Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Итак, что мы имеем? Да ничего. В задумчивости я смотрела на полку с книгами и вспомнила про свои гадальные кости. Что же я сразу у них не спросила, надо ли мне вообще в эту реку входить? Вот и расплата за самостоятельное решение. Может, спросив их, ты бы и не стала связываться с этими людьми. Сказали бы они тебе: милая наша Танечка! Лучше поезжай-ка ты отдохни. В Эгейском море искупайся. А ежели Эгейского моря поблизости не найдешь, так и волжские пляжи неплохи. Не зря же, что ни лето, все эти Елисеевы сюда как пчелы на мед летят. А ты живешь в райском этом месте и не пользуешься.
Ладно, решила я. Лучше поздно, чем никогда. И, весело подлетев на моей ладони, как три мячика, кубики легли на стол, выстроив комбинацию, определявшую мое дальнейшее поведение.
Всего три числа, но эти числа были бесценными носителями информации, позволяющей выстроить траекторию пути.
Итак? Первое число — 5, второе — 20, третье — 27. Это значило, что меня ожидают грядущие трудности, но я сумею овладеть ситуацией.
Ну что ж, спасибо. Трудностей бояться я вообще не умела с раннего детства, и то, что они встречались на моем пути постоянно, было, видимо, закономерно. Кому ж им встречаться, если не мне, такой маленькой, такой решительной, такой бесстрашной особе? Радовало предсказание, что я овладею ситуацией. Потому что пока овладеть ею было трудно.
Конечно, любой здравомыслящий человек, посмотрев на мои детские увлечения, вытаращил бы глаза в недоумении и начал бы крутить пальцем возле виска, как бы примеряя к нему пистолет. Но у каждого свой метод. Шерлоку Холмсу помогало пиликанье на скрипке. Его ж никто за это не посмел бы посчитать психом. Ниро Вульф торчал возле орхидей, разрываясь между необходимостью быть детективом и желанием быть садоводом. Пуаро помогало кручение усов. Усы я отпустить не могла. Мое умение играть на скрипке привело бы всех соседей к решению меня убить. А разведение орхидей в нашей стране было не самым дешевым удовольствием. Так что у меня оставалось только это невинное развлечение.
Я посмотрела на своих маленьких друзей и помощников с любовью. Они были для меня живыми. С ними иногда болтать было куда интереснее, чем с людьми.
И советы они давали полезнее. Потому что были мудры, ироничны и беспристрастны.
Однако, кинув взгляд на часы, я поняла, что общение с умными собеседниками придется оставить. Часы показывали время, когда движение в сторону гостиницы «Прага» уже требовало скорости реактивного самолета…
Глава 4
Виктория встретила меня столь приветливо, что мне стало даже неловко за ту змею, которая покоилась в кармане моего костюма.
— Танечка, как вы себя чувствуете? — участливо спросила она, на прелестных губах сияла улыбка. — Боже мой, как вы меня напугали сегодня ночью… Мне так неудобно — ведь вы задержались в гостинице из-за меня…
— Все нормально, — сказала я. — Пожалуйста, не волнуйтесь, Вика.
Впрочем, я собиралась доставить ей куда больший повод для волнений. Я молча достала из кармана браслет и положила перед ней. Она удивленно посмотрела на него и радостно вскрикнула:
— Бог ты мой, это же моя змейка! Я ее искала-искала, Танечка… Но где вы ее нашли? Я ведь потеряла ее и так расстроилась… Это мой талисман! Танечка, милая, как я вам благодарна!
Я молчала. Либо она великолепная актриса, либо этот чертов браслет действительно пропал. А если он пропал, то вряд ли я обнаружила его в столь неприятном месте случайно. Кто-то хотел, чтобы его нашли там. Возможно, этот кто-то даже рассчитывал, что найду его именно я.
— Вика, — посмотрела я в ее очаровательные глаза, — когда вы обнаружили пропажу этого браслета?
— Вчера вечером, — сказала она. — Сразу после того, как вы ушли…
— А до этого он был на вас?
— Я не знаю… Возможно, я потеряла его раньше… Да, раньше. В холле я почувствовала, что моя рука подозрительно свободна, но не придала этому значения… А потом я обнаружила, что его нет…
— Вика, это очень важно! Кто находился в холле, когда вы там были? Вы с кем-то разговаривали?
— Нет, — пожала она плечами, — а что? Случилось что-нибудь?
— Сегодня утром убили Галину Елисееву, — сказала я. — Браслет я нашла возле ее тела, и, если бы он не лежал на подчеркнуто видном месте, вам, Вика, пришлось бы говорить не со мной, а с представителями милиции…
Она остолбенела. Дальнейшая реакция заставила меня еще больше ей поверить.
— Галина… умерла? — ее глаза молили: пожалуйста, Таня, скажите, что это неправда… Я не хочу, чтобы это было правдой… Это становится таким страшным, что я этого не вынесу… — Отчего она умерла?
— От острой сердечной недостаточности… Как ваш муж, один к одному. Наверное, им нельзя было принимать горячую ванну, — мрачно пошутила я.
— Господи, — простонала Виктория, — и вы нашли там мой браслет…
Я кивнула.
— Таня, это не я, — она явно намеревалась расплакаться. — Вы мне верите?
Я пожала плечами. Я очень хотела ей поверить, но пока не имела на это права.
— Галина была в хороших отношениях с Виктором? — спросила я.
— Да, — пожала плечами Виктория, — она им восхищалась. Он вырвался из круга серости — на ее взгляд. Она тоже пыталась, но у нее не вышло… — она замолчала, потом судорожно глотнула. — Бедная Галя…
— Вы имели с ней контакт после смерти Елисеева?
— Да, конечно…
— Не было ли в ее поведении чего-то странного?
— Нет, — Вика отрицательно покачала головой, — конечно, она была расстроена, как все мы… Впрочем, дня два назад она сказала, что Витю убили, но не захотела говорить со мной, когда я спросила ее, откуда ей это известно…
— А у Галины был друг? — спросила я. Мне показалось, что Вика знает больше, но по каким-то причинам предпочла ответить:
— Я этого не знаю. Наверное, был. Она была симпатичной девушкой.
Слово «была» она произнесла с трудом и заплакала. Ее можно было понять — над ее головой собрались грозовые тучи. Виктория была слишком избалована и изнежена, чтобы принять тот факт, что жизнь бывает жестока.
Я вздохнула. Помочь ей я сейчас не могла.
* * *
Когда я вышла из номера и Виктория уже превратилась в образ, подозрения возникли вновь. Ей ведь были нужны деньги. Елисеева она не любила, любила другого мужчину. Впрочем, при столь богатеньком папеньке не думаю, что стоило рисковать свободой, убивая собственного мужа. Конечно, он мог ее очень разозлить, но озлобленная женщина вряд ли будет действовать с помощью шприца — она может застрелить, отравить, может стукнуть по голове… Я тут же вспомнила про свою. Ударить меня по голове Виктория не могла. Она с трудом двигалась в тот вечер. Я же была уверена, что мое вчерашнее приключение напрямую связано с обоими убийствами. Впрочем, Виктория ведь актриса. Она могла и разыграть сей маленький спектакль.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
