Дугу показалось, что он левитирует, поднимается в воздух прямо со своего сиденья.
— А с какого хера нам на кого-то работать? Ну хоть одну причину назови.
— Конкретный улов.
— Конкретный улов! — Дуг махнул на остатки рассыпанной соли. — У тебя семеро по лавкам, что ли? Тебе бабок мало? Мы взяли даже больше, чем можем безболезненно отмыть. Конкретный улов может означать конкретные аресты, малыш Джем. У Ферги полно работы, потому что компашку Бухарика взяли в Нью-Гемпшире, а двинутый сынок Бухарика, Джеки Шакал, застрелил вооруженного охранника. И в Городе из-за этого до сих пор дым коромыслом. Джеки сколько лет? Он наш ровесник? Моложе? Так и сдохнет в тюряге. Он там по-любому ласты откинет за глупость свою и длинный язык. Но восемьдесят лет — это ж никто столько не выдержит. И ему ведь так и не предъявили обвинение в убийстве. Накапало за рэкет, за федеральные[21]плюс за ношение ствола. Это все не игрушки. На нас на всех, кроме Монсеньора, есть материальчик. Сейчас споткнемся, а за ношение стволов по двадцатке схлопочем — уже не поднимемся. Дошло? Или вам на соли написать?
— Я больше не хочу спотыкаться, — заметил Глоунси.
— А я не хочу спотыкаться с вами, — добавил Дуг. — Закон ведь у нас не любит рецидивистов, а еще больше — опрометчивых преступников. ФБР не по душе, когда банки грабят. И это нормально. Справедливо. Все по-честному. Подбрось им вдобавок похищение и насилие, у них тут же ладошки вспотеют. Они же это как личное оскорбление воспринимают. У них сразу дела в этом направлении появляются — переназначения и все такое. Им результаты нужны. И нам не победить, если мы столкнемся с ними нос к носу. А вы все крутых из себя строите, это ведь фэбээровцев еще больше заводит. В каждом деле бывают проколы. Тут ведь фишка в том, чтобы не останавливаться, а не пытаться одну ошибку поправить другой.
В наступившей тишине Дуг вдруг осознал — он разразился тирадой, что было ему не свойственно. Только он мог разговаривать с Джемом в таком тоне и то с осторожностью. Глоунси, не говоря уже о Дезе, давно бы лежал на полу, а Джем давил бы ему на горло коленом.
Джем картинно выковыривал языком остатки застрявшей между зубами еды. Дуг слишком давно держал это в себе. И даже точно не понял, с чего вдруг так взбесился. Может, виноваты шуточки, запах пива из их ртов или просто время такое. А еще малолетки эти кругами по катку ездят и ездят.
— Да на фиг, — махнул рукой Дуг. — Хотите залить бабла Цветочнику — флаг вам в руки. Чтобы он был доволен? Ради бога. Но работать на него я не буду. Мы профи, а не ковбои из сериала о Диком Западе. Мы отличаемся от других. Поэтому и продолжаем играть в «кошки-мышки». Мы вольные стрелки, нам нужно вести себя по-умному. А иначе — конец. Да я лучше сдохну, чем стану личным банкоматом какого-нибудь гангстера. Даже если будет хоть намек на это, я сразу уйду.
Джем растянул губы в улыбке.
— Брехня. Никуда ты не уйдешь.
— Когда-нибудь придется, — ответил Дуг.
— Ты стал бы клевой старушкой-пенсионеркой, если бы у тебя не было такого нюха на преступления. Только тебе могло так попереть с этими бабками.
Дуг жевал сандвич, наблюдая за тем, как детишки на коньках уходят со льда.
— Доля Дугги у меня в берлоге, — сообщил Джем так, словно ничего не случилось. Глоунси и Дезу он протянул ключи с оранжевыми ярлычками от шкафчиков в раздевалке. — А ваши — там. Не забудьте, бельишко-то у нас грязное, надо его отмыть. И теперь последнее. Управляющая из банка.
Джем взглянул на Дуга.
Тот пожал плечами.
— Что?
— Ты отнял у меня ее права. Что за новости?
— Ничего.
— Ты, кажется, говорил, что она живет в Городе.
— Домой она еще не возвращалась. Думаю, о ней можно забыть. Если ты маски закопал, у нее на нас ничего нет.
— Конечно, маски я закопал.
— Ну ты так гордился своими шедеврами, что я решил уточнить на всякий случай.
— Маски, инструменты — я все закопал.
— Тогда ладно, — пожал плечами Дуг.
— А я ее в новостях видел, — вставил Глоунси. — Как ее папаша уводил. Да она все равно такая испуганная, ничего им не скажет.
— Да, — согласился Дуг, вытирая нос, будто искусственный холод пробирал его до костей.
— Значит, разобрались, — подытожил Джем. — Все чисто. За сим заседание клуба инвесторов считается официально закрытым.
Дез положил обертку от сандвича в свой мешок.
— Ну я побежал.
— И я с тобой, — поддержал Дуг, запихивая свой мусор в пакет.
— Ух ты! Куда это вы рванули? — удивился Джем. — Куда торопимся, а?
— Нужно кое-что сделать, — отозвался Дуг.
— Да ладно тебе. Лед освободился. Мы с Глоунси хотим покататься.
— Не могу, — сказал Дуг, поднимаясь.
Дез уже попрощался с остальными, хлопнув сжатыми пальцами по кулакам друзей, и направился к выходу.
Джем нахмурился и повернулся к Глоунси.
— Этот парень живет в моем доме, но я его не вижу ни фига.
— Помчался я, — продолжал отпираться Дуг. — Ты же знаешь, как я живу. Ни секунды покоя.
— Так и останься. Выпьем по паре банок, расслабимся. Глоунси принес вратарские наколенники, можно будет в него шайбу пошвырять.
— Да иди ты, — огрызнулся Глоунси, доедая последний кусочек пиццы.
— Все, я ушел, — ответил Дуг, спускаясь между обшарпанными сиденьями. — К тому же ты не прав. Я все-таки работаю. Надо же вас, придурков, строить.
— Вот ведь херня какая, — усмехнулся Джем. Их стычка прошла, как грозовое облако. — Это ведь на полную занятость потянет.
Дуг вышел как раз в тот момент, когда Дез вытаскивал свою долю из шкафчика в холле катка. Пачка размером напоминала два толстых телефонных справочника, завернутых в коричневую упаковочную бумагу. Джем оставил в шкафчике сложенный полиэтиленовый пакет. Дез сунул пачку в него, затем свернул пакет и запихнул его под мышку, как регбист — мяч. Они вышли на улицу, залитую резким светом.
— Мама мне весь мозг выела: приведи Дуга на ужин да приведи Дуга на ужин.
— Да, скоро зайду. — От яркого солнца он громко и с удовольствием чихнул.
— Будь здоров, — пожелал Монсеньор Дез.
Дуг зажмурился.
— Ты собираешься прямо сейчас бросить половину в ящик для пожертвований?
— Не сейчас. Потом.
— Храм святого Франциска раньше установит джакузи в исповедальне.
Дез взглянул на Дуга без улыбки.
