Он засмеялся и сделал очередное па.
– Позволь мне проводить тебя и твою племянницу до дома, когда бал закончится, – попросил он. – Иначе я проведу остаток ночи в клубе и проснусь завтра около полудня с тяжелой головой. Живя в городе человек приобретает ужасные привычки.
– Почему ты не бываешь в Уэстхейвен-Парке?
– Я уже говорил тебе, Элли: там очень одиноко без вас с Уэбом. Если бы ты не уехала в Бат, я бы гораздо чаще бывал дома.
– Понятно.
– Так ты разрешишь мне тебя проводить?
Элис вспомнила про сэра Клейтона Лансинга, которому обещала следующий танец.
– С удовольствием, – сказала она.
Мистер Уэстхейвен отослал карету Карпентеров домой, к превеликой радости кучера и лакея, которым неожиданно выпал свободный вечер, и развез дам в собственной карете. Проводив Аманду до двери особняка ее родителей на Портмэн-сквер, он вернулся в экипаж, чтобы доставить Элис на Кавендиш-сквер.
– Ты пригласишь меня, Элли? – спросил он, когда они приехали. – Угостишь чаем или кофе? Мне хочется поговорить с разумным человеком.
– В такое время? – удивилась она. – Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?
– Совсем ненадолго, – взмолился он.
– Я вижу, ты не понимаешь, что даме не подобает развлекать гостя глубокой ночью.
– Чепуха! Ведь мы с тобой старые друзья.
– Может быть, ты и старый, зато я нет. Ладно, заходи! Если я дам тебе от ворот поворот, то не усну всю ночь – меня замучает совесть.
– Вот умница, – одобрил Уэстхейвен. – А твой лакей не будет стоять у меня над душой, грозно сверкая глазами?
– Перкинс? Нет. Он ляжет спать. Он всегда ложится, когда я возвращаюсь. Тебе придется пройти в мою гостиную, Пирс. В других комнатах уже погашены все лампы. Боюсь, я смогу угостить тебя только горячим шоколадом. Я обычно пью его перед сном.
– Что ж, шоколад так шоколад, – согласился Пирс, помогая ей выйти из кареты и велев своему кучеру возвращаться домой. – Я дойду пешком, – объяснил он. – Ты не сердишься на меня, Элли?
Она задумалась.
– За что мне сердиться? Неужели за то, что меня заставили после полуночи развлекать джентльмена в моей гостиной?
– Вот именно, – усмехнулся Пирс, когда слуга открыл им дверь.
Глава 5
Мистер Уэстхейвен опустился в кресло и огляделся по сторонам.
– У тебя очень уютно, Элли, – похвалил он. – Ты умеешь создавать уют. Раньше я думал, что твой дом выигрывает по сравнению с Уэстхейвен-Парком за счет внутренней обстановки и размеров, но теперь вижу, что все дело в твоем таланте.
Зевнув, он взял протянутую Элис чашку с шоколадом.
Она взяла свое вышивание и села на маленький диванчик, склонившись над работой. Пирс следил за ее движениями.
– Ты ведь не собираешься выходить замуж за этого типа Лансинга? – спросил он после минутного молчания.
Она удивленно вскинула голову.
– Разумеется, нет. Я вообще не собираюсь выходить замуж.
– Вот и хорошо. Он слишком худой.
– Ну и что? По-твоему, это повод для отказа? – спросила она с улыбкой.
– К тому же он слишком слащаво улыбается, – добавил Пирс.
– Бедный сэр Клейтон! Он лезет из кожи вон, стараясь быть любезным, а кому-то не нравится его улыбка.
– Да и его волосы под стать улыбке. Элис не могла сдержать смех.
– Зато они всегда аккуратно уложены, Пирс. Ты должен отдать ему должное в этом отношении.
– Он предлагал тебе руку и сердце? Бьюсь об заклад, что да.
– Вчера вечером, когда мы возвращались из театра. Разумеется, я ему отказала. Но это было очень мило с его стороны.
– Мило? – Пирс поднес чашку к губам и отхлебнул горячий напиток. – Элли, когда ты в последний раз смотрела на себя в зеркало? Не позволяй ему лишнего. Твой отказ его весьма разочаровал, судя по тому, что весь сегодняшний вечер он крутился возле тебя. Если он и дальше будет тебе докучать, я отхлестаю его по щекам.
Элис это позабавило.
– Представляю, как обрадуются светские сплетники! Постарайся сделать это посреди бального зала, Пирс, чтобы все видели.
Ее гость с усмешкой откинулся на спинку кресла, глядя, как она вышивает.
– Что ты думаешь про мисс Борден? – спросил он.
– Она хороша собой и, несомненно, обворожительна, несмотря на свою робость. Сегодня вечером она привлекла к себе внимание. Кажется, не пропустила ни одного танца, кроме вальса, конечно.
– Ты думаешь, я должен на ней жениться?
– Пирс! – Она посмотрела на него умоляющим взглядом. – Нет!
– Потому что я слишком стар для нее? Я еще не совсем одряхлел, Элли, и могу делать то, что делают все молодые. – Он усмехнулся, глядя на ее склоненную голову. – Мне нравится, как ты краснеешь.
– Твой возраст здесь ни при чем. Если бы ты любил эту девушку, а она любила тебя, я бы посоветовала вам пожениться. Но, будучи влюбленным, ты просто не стал бы спрашивать мое мнение.
– Возможно, я смогу ее полюбить, Элли. Как ты сказала, она хороша собой, к тому же очень послушна.
– Ох, Пирс! – Элис отложила вышивание и посмотрела ему в глаза. – Неужели любовь так мало для тебя значит?
– Если мне предстоит провести остаток дней бок о бок с женщиной, а ночами лежать с ней в одной постели, то ее внешность волнует меня в первую очередь.
– Тогда это не любовь, – рассердилась она и, взяв иглу, опять принялась за работу.
– А что же? Скажи мне, Элли.
– Физическое влечение. Но для брака этого мало, Пирс. Если ценить только красоту, то что произойдет, когда супруги состарятся? Между ними должны существовать взаимное уважение и симпатия. Люди, соединившие свои жизни, обязаны быть друзьями.
– Вот как? И это все? – спросил он с улыбкой.
– Нет, не все, – тихо возразила она. – Кроме перечисленного, должно быть нечто другое. Нечто такое, чего не выразить словами. Некое волшебство. – Ее голос зазвучал увереннее. – Люди, состоящие в браке, всегда стремятся сделать друг друга счастливыми.
– Ты слишком романтична, Элли. Если бы все руководствовались твоими принципами, в мире обитали бы одни холостяки и старые девы. Вздумай я последовать твоим советам, никогда не найду себе невесту и не обзаведусь наследниками.
Она промолчала, продолжая вышивать. Он допил шоколад и, откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза.
– Я знаю, что мне надо сделать – жениться на тебе, Элли. Как тебе моя идея?
