И все же я охотно занимаюсь с Натаном любовью. Мне нравится обнимать его, прижимать к себе, втыкая ему пятки в бока. Вкусы у меня самые простые, к тому же я неплохая актриса. Когда он зажимает мне рот ладонью, чтобы заглушить мои стоны, в глубине души я посмеиваюсь. Но я довольна.
Мы вскочили с постели как ошпаренные, когда в дверь постучали. Натан быстренько натянул на себя одежду, а я накинула пеньюар и пошла к двери посмотреть в глазок.
Уф! Это был всего лишь Рамон, наш сосед снизу. Уф! А я уж испугалась, что нас с Натаном наконец застукают. Хотя если бы нечто подобное и произошло, то никаких потрясений, надо полагать, это бы не вызвало. Но так уж мы устроены. Запретный плод сладок, он добавляет нам соли, перчика и адреналина.
– Рамон, это ты? Чего тебе?
– А Фрэнк дома?
У этого юнца есть одна неприятная особенность: он никогда не смотрит в глаза. По крайней мере, мне он никогда в лицо не смотрит, а предпочитает пялиться на темную ложбинку между грудей.
– Нет, его нет.
Натан, причесанный, в застегнутой на все пуговицы рубашке, свежий как роза, с совершенно невинным видом появился у меня за спиной.
«Привет, Рамон». – «Привет, Натан». И он уселся в кресло и принялся листать журнал, где было написано, как ошеломляюще выросли авансы молодым неизвестным романистам за еще не написанные произведения.
– Ну, Рамон. Еще вопросы будут?
– У нас встреча была назначена. Я жду его битый час.
– Бывает.
– У нас дело. Мы должны были пойти на собрание. Очень важное…
– Ммм… Фрэнк не забывает даже про партии в покер. А на мобильник звонить ты пробовал?
– Звоню непрерывно. Все время занято.
Я почувствовала, как что-то потекло у меня между ног, и посильнее сжала ляжки. Недоуменно пожала плечами и стала закрывать дверь.
– Хорошо, Рамон. Давай договоримся: кто первый с ним свяжется, позвонит другому. Ладно? Так и сделаем. Удачи, Рамон.
Я бросилась в ванную… У Натана такая обильная сперма, просто ужас! Когда я вернулась в комнату, он как раз положил трубку. Никаких известий от Фрэнка. Сей господин был недоступен. И что же господин затевал? Загадка. К счастью, я не ревнива. Если речь о Фрэнке, то у меня ревности ни на грош.
Офисы компаний Пола Бреннена занимали тридцать пятый, тридцать шестой и тридцать седьмой этажи самого роскошного, самого безумного, самого крутого небоскреба, возведенного по проекту Ф. Гери[6]в центре города. Чтобы посмотреть на эту красоту, надо было непременно надеть солнцезащитные очки. Вообще по всему миру было разбросано около пятидесяти небоскребов и высотных зданий империи Бренненов, это была целая армада из стали, стекла, камня и мрамора, покрытого специальным составом против граффити, и нацелена эта армада была на завоевание всего мира. Очень впечатляюще.
Гигантское знамя (желтая волнистая полоса на красном поле) развевалось на вершине здания, на фоне голубого неба – великолепное зрелище. Первый этаж, где потолки были столь высоки, что у посетителя кружилась голова, был предназначен для торговли… ах нет, простите… был предназначен для того, чтобы посетители постепенно приспосабливались к образу жизни, который могли позволить себе лишь немногие избранные, откуда и сумасшедшие цены… о, тысяча извинений… вот откуда разумная система, позволяющая отсечь все нежелательные элементы: инакомыслящих, анархистов и бедных.
Главный символ торговой марки – пара туфель фирмы Бреннена из титана, метра три в длину, грациозно красовалась на ослепительно блиставшем неоновыми огнями панно; она возвышалась в центре зала, как могущественная богиня, наблюдающая за душами, преисполненная любви, властная и грозная. Продавцы… все, больше не буду… жрецы были молоды и загорелы, чуть презрительны, надменны, всех их можно было легко опознать (чтобы не принять за яппи под хмельком) по татуировке в виде той самой полосы ~ лимонно-желтого цвета: у кого на икре ноги, у кого на тыльной стороне ладони, а у кого и на затылке. Просто шикарно! Все это великолепие купалось в звуках гангста-рэпа. Коллекция одежды располагалась на полках и в шкафчиках, изукрашенных, как драгоценные ларцы. Все находилось под наблюдением мрачных бдительных охранников в двубортных костюмах и видеокамер – в частности, молодые посетители из трущоб, у которых руки были проворнее стрел. Очень, очень симпатичненько. Распрекрасная атмосфера. Чудесный, ошеломляющий мир. Я едва не соблазнилась летним спортивным костюмчиком, он был даже очень недурен. Made in China По стенам повсюду были вмонтированы плоские экраны, на которых можно было лицезреть Пола Бреннена: вот он выходит из магазина, вот он с развевающимися по ветру волосами прыгает в вертолет, вот он приземляется в одной из стран третьего мира и дарит мешки с рисом и поцелуи полуголым изголодавшимся детишкам. Очень трогательно! Просто супер!
Натан со всеми обычными предосторожностями внимательно рассматривал «Бреннен Спейс», как именовали последнюю новинку в обувной коллекции фирмы: туфли на подошве из композитного материала со встроенными внутрь датчиками. Они сами подгоняли плотность материала по весу хозяина и составу почвы, обеспечивая наибольшее удобство при ходьбе.
Я спросила его, как обстоят дела.
– Ну как? На каком все этапе?
– Они сейчас как раз передают сообщение из одного кабинета в другой.
– Он тебя не примет, Натан.
– Посмотрим. Мне надо составить общее представление. Попытка не пытка. Бери пример с меня. Проникайся общей атмосферой.
– Уже. Дело сделано. Я уже прониклась.
Натан – плохой полицейский. Вы мне скажете, что он не хуже других, но это ничего не меняет. Он делает свою работу. Да, он делает свою работу, и все. Но сверх этого, сверх процедур, которым нас обучают в полицейской академии, прежде чем вручить значки, полагаться на него – все равно что доверить вожжи слепцу, к тому же еще и глухому как пень. Я говорю это без злобы. Потому что это – чистая правда. Когда ему что-то подсказывает интуиция, можно быть уверенным, что он ошибается. В любом деле. Зачем это скрывать? К чему делать из этого тайну, это же не стыдно? Я знаю немало плохих полицейских, это не мешает им быть очень хорошими людьми.
С другой стороны, ему иногда везет.
Вот так, запросто добиться, чтобы Пол Бреннен нас принял, ну кто бы мог такого ожидать?
Я была ошеломлена. Мне на мобильник позвонил Рамон как раз тогда, когда нас под солидной охраной вели к частному лифту. Рамон беспокоился все сильней и предложил позвонить в полицию. Я призвала его сохранять спокойствие.
– Я не могу сейчас с тобой говорить Рамон.
– По-твоему, еще не нужно начинать разыскивать Фрэнка? Ты не думаешь, что уже пора?
– Я не могу сейчас с тобой говорить Рамон.
