот раз удалось что-нибудь поймать? — торопливо спросила она, припоминая разговор в кафе.
— Да так, мелочь какую-то, — он пожал плечами, — мальки одни. Пришлось выпустить.
— А тебе, конечно, форель подавай?
— Форель ловить сложнее, зато интереснее, — согласился Том. — Тебе тоже надо как — нибудь попробовать.
Это прозвучало почти как приглашение, и Сара воодушевилась.
— Ты извини, я немного перенервничала, — смущенно потупилась она.
И выпила лишнего, добавил про себя Том, раздумывая, стоит ли ей сказать про размазанную тушь.
— Говорят, ты все хорошие места для купания знаешь?
Том улыбнулся:
— А кто говорит?
— Гарри вроде бы, не помню, — ответила Сара, хотя прекрасно помнила, что сказал ей об этом Ричард. — Будто бы все реки, ручьи и лужи кругом облазил.
— В Тасмании ручьев нет, у нас все больше заводи да запруды. Могу тебе показать одно такое местечко в Лилейной заводи. Если ты, конечно, ничего не имеешь против русалочьих купаний.
— Русалочьи купания? — переспросила Сара, заранее предвидя ответ.
— Вода в Лилейной заводи такая нежная, что так и хочется одежду сбросить, — объяснил Том.
Фраза повисла в воздухе, а воображение Сары уже вовсю рисовало, как они с Томом купаются нагишом в Лилейной заводи. Сара залилась краской и, сообразив, что Том, скорее всего, это заметил, покраснела еще больше.
Том и в самом деле заметил и деликатно отвел глаза в сторону.
— Похоже, концерт начинается, — намекнул он, выглянув в окно.
— Гарри так старается, — пробормотала Сара. Том, решив, что не стоит бросать Сару в таком смущении, не спешил уходить.
— Значит, тебе спальню Ричарда отвели?
— Да, только от него здесь совсем ничего не осталось.
— Наверное, на чердак все убрали.
— Ричард мне рассказывал, как он раньше через это окно лазил.
— Особенно когда мы хулиганить бегали. Было дело. — Том улыбнулся.
— Давно вы знакомы?
— С шести лет. Мы с ним до самого выпускного в одном классе учились. А после школы родители отправили его в Хобарт, а я здесь остался.
— И что потом?
— Сбился с пути истинного.
Сара решила проявить сочувствие:
— Утешение, конечно, слабое, но я тоже через это прошла.
Утешение, возможно, и слабое, зато преувеличение сильное. После окончания колледжа она действительно год шлялась по Европе, вместо того чтобы искать работу, — только, куда бы ни подалась, везде ей встречались толпы таких же студентов, а самое дерзкое ее преступление заключалось в том, что она подбросила презервативы в общий котел с супом.
— И что же с тобой случилось? — поинтересовался Том.
— Ну, — она пожала плечами, — то же, что и со всеми.
Они так и сидели плечом к плечу на краю кровати: Том смотрел в окно, а Сара — поверх старого гардероба Ричарда. Интересно, он тоже в детстве его плакатами обклеивал? Вряд ли. Ее шкаф в родительском доме был сверху донизу обклеен плакатами «Дюран — Дюран» и лентой с надписью: «Шкаф Сары, руками не трогать!»
— Думаю изучить садоводство, — внезапно сказал Том и сам удивился.
— Да? Скоро?
— В следующем году.
— Ну да, ты же в ладу с природой…
Удивительный все-таки человек, подумал Том, рядом с ней сам себе кажешься лучше. И Ричард это говорит. Поэтому у нее и карьера, наверное, шла в гору.
— А ты правда страховала ту конференцию, где Ричард был?
— Что? А… да. — Сара сообразила, что он пытается перевести разговор на Ричарда, и снова растерялась.
Последовала очередная неловкая пауза, пока наконец Том не произнес:
— Сыт я этим садом по горло. Побатрачил на Анни, и будет. — Тон его был полушутливый, но фраза прозвучала как ультиматум.
— А сама она им совсем не занимается?
— Раньше занималась. — Том откинул прядь с лица. — Когда я к ней переехал, сад просто буйным цветом цвел. Тыквы, клубника, спаржа. Пахала как одержимая. А потом американцы заинтересовались ее бронзовыми лошадками, и как-то не до сада стало. Пришлось мне взяться за это дело.
— А разве можно вот так сразу получить диплом садовода?
— Ну, старшую ступень я все-таки закончил.
В голосе его прозвучала обида, и Сара стушевалась. Она понятия не имела, что под этим подразумевалось, кроме того, что он вовсе не такой неотесанный чурбан, как кажется.
